Я тебя искал. Я тебя нашла - Наталья Литтера

и потянулась за шоколадкой. Правильно, лучшее средство от стресса – коньяк, шоколад и секс. Можно еще бутерброды с колбасой, но это для продвинутых.

– Знаешь, они не против нашей Тани, – Дуня с удовольствием засунула дольку за щеку. – И это здорово. Это шанс, что у нее все будет хорошо.

Вот этого Иван решительно не понимал. Как кто-то может быть против его дочери? Слепые? Сумасшедшие? Идиоты?

– С чего бы им быть против? Он гад, но не дурак. И должен понимать, какое сокровище наша дочь. Пусть спасибо скажут, что отдаем. Безвозмездно! И без калыма.

Дуня посмотрела на него, и на ее лицо вернулась ее обычная слегка снисходительная мягкая улыбка.

– Илья хороший человек. Тебе просто не хочется этого признать. И жена у него… хорошая.

Ревность давно сгорела. Он бы даже не вспомнил про нее, если бы не этот заковыристый кульбит судьбы. И теперь оставил свое последнее слово в обсуждении «хорошего человека» исключительно по привычке.

– Хороший человек запросто может быть гадом. Но жена у него и в самом деле милая женщина. У него есть вкус на женщин, вынужден это признать.

Дуня едва слышно фыркнула, когда он поцеловал ее в щеку. Допила коньяк и поставила пустой бокал на стол.

– Давай повторим?

Иван кивнул. С этими новыми родственниками они точно сопьются.

* * *

Майя научилась молчать. И сейчас она молчала. Нет, не специально, не в пику, не почему-то еще. Просто именно сейчас молчание было истинным золотом. Слишком много мыслей. И слишком мало слов, чтобы их выразить.

И слишком мало времени.

Слишком мало времени они проехали, прежде чем автомобиль свернул и припарковался у небольшого сквера.

– Пойдем.

Как лаконично. Как по-июльски. Майя оглядела бело-черный, похожий на штрихкод, сквер.

– Липовая аллея, трость и великолепный тиран, – вздохнула и добавила: – Пойдем.

И они пошли. По тщательно почищенным грязно-белым дорожкам сквера. Молча. А потом муж все же заговорил.

– Я давно должен был тебе это сказать, но никак не мог выбрать подходящий момент. Что же… момент нашел меня сам. Когда-то давным-давно мы были с Дуней вместе.

Предельно лаконично. Очень по-июльски.

Отчего-то Майя не удивилась. Точнее, удивилась, но не слишком. Не то чтобы она ждала чего-то такого. Но чего-то она ждала. Все это было слишком странным, чтобы не иметь объяснения.

А объяснение вот какое.

Мы были вместе.

Какая обтекаемая фраза. И на первый взгляд совсем не конкретная. Если бы ее не произнес предельно конкретный человек.

Когда-то, на заре их отношений, Илья предупреждал Майю о прошлом. Она даже видела одну страничку этого его прошлого в ток-шоу по телевизору – длинноногую, белозубую, с грудью навылет. Но эта… Дуня… она совсем не такая. И никогда не была такой, это видно.

– Давным-давно – это когда? – услышала Майя словно со стороны свой голос.

– Это до тебя.

В этом Майя не сомневалась. Она и в муже своем не сомневалась. До вот прямо сегодняшнего дня. Да и сейчас… это не то… но что же…

– За сколько месяцев? Лет?

– Мы были вместе несколько лет, потом расстались. Я не помню точно, сколько прошло времени с нашего расставания и до того момента, как я увидел тебя, – ей казалось, что Илья говорит с легким раздражением, тем самым, которое могли уловить только она да Юня. А может быть, ей это только кажется. Майе подумалось вдруг, что она утратила эту способность – его понимать, видеть, СЛЫШАТЬ. – Год-полтора, наверное. Это важно?

Это важно. Потому что откуда-то взялась мысль, что их встреча, их знакомство, все, что случилось потом, – лишь попытка заменить. И попытка пережить разлуку. Майя появилась не сама по себе в его жизни. А чтобы занять пустующее место. Чье-то.

Да нет. Абсурд какой-то. Разве что…

– Ты ее любил?

– Да.

Четыре коротких слова. Три ее, одно его. Они так обычно говорили, да. На три ее слова – одно его. В лучшем случае.

От них должно было стать очень больно. Особенно от последнего, короткого, как выстрел, «да».

Больно стало. А еще стало пусто. И холодно. Словно в теплой комнате открыли настежь окно, и туда ворвался острый, как игла, порыв ледяного воздуха.

Он ее любил. Не «ресторан-постель-подарок-прощай». А лю-бил. Целовал, жарко брал на шоколадных простынях, смеялся с ней, ел приготовленную ею еду. Строил какие-то планы. Был с ней счастлив.

Это очевидно.

Майя давно смирилась с тем, что в прошлом мужа были женщины, и их было немало. Глупо было с этим не смириться, она полюбила взрослого зрелого мужчину. Было бы странным, если бы у него этого багажа не было. Но Майя по какой-то непонятной причине была уверена, что любил он всегда только одну женщину. Любил и любит. Только ее, Майю.

Интересно, почему она так самонадеянно решила?

Ведь все не так.

Он любил эту женщину. Евдокию. С которой Майя так мило и любезно рассуждала про музыку и детей еще полчаса назад.

Сейчас Майя не могла их представить вместе – эту на первый взгляд простоватую Дуню и своего мужа. Но когда-то они были совсем другими. А если представить, что тогда, в то время, Евдокия была похожа на свою дочь, то… То вполне понятно, на что Илья мог запасть. Как и его сын.

Господи, какая чушь лезет в голову…

Майя почувствовала взгляд мужа. Но не могла сейчас смотреть ему в глаза.

– Ясно, – кивнуть удалось по-июльски невозмутимо. – Спасибо, что сказал.

Прекрасно, Майя Михайловна, прекрасно. Так держать. Что бы ни случилось – всегда держи лицо. Даже если твой мир превратился вдруг в совершенно нечитаемый штрихкод. Но они, несмотря ни на что, шли среди этого штрихкода вперед.

– Я не в восторге от такого поворота судьбы, – а умение СЛЫШАТЬ, оказывается, никуда не делось и в черно-белом штрихкодовом мире. И голос Ильи синий. Как и его шарф. – Но Таня действительно замечательная девочка. А главное, ее любит Юня, поэтому это надо просто принять.

У нас нет другого выхода, Июль. Только принять. Но она не сказала этого вслух. Молчать сейчас было как дышать. Необходимо.

Они остановились у скамейки. Неужели сядем и будем сидя молчать? Вместо этого Илья резким движением вытащил из кармана пальто пачку сигарет и зажигалку и, прикрывая пламя рукой, прикурил. Дым просочился сквозь пальцы, окутывая ладонь, пряча обод обручального кольца.

Он отвернулся и выпустил длинную струю дыма в сторону.

У тебя есть в кармане сигареты. Как давно ты это знаешь? Что