Я тебя искал. Я тебя нашла - Наталья Литтера

с уборкой, унес обратно орудия труда и снова вернулся на кухню. Присел на корточки и осмотрел ее ноги. А потом вернул тапочки на их законное место.

Теперь пол был привычно чист. Лишь на столе сиротливо стояла коробка от тортовницы. Теперь и насовсем – пустая.

– Моя нелюбовь к кулинарии распространяется даже на посуду, – не смогла удержать вздоха Майя, не сводя взгляда с коробки.

Ее плеч коснулись привычно теплые руки, а в макушку привычно поцеловали.

– Не переживай. Купим что-нибудь другое, время есть.

– Только стальное. Извини, что отвлекла от работы.

Он поднял ее за руку со стула. Долго-долго смотрел в лицо, обняв любимым жестом ее лицо ладонями. И поцеловал.

И какая, в сущности, разница, что было так давно? Важнее то, что происходит здесь и сейчас.

Они не остались дома. Майя быстро собралась, и они поехали вдвоем в офис к мужу. У него там была встреча с проектировщиком нового комплекса, они обсуждали свои важные дела, а Майя сидела в уголке с умным видом и делала наметки для грядущего занятия. Под рассуждения про парковочные зоны, этажность и атриумы думалось особенно хорошо.

Они оба наработали себе аппетит, и перед началом занятий муж отвез Майю обедать. Сидя за столиком ресторана и глядя, как он делает заказ, Майя почувствовала, что не только внешняя жизнь вернулась в свою обычную колею. Внутренняя туго зажатая спираль тоже потихоньку разворачивается, давая свободу дышать полной грудью. И Майя вдруг задала вопрос, который не раз прокручивала в голове мысленно.

– Почему ты решил ввести сына в дела таким вот образом – через практику его друга?

– Прийти ко мне как сын или как стажер в компании другого стажера – немного разные вещи. Ты можешь закончить профильный вуз и получить диплом. Но основы всегда познаются с нижней ступени. Стажерство – прекрасная вещь. Глупо было бы расписывать для нашего сына план блужданий по отделам на три недели, когда все знают, кто он, и будут смотреть ему в рот. Но если он придет в компании обычного студента, у которого практика, возможно, Юня увидит и узнает немного другое. Я пока дал задание разработать план для прохождения практики просто студента.

Это было логично, лаконично и очень по-королёвски.

И всю дорогу, пока они ехали до консерватории на служебной машине с водителем, он не отпускал ее руку.

* * *

Блуждаешь где-то

Между строк,

А в сердце – трещина.

И мысли выстрелом

В висок:

«Чужая женщина».

И он не знал, куда от этих мыслей деться. Прятался в учебе, в музыке, в репетициях, писал.

Выплескивал стихами все то, что творилось на душе, и чувствовал – пропадает. И никому не скажешь. Кому? Эдику? Тот посмеется, еще поиздевается. Сестре? Умнику? Кому?! Никому.

Надо как-то самому выбираться. Но как? Если и выбираться не хочется. Ваня все вспоминал и вспоминал тот концерт и ее после.

«Ванечка…» Радость в глазах искренняя. Ну и что, что как ребенку. Он и на такое согласен. Вы только поговорите со мной, Майя Михайловна, вы только посмотрите на меня.

Глупо все как. Вот всегда у него не так, как у людей. Прав отец. Есть люди нормальные, у них все правильно, а есть вот такие. И что теперь делать?

Ваня закрыл тетрадь. Там вместо лекции красовалось новое стихотворение. А лекция была скучная. Про валютный контроль. Хотя, наверное, очень полезная. Но с валютным контролем он разберется потом. Сейчас будет семинар по менеджменту, на семинаре – самостоятельная. И к этой самостоятельной Ваня готов, в кои-то веки. Все равно ночью надо было себя чем-то занять.

Ваню теперь учителя хвалили, считали, что он за ум взялся. А он просто искал себе дела.

На телефоне сообщение от Эдика.

Эдик: Ну что? Сегодня коннектимся?

Ваня: Сегодня не могу. У меня сейчас самостоятельная, прогулять не получится. А потом встреча.

Эдик: С кем?

Ваня: По практике.

Врал. Не было у него никакой встречи, тем более по практике. Кстати, с умником они так про практику и не поговорили, не получилось. Опять о музыке разговор вышел.

Самостоятельную Ваня написал, а потом поехал к консерватории. Все говорили, что он везучий. Может, и сегодня повезет? И он ее увидит. И просто скажет: «Здравствуйте».

* * *

То, что было зажато в тугую пружину, – распускалось, разворачивалось, и все снова вставало на свои места. Июль, как прежде, с ней, для нее, ее. Он чуть ли не прокричал это, когда почти три часа буквально не отпускал ее от себя. И Майя выдохнула. Выпустила, отпустила, приняла.

Оставался легкий разброд в мыслях, но это лечится работой и вообще – любыми хлопотами. Именно поэтому Майя Михайловна утомила сегодня своих студентов до изнеможения, так что, терпеливые и трудолюбивые, оба ее любимых ученика запросили пощады и были отпущены с миром. А сама Майя отправилась к ожидающей ее служебной машине – и тут Илья тоже позаботился. Он ничего не упускал из виду.

Майя не могла понять, чем зацепила ее высокая тощая фигура, стоящая у края площадки перед консерваторией. Наверное, как думала потом Майя, ей показалось, что это Мишенька не торопится почему-то домой – у него была тоже такая же высокая немного нескладная фигура. А это оказался Юнин друг – Ваня, в короткой куртке, с намотанным вокруг шеи в три ряда шарфом и в неизменной полосатой шапке с помпоном. Встрече Майя обрадовалась.

– Здравствуйте, Майя Михайловна, – Ваня успел поздороваться первым, пока Майя только подходила к нему.

– Ванечка! Какими судьбами тут?

– Да… – Ваня почесал в затылке по шапке, чуть не сбив ее на землю, – как-то так получилось. Шел-шел и вот. Из института шел – погода хорошая.

Погода была не то чтобы слишком хорошей – небо было затянуто облаками, и температура пока не намекала на весну. Но у молодых свои понятия о хорошей погоде.

– А я думала, у вас тут занятия, – Майя была и в самом деле рада неожиданной встрече и не торопилась прощаться. – Педагог Илюши говорил, что у вас редкие вокальные данные.

– Это ваш сын так говорит, а педагог меня не слушал, – немного смущенно отозвался Ваня. – И, если честно, боюсь, будет разочарован. Так что на прослушивание я пока не решился. Да и времени, наверное, скоро уже не будет свободного. – Он вздохнул: – Учеба.

И в самом деле. Мальчик учится. И скоро пойдет на практику. В голове были еще