Котировка страсти или любовь в формате рыночных отношений - Горовая Ольга

Он услышал? Счас. Как же.

— Ты хочешь Центурион? — Соболев вздернул бровь. — Скажи Максиму, он организует.

— Ты издеваешься?! — Не выдержала Карина. Но к счастью, ей удалось спросить это ровным голосом.

— Совсем чуть-чуть, — с бесшабашной улыбкой признался он. — Уж очень сложно удержаться, когда ты так злишься. — В этот момент ей захотелось его прибить. Но Карина попыталась успокоить нервы, взвинченные недосыпанием и общей напряженной обстановкой. — Но насчет Центуриона — нет, хоть и не знаю, зачем она может у нас понадобиться. — Продолжал тем временем Костя, не подозревая о нависшей над ним угрозе. — Но если хочешь…

Карина выразительно фыркнула, дав понять, что просто сдержалась, не позволив себе послать его вслух. И скрылась в душе.

От греха подальше.

— Охранники, Карина. — Донесся до нее голос Кости. — Без них не выйдешь. Максим сам позвонит, я передам ему.

Вместо ответа она прислонила лоб к прохладному кафелю и попыталась понять, в какое такое Зазеркалье превратилась ее жизнь?

Часа через четыре этого безумного шоппинг-марафона, Карина серьезно задумалась о том, а стоило ли оно того? Может и не надо так тщательно оберегать неприкосновенность своей квартиры от Кости и его людей? Может, стоило давно отдать ключи и позволить ему привезти и ее одежду, и некоторые вещи из дому? До сегодня Карину пугала сама мысль о том, что через порог ее драгоценной квартиры переступит мужчина. Как-то, Бог миловал, даже сантехников не приходилось вызывать. Карина въехала туда тогда, когда весь ремонт был завершен, и с удовольствием поломав временный ключ лично, она старалась хранить свое жилье «девственным».

Так вот, проведя всего несколько часов в объеденной компании Фила, Жени и Алексея — она начала задумываться, а стоит ли? И, самое смешное, что все были замечательные. Фил — как всегда эпатажный, шумный и веселый, во что бы то ни стало стремящийся развеселить ее. Он эмоционально комментировал все, что видел, и с воодушевленным упоением тянул ее все дальше и дальше, делая вид, что не замечает, как Карина теряет настроение с каждым посещенным магазинчиком. Парни-охранники были предупредительны и уважительны. Они очень старались быть незаметными. И не потому, что им так Костя приказал, а потому, что сами относились к ней с уважением. Никто не смотрел на нее с жалостью или похотью, никто не знал, со сколькими мужиками она переспала…

Черт! Ее мысли слишком навязчиво зависли на этой теме. Карина старалась, и никак не могла переключиться. Какая разница? С какой-такой стати она вдруг стала вспоминать об этом. Ей же всегда было плевать на мнение окружающих. Ее задачей было выжить, и она выживала. Так отчего сейчас все переворачивается внутри и сжимается странной, непонятной тоской?

Это ПМС. Точно. Он. Это все гормональные бури ее организма. Просто заканчивается действие препарата, и организм бунтует, начиная проявлять себя сильней. Ничего, два месяца, она в положенное время навестит своего врача, ей сделают очередной укол, и все пройдет. И не будет этого гложущего чувства внутри. Может, пока, купить каких-нибудь успокаивающих? И свои истрепанные напряжением нервы утихомирит, и от тоски избавится?

— Боже! Боже! — Фил, определенно, пытался приглушить свой возглас, но у него не то, чтоб получилось.

Он стоял на пороге примерочной и пораженно смотрел на Карину, которая так и не успела еще облачиться в выбранное для примерки платье. Ей просто стало как-то лень и безразлично.

— Это… Это что же такое?! — Филипп прижал ладони к щекам, не обратив внимания на то, что уронил очень даже недешевое платье, которое принес. — Это… Это…

— Это синяки, Фил. — Карина усмехнулась, но как-то вымученно и устало. — А то ты не видел моего лица все это время. — Она и сама отбросила наряд, который был в ее руках, и уселась в ближайшее кресло.

На возглас Фила в примерочную бросилась одна из консультантов, но Фил, стоя в проходе, не позволил девушке даже заглянуть. Потом решительно сжал губы, что смотрелось довольно смешно при его остальной мимике, насупил брови и зашел, закрыв за собой дверь. Зачем? Бутик, и так, был совсем пустым. Стоило Карине куда-то свернуть, как менеджер торгового центра, выбранного ею для шоппинга по рекомендации того же Фила, бросалась к консультантам и директорам, объясняла ситуацию. И всех других посетителей, кроме их компании, тут же вежливо, но настойчиво выпроваживали. Что там менеджеру сказал Шлепко, который, разумеется, позвонил и узнал название центра, Карина не знала. Но, очевидно, что-то существенное. Иначе эта девчонка, явно зубастая и стремящаяся достичь очень много в своем деле и подняться куда выше главного менеджера сего заведения, так бы не раболепствовала перед Кариной. Причем, раболепствовала грамотно, умело, точно зная, какую границу переступать не следует. Ей хотелось произвести впечатление.

Жаль, Карине сейчас было не до уровня сервиса. Но она, все же, отметила девчонку. Сколько ей? Двадцать пять? Двадцать семь? Если будет так работать — быстро добьется того, чего хочет.

— Это он тебя так? — Недоверчиво охал Фил, обходя ее кресло по кругу то в одну, то в другую сторону. Его высокий голос отрывал Карину от вялотекущих размышлений о менеджере. — Нет. Поверить не могу! Не такой, он. Точно говорю. Я в мужчинах смыслю! Неужели он?! — Продолжал качать головой Филипп. — Я думал, ты поскользнулась, или еще чего. Ну, не знаю, в теннис играли, и кто-то неудачно подал… Он же так с тобой носится! — Филипп снова всплеснул руками. — Неужели, смог меня обмануть? Неужели такой гад? А я ему пирожные готовил по своему собственному рецепту?! — Теперь в голосе эконома явственно слышался гнев и возмущение. — А, он…

Карина моргнула и уставилась на него, даже не сразу поняв, что Филипп списал все на Костю.

— Нет, Фил, это не Соболев. — Она откинулась в кресле и устало помассировала лицо ладонями.

— Ой, вот не надо его прикрывать. Фил — не маленький мальчик. Фил и не таких сволочей видел! — Эконом упер руки в боки.

Карина рассмеялась Возмущенный Филипп — это было нечто.

— Это, и правда, не он. Это… — Она посмотрела на себя в зеркало.

Все то же роскошное тело, что и всегда. Почему-то то, отчего остальные поправляются или, наоборот, становятся костлявыми и тощими, на ней не сказывается никак? Нервы, стресс, бессонница… Ну, кто, глядя сейчас на эту пышную, упругую грудь, лишь немного прикрытую кружевами бюстгальтера, или на крутые бедра, с тонкой полоской стрингов, поверит, что у Карины могут быть проблемы? Ах, лицо немного «примято», так, наверное, как и решил Фил, неудачная партия в теннис.