Офицер особого назначения - Николай Стариков

Пистолет понравился женщине. Она нежно гладила его блестящую поверхность, примеряла в руке.

— Будем надеяться — не пригодится. — Сергей прижал ее пальцы к шершавой поверхности рукоятки. — Придумай, как сделать, чтобы «ллама» оказалась у тебя в руке в одно мгновенье. От этого нередко зависит жизнь твоя и чужая.

— Сережа, милый! За подарок и доверие спасибо. Буду чувствовать себя увереннее в любой обстановке, — дрогнувшим голосом ответила она. — Не хотела говорить, но не могу не ответить добром на твое доверие. Я знаю, чего бы тебе хотелось услышать от меня. Скажу! Но заранее обрекаю себя на погибель. И ты мне не сможешь помочь.

Ирина на короткое время задумалась, потом на одном дыхании сказала:

— Усатый — совсем не усатый. У него нет усов. Он приклеивает их для маскировки лица, как это делала я. Надо же такому случиться, чтобы мы внешне оказались чем-то похожими. И самое главное, — понизила она голос, — он сотрудник СМЕРШ.

— Ты ничего не путаешь? — в замешательстве спросил командир оперативной группы. — Если это так, все твои страхи становятся оправданными.

Он ожидал чего угодно, только не такой новости. На лбу Сергея выступили капельки пота. Непроизвольно потирая ладонь о ладонь, он пытался собраться с мыслями.

— Как мне выйти на него? — не имея какой-либо определенной мысли, спросил он.

— Никак. Я его без усов не видела и не знаю, как он без них выглядит. Встречаемся глубокой ночью у меня дома при закрытых шторах, когда ничего не видно. Приказы передаются через сапожника в зашифрованном виде, как бы любовные записки. Возможно, днем не узнаю, разве что по голосу. Он у него такой хриповатый, противный. Но голос может менять. Иногда в разговоре срывается на высокую ноту.

— Как же ты его узнаешь в темноте, если он молчит или меняет голос?

— Есть, наверное, женское чутье. Изредка Усатый приходит в форменной одежде.

— А что у него на погонах?

— Одна маленькая звездочка.

— О чем вы с ним беседуете?

— Ни о чем. Зайдет на несколько минут в соседнюю комнату, там у него две радиостанции: одна для связи с Сатаной, другая — еще с кем-то, что-то бормочет при закрытых дверях. Скажет иногда, какой сигнал передать Сатане, когда придет еще.

— Как связываешься с сапожником?

— Никак. Прихожу в свою пристройку возле мастерской каждое утро. До половины дня жду. Если нет распоряжений — свободна.

Расставаясь с Ириной, Ланцов предупредил: если неожиданно к ней кто-то подойдет и передаст привет от Сергея Николаевича, — это друг, ему надо помочь, о чем бы тот ни попросил. Он, Сергей, тоже выполнит любую просьбу, если человек передаст привет от нее.

Ирина сидела в кузове ЗИС-5 на запасном колесе рядом с миловидной молодой женщиной. Ехали молча, изредка подшучивая над другими попутчиками, проклинавшими недобрым словом шофера, гнавшего машину по кочкам и выбоинам. К концу пути они познакомились. Мария, так звали соседку, ехала к прихворнувшей родственнице.

Женщины были примерно одного возраста и быстро сошлись во взглядах на войну, жизнь, прелести весны. Ира пригласила новую знакомую в гости, если у той выкроится свободное время после обеда.

— Непременно побываю, — пообещала Мария. — Все зависит от здоровья родственницы.

— Можем сходить на танцы. Вон какие стоят прекрасные вечера, — предложила Ирина.

— Я отвыкла ходить в темное время одна, боязно. К тому же в Белых Журавлях танцев не бывает.

— У меня есть охранники. Они проводят, если возникнет такая надобность. Ты симпатичная, — выдала Ирина комплимент, — такие в одиночку не ходят после танцев.

— Ты тоже недурна собою.

— Мне нельзя, — вздохнула Ирина, — куда ни пойду, за мной охранники, как хвост собачий.

— Кто же тебя охраняет и от кого?

— Привязался один сморчок, шагу без его ведома не могу ступить. Страсть ревнивый.

Этой ночью в Белых Журавлях вновь побывал Каври гин. От Ланцова требовался личный доклад представителю разведывательного отдела о полученной информации от «офицера» и Ирины. Предстояло также в срочном порядке принять решение по поводу новых задач «гостя». После отъезда Ирины он сказал, что в течение ближайших дней ему поручено проверить работоспособность диверсионной группы «Гидры». Если она окажется подготовленной на достаточно высоком уровне, организация Зверя получит особо важное задание: взорвать объект стратегического назначения. Для тренировки «старший лейтенант» привез из Слезного восемь килограммов тротила.

Информация Сергея о неизвестном младшем лейтенанте из СМЕРШ, связанном с вражеской разведкой и «Гидрой», шокировала капитана.

