Котировка страсти или любовь в формате рыночных отношений - Горовая Ольга

Костя заговорил только тогда, когда Карина затормозила на очередном ответвлении дороги, посреди каких-то полей. Он молча вышел из салона, наблюдая, как она опустошенно откинулась на сидение и, толкнув дверцу, выставила гудящие от скорости ноги на землю. Щелкнул зажигалкой, почему-то, напомнив Карине, как когда-то пытался к ней «подкатить» с предложением переспать. Сделал пару затяжек. Сел на горячий капот. И все это — продолжая задумчиво смотреть.

— Может, мне тебя не дизайнером, а водителем нанять? — Наконец, выпустив очередное облачко ароматного, горьковатого дыма, задумчиво протянул Соболев. — Впечатляет. Тебя Шумахер или Хаккинен водить учили? — С усмешкой поинтересовался он.

Странно, но Карина улыбнулась. Искренне.

На улице был мороз. Но ей даже нравилось, как холодил ветер щеки, пылающие после этой гонки.

— Не угадал. — У нее даже губы подрагивали от слабости, в которую выплеснулось напряжение от такой сумасшедшей езды. — Это был всего лишь Сергей, один из начальников охраны Картова.

Костя выдохнул новое облачко дыма и прищурился. Едва заметно. Но Карине показалось, что она даже кожей это ощутила. Честно говоря, в последние несколько дней, она стала замечать за собой странную особенность. Пугающую. Она чувствовала его. Чувствовала то, что он делает, самые мелкие и незначительные, вроде бы мелочи, привычки, реакции. Угадывала движения его тела так, как понимала Диму. А ведь Карина знала Картова двадцать лет, а не месяц. Лучше бы ей так мысли Кости понимать. Но вот тут, как раз, начинались проблемы.

— Это, тот самый, который помог тебе с флэшкой? — Вроде бы невзначай и спокойно уточнил Соболев.

Карина закрыла глаза, зная, что он на нее очень внимательно смотрит. Почему-то, несмотря на слабость и немалую нагрузку, полученную только что, снова начало закручиваться напряжение где-то в области желудка. И злость возвращалась.

— Дурацкие таблетки. — Отрешенно заметила она. — Надо было мне тогда язык за зубами держать. Но они слишком сильно на мозг давят.

Костя хмыкнул. Но вопрос с повестки не снял, о чем красноречиво сообщал его внимательный взгляд.

— Тот. — Резче, чем планировала, ответила она.

И рассердилась на себя. Да, что же это такое?! Почему с ним она раз за разом допускает такие ошибки в своем поведении и самоконтроле.

— Он влюблен в тебя? — Все тем же тоном уточнил Костя, продолжая спокойно курить.

Карина удивленно посмотрела на него. Подумала секунду. Иронично хмыкнула и перевела глаза на поле, покрытое снегом.

— Не знаю. — Наконец, честно ответила она. — Не думаю. Мы выросли вместе у Димы «под крылом». Я всегда воспринимала его, скорее, как брата. Что у Сергея на уме — не спрашивала. Да и Дима пристрелил бы его за один подобный порыв в моем направлении. Я — игрушка не для таких кругов. — Она ехидно хмыкнула, проглотив горечь, подкатившую к горлу.

Скрывать что-то уже казалось бессмысленным. У нее было достаточно примеров тому, что если Костя хотел что-то знать, он это узнавал, не волнуясь, хотят или нет ему что-то рассказывать.

— Дай сигарету. — Вдруг попросила она, так и не сумев справиться с собой.

Мысли о Картове, о Сергее, обо всем том, чем есть ее жизнь — оказались лишними, и запустили круговерть эмоций, едва-едва подавленных ездой, по-новой.

Костя задумчиво посмотрел на нее, но сигарету дал, не сопровождая это глупыми комментариями и замечаниями: «что она, обычно, не курит, так что же произошло?». Сам, видимо, все понял. Поднес зажигалку, и опять уселся на капот.

Черт. Иногда Карине начинало казаться, что он ее читает, как открытую книгу. Но она старалась убедить себя, что это не так. С какой стати Соболеву настолько к ней приглядываться?

Самообман — глупое и опасное занятие, но Карина не могла принять иную точку зрения. Это было еще опаснее. Разрушительно.

«И не холодно ему?», мелькнула какая-то вялая мысль, «в одном ведь костюме, на ветру в чистом поле выселся. Она, вон, в машине, вроде бы, а и то, дрожит. Или это опять нервы?»

Карина глубоко затянулась.

Слишком крепко для нее. И, вообще, ей, оказывается, больше нравится вдыхать этот аромат, кода курит он. Самой не так и приятно.

И, словно назло этому пониманию, она решила обязательно докурить сигарету до конца.

— А как он, конкретно, тебе с флэшкой помог? — Словно и не было никакой паузы, поинтересовался вдруг Костя, рассматривая посадку невдалеке.

Карина едва не закашлялась. Вот, ведь! Уже не отцепится. Ну и пусть. Ей не жалко.

— Сергей часто закрывал глаза на то, что я посещала интернет-клубы после… — Она еще раз затянулась. — Некоторых клиентов. Собственно, когда-то он сам в моем присутствии упомянул, что наглядные материалы служат во многих ситуациях неплохой страховкой. Словно невзначай, мимоходом. Но мы оба знали, что мое положение — вещь зыбкая. Особенно после того, как Картов создал этот клуб. Увлекутся, убьют невзначай, кто плакать будет? Дима? Вряд ли. Разве что расстроится немного, что надо искать замену.

Карина иронично усмехнулась, не сразу заметив, что пальцы, которые держат сигарету, начинают мелко дрожать. Выругалась в уме. Но сделала вид, что ничего не происходит.

— Тогда я, подумав над этими словами, начала обеспечивать себя «защитой», и пользовалась компьютерами в разных клубах, чтобы у меня ничего не нашли. Да и такой компьютер сложнее отследить, если что. Хранила все в виртуальной «коробке». Делала это тогда, когда домой меня сопровождал Сергей. Он, думаю, догадывался, что я делаю. Но никогда не спрашивал. И Картову об этих посещениях интернет-клубов — не докладывал. Хотя, я как-то сказала сама, что собираю информацию для своей защиты. Если хочешь что-то утаить, надо рассказать часть правды. — Карина хмыкнула. — Он только посмеялся. Думаю, Дима не верил, что я посмею выступить против него. Слишком долго управлял едва ли не каждым моим вдохом.

Костя молча слушал, прикурив вторую сигарету от первой.

— После…, — она чуть крепче сжала свою сигарету. — После Шамалко я тоже заехала в клуб. Уже тогда, когда отчиталась перед Димой. Сергей, наверное, решил, что я хочу себя от мести Виктора обезопасить, скопировав эти документы. И, я думаю, ничего Диме не сказал об этом. Он тоже не поверил бы, что я решилась на что-то подобное. У него самого на такое духу никогда не хватило бы.

Привкус табака стал противен. Она все-таки бросила сигарету в снег, так и не докурив. Резко встала с сидения и на два шага отошла от машины, продолжая глядеть на поле.

Ее вновь колотило. Почему-то, по совсем неясной для Карины причине, вспомнить именно в этот момент ТУ ночь с Шамалко, оказалось невероятно тяжело. Ей пришлось прижать ладони к вискам, чтобы не заорать в эту же секунду, не начать кричать, так же, как тогда, когда он ее избивал.