Мятеж четырех - Олаф Бьорн Локнит

– Какая жалость, – огорчился Конан и хитро посмотрел на меня. – Я перестал быть постоянным клиентом госпожи Куродье года два назад, еще когда служил Нумедидесу.

Киммериец отстранил привратника, походя бросил ему монетку (целый золотой солид, между прочим) и, как обычно, пинком растворив дверь, вошел. Я маячил у него за плечом.

Так себе заведение. Не слишком богатое, однако и не слишком бедное. В приемной зале, находившейся сразу за входом, стояла немного потертая, но все еще неплохая мебель, обтянутая синим бархатом. Стены были того же цвета, но посветлее – мамаша наверняка не поскупилась на голубоватый узорчатый штоф для обивки. Бронзовые светильники, подсвечники… И среди всего этого благолепия – не меньше двадцати совершенно хмельных посетителей и почти такое же количество девок в прозрачных нарядах. А некоторые и вовсе без одежд.

– Чего изволите, господа? – к нам моментально подскочил молодой служка с отвратительно льстивой и честной физиономией отъявленного мошенника. – Не беспокойтесь, все устроим в лучшем виде! Вам отдельные комнаты или… – он хитро усмехнулся, – будете со всеми вместе?

– Мамаша сегодня здесь? – мрачно осведомился Конан, не забывая, однако, бросать взгляд на веселящихся красоток. У меня от шума уши закладывало. – Отведи.

– Госпожа Куродье занята, – насупился служка. – У нее гости.

– Я тоже гость, – хмыкнул варвар и как бы невзначай взял парня за шею сзади и чуток сжал пальцы. Тот пискнул. – Куда идти?

– Господин… – прохрипел служка. – Мне ничего не говорили… А мамаша на втором этаже, в своей гостиной.

– Вспомнил, – кивнул Конан и отпустил железную хватку. – Веллан, пойдем.

Надо полагать, замашки Конана не вызвали особого удивления у прислуги. Никто не побежал за вышибалой, никто не возмутился. А если говорить честно – ни один человек, кроме привратника и озабоченно потиравшего помятую шею служки, и не заметил нашего появления. Конан невозмутимо прошел направо в коридор, свернул на лестницу и вскоре мы оказались у двустворчатых дверей.

– Говорить буду я, – Конан серьезно взглянул на меня и ободряюще хлопнул по плечу. – Ты все равно здесь никого не знаешь.

На этот раз варвар открыл дверь по-людски. То есть за ручку. Мы вошли и…

– Ой, – только и сказал я.

Никогда не видел такой вызывающей пошлой роскоши. Гостиная хозяйки заведения представляла собой большую квадратную комнату, слегка вытянутую в длину. Одна парча, золото и малахит. Причем обивка стен (золотая с зеленым шитьем парча) никак не сочеталась с мебелью (выложенный изумрудным малахитом стол, такие же кресла с оранжевой обивкой и жуткие витые светильники по углам). Невыносимо смердело благовониями – едкий дым исторгался из многочисленных курильниц.

За круглым столом сидело восемь человек. Почти у каждого за спиной воздвигался телохранитель. Эти красавцы отличались удивительно тупыми мордами и сверх всякой меры раздутой мускулатурой. Даже Конан, уж на что большой, выглядел по сравнению с ними недомерком, а уж обо мне и говорить нечего. Однако надо видеть разницу – кто как выглядит и кто что умеет…

А вот господа, сидевшие за серебряными столовыми приборами, были не слишком приметны. Пожилые, седоватые мужчины, некоторые со шрамами на лицах, другие просто напоминали ушедших на покой канцеляристов или писцов. Голову даю на отсечение – у мамаши собрались самые знаменитые и удачливые воры этого квартала, содержащие собственные шайки.

Телохранители седых старцев повернулись к нам. В их глазах не читалось никакой мысли. Будто у цепных собак. Конан оставался невозмутим.

– Привет, мамаша! – киммериец обратился к сухощавой высокой женщине, сидевшей прямо напротив. По виду ей было лет шестьдесят, но лицо хранило следы былой божественной красоты. – Узнаешь?

Ушлые старички переглянулись, а здоровенные мордовороты на всякий случай положили ладони на рукояти оружия.

Мамаша Куродье медленно встала, жестом дала понять остальным, чтобы не беспокоились, и удивительно легкой для своего возраста походкой приблизилась к Конану. По ее глазам было видно – она ничуть не боялась нежданного визитера.

– О! – наконец изрекла хозяйка заведения. – Конечно, узнаю! Постой-ка…

Мамаша величественно повернулась к своим гостям и вымолвила:

– Благородные месьоры, я прошу меня извинить. Это очень важный гость, которого я ждала слишком долго. Мне нужно поговорить. Кушайте горячее без меня.

