Эвиал - Ринат Таштабанов

Проснулась ярость: «Я лишь хочу жить, но ты лишаешь меня этого права». Вдруг ужасно захотелось отомстить, заплатить обидчику тем же. И, когда тварь, обнажив зубы, склонилась к жертве, он всей своей волей бросился на встречу её желанию, а в памяти всплыл какой-то странный знак. Чудовище впилось в тёплую сочную плоть и упивалось вкусом свежего мяса. И тогда он отсёк его сознание от собственного тела, точно умелый полководец окружает конницу противника, увлечённую погоней.

Все четыре лапы подкосились, и тяжёлая туша упала на землю. Началась агония, тело сотрясалось от невидимой схватки, на минуту замерло и стало медленно подниматься на ноги.

Теперь пещера показалась значительно меньше, чем вначале. Голова почти задевала её свод, да и развернуться можно было с трудом. И надо сказать, развернулся он вовремя. К пещере осторожно приближалась полдюжины уродливых созданий. Они передвигались на мощных задних конечностях, чуть-чуть наклонив вперёд туловище, обтянутое грубой морщинистой серой кожей с лёгким зеленоватым оттенком. Неуклюже поджатые на уровне груди щуплые передние лапы оканчивались далеко не безобидными загнутыми когтями. Челюсти с двумя рядами зубов-частоколов, занимавшие большую часть головы, и явно ядовитая слюна, обильно стекавшая с пасти, красноречиво говорили о готовности к трапезе, а злобные жадно бегающие глазки не предвещали ничего хорошего от такой встречи.

Все они были раза в два меньше пещерного монстра, но, почувствовав, что он ослаблен, осмелели и, мерно раскачиваясь, стали приближаться к пещере. Сразу четыре недомерка в ряд зашли внутрь. Вход был слишком широк для обороны, и хозяин логова попятился, заурчал, на голове поднялись шипы похожие на козьи рога. Он старался встать на задние лапы, чтобы бить передними, но голова упиралась в свод пещеры, а тело было скованно и неповоротливо. Из пасти торчали острые большие зубы, которые враз могли перекусить пополам самого наглого из незваных гостей, но он отбивался лапами, даже не пытаясь укусить врага. Пару раз он попал, не причинив наступавшим почти никакого вреда, но исход был предрешён.

Дождавшись, когда гигант попытался встать на задние лапы и поднял голову, самый ближний вцепился в незащищённое горло. Острые зубы глубоко пропороли шею, и кровь ручьями побежала, орошая пол пещеры. Недомерки отступили, ожидая пока жертва перестанет сопротивляться.

А гигант и не собирался долго сопротивляться, он завалился набок, открыв шею. Все шестеро сразу ринулись терзать ещё вздрагивающую тушу, уступая вожаку истекающую вкусной влагой шею.

Вожак с наслаждением глубоко вгрызся в тёплую плоть, но, неожиданно вздрогнув, повалился рядом. А его сородичи ничего не заметили, отрывая и заглатывая куски от неподвижной туши.

…Наконец ему удалось встать на задние ноги, он так и не мог вспомнить кто он, но похоже пять уродливых тварей, терзающих свою добычу, теперь пахли безопасно.

Насытившись, двуногие уродцы оторвались от туши и уставились на своего вожака с недоумением. Один, покрупнее, подошел к нему и, всё больше и больше смелея, стал кусать и пытаться сбить с ног. После нескольких удачных нападений уродец повалил его на землю и, явно удовлетворённый своим преимуществом и одержанной победой, побежал в лес; остальные четверо поспешили за ним. Что-то подсказывало, что нужно идти за ними, там ты сможешь скрыться, ведь они не хотят съесть тебя. И он побежал следом, размашисто, но прихрамывая на раненную ногу. Теперь лес был не только полон запахов, но и красок…

* * *

Легко и хорошо прятаться среди множества соплеменников, вместе охотиться, вместе спасаться. Хищники съедают всего нескольких самых слабых из сотен, а он — сильный и бежит рядом с вожаком.

Однажды они напали на след добычи, что-то очень знакомое было в этом запахе, опасное и манящее. Их было шестеро вместе с вожаком, и они настигали жертву. Та настороженно остановилась, явно чувствуя погоню, и тогда они стали, медленно раскачиваясь, приближаться к ней. Запах просто сводил с ума, голова кружилась от воспоминаний, неспособных прорваться. Ещё пара шагов и сквозь заросли он увидел… Человека.

Тошнота и омерзение свалили его на землю; воспоминания нахлынули, как весенний, мутный поток. Он вдруг осознал, какой мерзкой тварью стал. Стрела, пущенная человеком, вошла прямо в глаз вожаку. Две другие, посланные почти без перерыва, сразили ещё двух соплеменников, остальные отступили. Человек обнажил длинный блестевший на солнце меч, по-видимому, у него не осталось стрел. Он смотрел человеку в глаза и не мог отвести взгляда. Это был красивый молодой мужчина, выше его почти на голову. Стоя гордо подняв голову, в правой руке он держал меч, а на левую была одета белая перчатка, в которой чувствовалась сокрытая магия. Магия… ещё одно слово, разрывавшее грудь от тоски.

Ему было дурно, хотелось, чтобы высокий человек в латах, гордый и величественный, оборвал его жалкую жизнь. Точно услышав, тот стал приближаться плавно и стремительно, его запах источал смерть. И вдруг стало жалко даже такую жизнь… Ноги понесли прочь. Человек подобрал стрелы и ушёл.

Он не помнил своего имени, но хорошо помнил своих врагов. Змееголовые долговязые твари, отравлявшие разум своей сиплой речью, разорвали его на части. Дед давал ему возможность бежать, отвлекая врагов на себя, но он не мог оставить своего деда одного и бросился к нему, чтобы быть вместе… И теперь он — монстр, не такой опасный, как дуотты, но не менее уродливый.

Всё новые и новые воспоминания захлёстывали его, погружая в пучину скорби. Если бы он мог, то заплакал бы от жалости к себе и ненависти к людям. Только дед пришёл к нему на помощь, а остальные бежали. Император, которому он искренне служил два года, предпочёл советника-дуотта, а может и вовсе выдал его змееголовым. Пусть будет проклято то имя, что дал ему император. Теперь он сам выберет своё имя. Отныне он — Акшар, как и его дед. Ведь он вернулся дорогами жрецов-титанов обратно в этот мир… А может это другой мир? Ведь титаны ушли, найдя дорогу в иной, более лучший.

Но это не важно, он — Акшар, победивший смерть. Он вернётся и отомстит дуоттам и императору, который бросил его дуоттам, как кость собакам. Пусть даже ему предстоит пройти путями междумирия или воспользоваться магией смерти, чтобы вызвать и терзать души своих врагов.

— Я помогу тебе, — прозвучал, словно дуновение лёгкого весеннего ветра, тихий голос в его голове.

— Кто ты? Маг, человек или жрец древнего народа? — отозвался Акшар. Он попытался говорить вслух, но лишь урчание вырывалось из пасти, а изо рта капала ядовитая слюна.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});