— Это неправда! — воскликнул он, сделав жест руксй, как бы отстраняясь от собеседника. — Этого не может быть!

Он долго смотрел на Ланцова отсутствующим взглядом, хмурил брови, трогал подбородок.

— Вот так-то! Это похуже любого привидения. Скажи контрразведчикам такое, замордуют. СМЕРШ над нами, мы ему подотчетны. Послушай, — с надеждой в голосе спросил он, — твоя подружка ничего не напутала?

— Точно такой же вопрос задавал и я. Мне тоже хотелось, чтобы произошла ошибка.

— Если он вражеский агент, как мог он допустить ликвидацию организации Сатаны и создание новой «Гидры» руками вашей оперативной группы? Явная нестыковка получается.

— Надо полагать, у него нет достаточно надежных связей с вашим разведывательным отделом. Иначе наша работа уже в самом зародыше была бы пресечена. Сатане не представляло особой сложности перестрелять нас.

— Если все это так, не исключено, что СМЕРШ попросту игнорирует возможности разведывательного отдела войск НКВД. Значительно чаще мы к ним обращаемся с различными просьбами и предложениями. Но должен отметить, связи у нас налажены неплохо. Знаешь, что нам грозит, если информация окажется ложной? — спросил Кавригин.

— Представляю! Тем не менее я послал Марию в Чижи, пусть подружится с Ириной. Надо понаблюдать за сапожником, если удастся, хорошо бы посмотреть на безусого Усатого. Пока мы знаем лишь, какого он роста.

— За сапожником присмотрим. Нам ближе. В СМЕРШ пока соваться не будем. Стоит заикнуться, придется называть источник. А он у нас пока слабенький. Кроме радиостанции, которая вроде бы существует, других фактов у нас нет, вменить в вину ее использование во враждебных целях кроме Ирины пока некому. Борясь за «честь мундира», нас обвинят в дискредитации СМЕРШ. Нам сейчас нужны доказательства. Дело чрезвычайно ответственное. Кроме меня, никому ни слова, даже своим оперативникам. В первую очередь следует установить время связи Усатого с разведывательным центром за линией фронта и кто ведет передачу. Иринины сеансы радиосвязи с тобою мы прослушиваем, а как туда передается откорректированная Романом и Ириной информация, мы не знаем, работу рации засечь не удается. Подумай над этой проблемой.

Второй вопрос — проверка готовности группы подрывников совершить крупную диверсию — разрешился быстро. Уже следующим утром Кавригин прислал письменное разрешение на проведение операции, подписанное начальником отдела. От себя капитан приписал: «Рвите на здоровье, но лишь после ухода охраны».

«Гость» сразу же ухватился за мысль — в качестве тренировки подорвать железнодорожное полотно вместе со стоявшими в ожидании выгрузки вагонами. О вероятном объекте диверсии сведения поступили от осведомителя Романа, Он лично вел наблюдение за объектом, в записке сообщил: «Задачу выполнить можно, если снять всего одного часового».

Когда закончились подготовительные работы, «старший лейтенант» передал распоряжение Усатого, чтобы операцию возглавил лично руководитель «Гидры», имеющий опыт подобной диверсии.

— У меня есть специалист своего дела — руководитель группы подрывников, нехорошо отстранять его в ответственный момент.

— Вся работа будет вестись Юрием. Ваше присутствие вдохновит исполнителей. Идет на операцию группа впервые, — настаивал «гость».

Вновь Игорь был за рулем, рядом молчаливый «гость», впереди дорога, поблескивающая лужами после дождя. Ветер гнал клочья облаков навстречу скользившей из стороны в сторону автомашине. Четверка «диверсантов» под брезентом в кузове дремала под звуки тяжело работающего двигателя. Поездка опасности не представляла, организационные вопросы были разрешены. Однако напряжение не спадало. Как-никак, диверсия с большим количеством тротила. Никто не отваживался нарушить тишину.

К железнодорожному полотну подъехали к полуночи. Взошла луна. Автомашину оставили в небольшой роще под охраной Игоря, вооруженного автоматом. «Гость» идти с группой подрывников не пожелал — отсюда, мол, посмотрю.

Особенно не утруждая себя маскировкой, «диверсанты» прошли лесной полосой вдоль железной дороги к тому месту, где в слабом свете луны начал просматриваться двухосный вагон. Двинулись к нему гуськом. Остановились в трех десятках метров. По густой прошлогодней траве Юрий, пригнувшись, пошел к объекту. Вскоре он дал сигнал зажженной спичкой: путь свободен. Навыки, полученные на практических занятиях со Скуластым, не пропали даром: «диверсанты» быстро сделали подкоп под средней шпалой между колесами вагона, вставили взрыватель с бикфордовым шнуром. Юрий остался один на насыпи, остальные двинулись к автомашине. Уже в лесной полосе командир подрывников присоединился к ним. В этот момент все вокруг осветилось яркой вспышкой, ночную тишину разорвал взрыв восьми килограммов тротила. Тут же появился «гость».