«Благородные месьоры», ни сказав ни слова, закивали. Как видно, здесь умели ценить чужие тайны. Телохранители немного успокоились и отвернулись. Великая Иштар, ну почему их глаза так напомнили мне пустой и бессмысленный взгляд козы?

Госпожа Куродье, схватив Конана за рукав, потащила его в завешенный неизменной парчой проход между двумя омерзительными светильниками в виде сплетшихся позолоченных змей. Я шагал следом, дав себе слово ничему не удивляться. Король, которого знают и уважают в посредственном борделе?.. Ладно, и это переживем.

Мы оказались в маленькой, столь же роскошной и яркой комнатке с кроватью, двумя креслами и столиком, загроможденным пергаментными свитками, баночками с какими-то мазями, драгоценностями и раскрытыми коробками с подозрительным порошком. Не иначе, как лотос.

– Ну, здравствуй, – серьезно сказала мамаша Куродье, усаживаясь в кресло. Конан присел на кровать, а я остался стоять у дверей. – Не думала, что ты меня вспомнишь. Ты ведь теперь король…

– Да какой я король?.. Название одно, – вздохнул варвар. – Ах, мамаша, здорово у тебя было прежде… Кстати, мои поздравления с днем рождения. Сколько тебе?

– Восемнадцать, как и каждой женщине, – со смешком ответила хозяйка «Острова». – Ты пришел только лишь поздравить меня? Ценю. Однако мнится мне, что ты, красавчик, хочешь узнать у мамаши что-то, чего не знаешь сам и чего тебе не сообщит ни один напыщенный дворцовый индюк. Говори, что случилось? Ты знаешь, на меня можно положиться. Кроме того, я не забыла, как ты однажды помог мне выкрутится… Я отдаю долги.

Мамаша на меня вовсе и не смотрела. Наверное, полагала, что я – обычный телохранитель.

– Сегодня днем пропали несколько моих друзей, – прямо начал Конан. – На них охотилась стража. Вначале они были на улице Гвардейцев, потом, как я знаю, побежали к кварталу Рогаро и там исчезли. Их трое. Первый – невысокий человек с короткой черной бородой, второй – в одежде шемита, смуглокожий и черноглазый. Третий – рыжий, здоровенный, чуть повыше меня ростом. Очень напоминает крестьянина.

– Поняла, – кивнула мамаша Куродье. – Если все узнаю в точности, позволишь мне королевским указом открыть заведение на главной улице или где-нибудь поблизости?

Конан фыркнул.

– Демон с тобой, позволю. Ты всегда была человеком дела. Итак?..

Хозяйка протянула руку, дернула за толстый, сплетенный из золотых нитей шнур, и тотчас в дверном проеме показалась физиономия одного из мордоворотов, охранявших спокойствие на званом ужине.

– Позови Годрика, – спокойно приказала мамаша.

Детина кивнул и исчез в полутьме коридора.

– А что за хмырей ты собрала сегодня? – поинтересовался киммериец. – Рожи, кажется, знакомые.

– Помнишь, около десяти лет назад ты привозил контрабандные товары в Тарантию? Ты еще работал с этой… – хозяйка поморщилась, вспоминая. – С этой… рыжая такая. Карела, кажется?

– Ну? – нагнул голову варвар.

– Вы продавали тогда белое золото месьору Базилю, – сказала хозяйка. – Помнится, ты его обсчитал на двести сестерциев. У меня всегда была хорошая память, дорогой мой. Не пойму, каким образом прирожденный бандит вроде тебя мог занять трон нашей великой страны?

– А что, ты недовольна? – внезапно ощетинился Конан. – Тебе плохо сейчас? Хуже, чем при Нумедидесе?

– Лучше, – согласилась хозяйка. – Налоги низкие, в городе спокойно. Но все равно это очень странно… Кстати, сбрей бороду, тебе не идет. Ты спрашиваешь, кто у меня в гостях? Сегодня я пригласила старых друзей. Базиль до сих пор возит в столицу недозволенные товары, Герат промышляет торговлей лотосом, а все остальные… Одно и то же.

– Разреши, дорогая, войти, – меня едва не пришибли дверью и я отошел в сторону, облокотившись на низкий шкафчик красного дерева. Так и есть, заявился один из старцев, прежде сидевших за столом.

– Годрик, милый, – господа Куродье обольстительно улыбнулась полному и благообразному старикану. – Ты опутал своими сетями весь квартал Рогаро и должен знать, что произошло сегодня. Один мой очень хороший друг ищет троих людей, за которыми гонялись стражники. Это случилось незадолго до четвертого полуденного колокола.

Годрик бросил на меня и на Конана подозрительный взгляд, однако ответил:

– Да, случился переполох. Я думал – кого-то из наших ловят, но потом спросил у своего осведомителя в страже. Что-то связанное с политикой. Охотились за троими, но никого не поймали. Они будто сквозь землю провалились. Хотя из Рогаро не так много выходов и все они были перекрыты.