Записки о большевистской революции - Жак Садуль

Крестьянин повсюду любит землю одинаково страстно. Изъятие той долгожданной большой земли, которая с таким трудом была вырвана из рук крупных помещиков, вызвало крайнее негодование украинских земледельцев, в основной массе сторонников индивидуальных хозяйств. И как только немцы примутся осуществлять в России свой реакционный план, который они начинают проводить на Украине, немедленно вспыхнет негодование русского крестьянства — даже в тех районах, где развернулась пропаганда коммунизма.

Было бы легко усилить направленный против неприятеля народный гнев, если бы союзники имели на Украине активную и многочисленную пропагандистскую службу, какой располагают немцы в России!

Кадеты, пресмыкающиеся перед завоевателем и поддерживающие его репрессии против украинского пролетариата, покрыли себя позором, согласившись войти в состав кабинета, формируемого Скоропадским.

Откроют ли эти факты глаза тем, кто не прекращает твердить о бескорыстном патриотизме, симпатиях к Антанте и демократических идеалах кадетской партии? Было бы неверно утверждать, что все кадеты и правоцентристы, люди западной культуры, большие политические поклонники Англии, переметнулись на сторону неприятеля на Украине и что все они перейдут на его сторону в России. Однако стоит ли чересчур доверять проявлениям симпатий, нередко искренних, к нашим представителям со стороны кадетов, преувеличивать их значение? И разве нет у нас оснований предвидеть, что в скором времени саморазвитие событий в России повторит происходящее на Украине; и бешеная ненависть кадетов к большевизму, социализму, их неприятие демократии и политическая трусость неизбежно приведут одну их часть к тому, чтобы принять немецкий протекторат, реставрацию — и весьма скорую — порядка, другую — смириться с ним, но так или иначе отказаться от союзников, чья помощь в свое время была неэффективна, а теперь — сколько ее еще ждать?

Разве мы имеем право жертвовать настоящим под тем предлогом, что необходимо подготовить будущее и иметь гарантию — маловероятную — сотрудничества людей, которых украинские события все больше отделяют от народных партий?

Говорят, что российские кадеты, обеспокоенные тем возмущением, которое вызвало участие двух представителей их в правительстве Скоропадского, намерены исключить их из партии. Но пятно на кадетах останется. К тому же станут ли они громко, официально, с объяснениями, возмущенно заявлять об этом исключении? Сколько кадетов уже сотрудничают с монархистами, а те почти все ведут переговоры с Мирбахом.

Во всяком случае, для тех, кто колеблется, украинский урок — хороший повод для размышлений. Либо будет сформирован антигерманский демократический блок, либо партии останутся разобщенными, то есть бессильными, и Германия будет творить в России все, что захочет.

Германия и монархия — враги Революции, демократии (единственных подлинных союзников Антанты). Именно против усилий Германии и монархии должны быть направлены все наши усилия. Но увы!

Москва. 10 мая

Дорогой друг,

Я имел длительную беседу с послом Соединенных Штатов г-м Фрэнсисом{130}, который после непродолжительной остановки в Москве вновь отбывает сегодня вечером в Вологду.

По его просьбе я обрисовал ему общее положение на данный момент различных русских политических партий, стремясь при этом дать по возможности точную оценку сил каждой из них, выделив те духовные и практические возможности, которые имеются у них для союзнического сотрудничества.

Думаю, мне удастся доказать ему, что действовать необходимо вместе с большевиками, готовыми решительно выступить в поход, пусть не в рамках официального союза, а как бы рядом с ним. Только они могут предоставить в наше распоряжение уже сегодня значительное политическое влияние и формирующиеся серьезные вооруженные силы.

Как я уже неоднократно подчеркивал, для того чтобы поддержка русских развернулась в полной мере, Антанте следует, объявив о своем намерении действовать совместно с большевиками, обратиться ко всей России, ко всем элементам, заявляющим о своей готовности защищать страну против внешнего врага, и предложить им начать сотрудничать не с большевиками, а с нами — параллельно с большевиками, сгруппироваться, организоваться в занятых нами районах Севера и на Урале. Для того чтобы подобный призыв был воспринят ответственно, с ним нельзя выступать раньше высадки союзных частей на Белом море и их выдвижения в Сибирь. Как только по данной программе будет достигнуто согласие между союзниками, нам необходимо начать уже не полуофициальные и уклончивые, а вполне официальные и конкретные переговоры с большевиками. Давайте окажем нашим партнерам доверие и подтвердим его, прекратив компрометирующие нас тайные связи с правительством в Пекине и с формированиями Семенова{131}. Заручиться поддержкой всей страны, поддержкой, необходимой для создания значительной армии, вряд ли возможно, поддерживая происки их сугубо контрреволюционных формирований, тем более что здесь их все круги воспринимают как свершителей темных дел. Речь, безусловно, не идет о том, чтобы отталкивать предлагающие себя силы, какими бы они ни были, но нельзя использовать одних, исключая при этом все остальные, нельзя переоценивать и отдавать предпочтение непопулярным группировкам за счет других партий, щепетильных и обладающих более совершенной организацией.

Посол меня живо благодарил. Он заявил мне, что сообщит по телеграфу своему правительству о существе моих соображений и, кроме того, поделится ими с союзными дипломатами сразу по прибытии в Вологду.

Москва. 15 мая

Дорогой друг,

Осторожная, но в то же время активная работа, которую вот уже шесть месяцев я веду в самых разных кругах, позволила мне познакомиться со всеми русскими партиями, тем более что ныне я, похоже, единственный из всех союзников поддерживаю отношения со всеми из них без исключения.

У меня исключительно сердечные отношения с левыми, мне весьма симпатизируют в центристских группах и среди правых эсеров, у меня личные дружеские отношения с некоторыми кадетами и монархистами.

Никогда у меня не было иной цели, кроме как служить интересам Франции, не нанося в то же время ущерба русской демократии. Я всегда подчеркивал, что, будучи офицером, прибывшим в Россию для выполнения военной миссии, политическими делами я интересовался лишь как частное лицо, что в этой области мне не было поручено никакой особой задачи, что мое влияние суть только то, каким меня наделили мои французские товарищи (Альбер Тома, Эрнест Лафон, Лонге и другие), с которыми я делюсь своими впечатлениями.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});