Книга белой смерти - Чак Вендиг

восторге.

И дело было не в том, что Вейланд им чем-то мешал. По большей части он просто прогуливался рядом со стадом, словно был тут главным, поглядывая на всех как недовольный менеджер супермаркета. При этом Вейланд ненавидел их, ненавидел всех, как путников, так и пастухов. Презрение он носил на себе, словно форменную одежду. От Арава Шане было известно, что министерство внутренней безопасности собиралось забрать себе контроль над лунатиками, прогнав прочь специалистов ЦКПЗ.

– Ты полагаешь, они уже готовы, чтобы забрать всё в свои руки? – спросила девушка.

– Возможно. Хотя я очень надеюсь, что этого не случится.

Шана почувствовала, как у нее в груди разгораются новые страхи.

– Если это случится, что будет с нами? С пастухами?

– Если б я знал. – Арав пожал плечами.

– А что будет с тобой?

– Наверное, мне придется уйти. Как и всем нам.

– Об этом не может быть и речи! – Шана покачала головой. – Твою мать, я никуда не уйду! Не брошу свою сестру! Не оставлю Несси одну! Я дала ей слово и сдержу его.

– Мы что-нибудь придумаем. Найдем какой-нибудь выход.

Даже жаркое солнце не смогло остановить ледяную дрожь, пробежавшую у Шаны по спине. Если ее попытаются разлучить с сестрой, она разорвет всех в клочья! Внезапно девушка ощутила тяжесть не только телефона…

…но и револьвера в рюкзачке. Того, который ей передал Зиг. Револьвер по-прежнему оставался у нее. Заряженный и готовый к применению.

– Уверен, сегодня этого не произойдет, – сказал Арав, однако его беззаботность показалась девушке напускной. – Сегодня праздник. Точнее, канун праздника.

– Завтра Четвертое июля?

– Точно. – Он кивнул.

– То есть сегодня третье июля.

– Обыкновенно календарь работает именно так.

– Тоже мне, умник, – сказала Шана, изображая слабую улыбку. – Следовательно, исходя из того что прямой ход времени продолжается, похоже, я совершила еще один оборот вокруг сердитого огненного шара в небе?

– Что?

– Мне уже восемнадцать, чувак! Сегодня день моего рождения.

– С днем рождения! – просиял Арав, но тотчас же снова помрачнел, переведя взгляд на банку с холодным чаем у Шаны в руке. – Холодный чай – не лучший подарок на совершеннолетие.

– Да все замечательно, я очень люблю… – Тут ее внимание привлекло какое-то движение вдалеке. В голове стада. Ее сестра. – Проклятье!

– В чем дело? – спросил Арав.

Там Шана увидела ту женщину, с коротким ежиком и шрамами на голове, с телосложением лесоруба. Ту самую, которая вроде бы завалила того придурка с пистолетом в Индиане, – эта стерва приблизилась к Несси и расчесывала ей волосы, шагая рядом с ней.

– Нет, черт побери, нет! – воскликнула Шана. Всучив банку с чаем Араву в руку, она побежала к своей сестре, вопя во весь голос: – Эй! Эй! Отойдите от моей сестры!

Женщина вскинула голову.

Шана резко остановилась шагах в пяти от нее. Приблизившись к своей сестре, она вырвала расческу из руки той женщины.

– Оставьте ее в покое!

– Я просто расчесывала ей волосы, Шана.

– Кто вам сказал, как меня зовут?

– Ты сама.

– Я вам ничего не говорила… – растерянно пробормотала Шана. – А если и говорила, это еще не значит, что вам позволено обращаться ко мне по имени.

– Но это же ваше имя. – Женщина подняла руки вверх. – Простите. Я заметила, что вы сегодня не подходили к своей сестре. Я знаю, что вам нравится фотографировать и общаться с тем молодым жеребцом из ЦКПЗ, поэтому решила помочь…

– Э… вы что, следили за мной? Я просто была… занята, понятно? Я была занята, я фотографировала, и… и у меня не было времени расчесать Несси волосы, ясно? – На самом деле сегодня она действительно еще не подходила к сестре. Впервые за несколько недель, хотя раньше это была ежедневная рутина. Почему? Потому что ей захотелось сделать фотографии? Глупо! – В общем, это не ваше дело. Оставьте нас в покое!

К ним подбежал запыхавшийся Арав. А следом за ним спешила Мия в сопровождении других пастухов – среди которых была и Алия. Все заговорили разом, обрушив какофонию громких голосов на женщину – как там ее зовут? Марси. Марси Рейес.

– Марси, вам нельзя приближаться к путникам и приставать к ним, – сказала Мия. – Ни к Несси, ни к кому бы то ни было еще.

– Это дело близких родственников, – подхватила Алия, – связанных с ними тесными узами.

– Она что-то сказала про узду? – спросила женщина из последних рядов, по имени Люси Чао.

– Она говорила про узы, – поправили ее.

Печально улыбнувшись, Марси протянула руки, словно обращаясь к пастухам с мольбой.

– Просто… впереди сияние самое сильное. Твоя сестра ярко пылает, словно… зарождающаяся сверхновая звезда. И еще я это слышу, как пение ангелов.

– Так, миссис Лангуста, – сказала Мия, вставая между Марси и Несси. – Тебе пора немного прогуляться, спятившая стерва!

– Я не спятила, – сказала Марси. – И, по-моему, я не стерва. Я хочу сказать, наверное, иногда я веду себя…

– Заткнись и убирайся отсюда. Приставай к кому-нибудь еще. Ты здесь никто, и ты никому не нужна!

После этих слов Марси кивнула и отошла на обочину. Встав там, она смотрела на проходящих мимо путников и пастухов. Напоследок еще раз оглянувшись на нее, Шана двинулась вперед.

* * *

Факт: Марси Рейес странная.

Ну хорошо, пусть это не непреложный факт, но Шане так казалось. Да, возможно, эта дамочка спасла всех, заметив в толпе того придурка и заставив его прострелить себе задницу, однако это не дает ей право находиться здесь. Вообще-то, никакого четкого кодекса у пастухов не было, но подразумевалось, что у человека должны быть основания находиться здесь. И основание было следующее: кто-то из близких находился в стаде. Сестра, мать, младший брат, лучший друг – господи, даже сосед. Кто-нибудь. Все равно кто.

Однако у Марси никого не было.

Она просто находилась здесь.

Потому что, по ее словам, путники сияли.

Что опять же было странно, твою мать.

Усугубляло дело то, что Марси произносила это с каким-то религиозным блеском в глазах, с каким-то бредовым благоговением. Она говорила, что путники – это ангелы. Шана знала, что это не так. На самом деле никаких ангелов не бывает. А это были ее младшая сестра и другие люди, и когда из них пытались сделать ангелов, они переставали быть людьми – но так не пойдет.

Это люди.

Не сияющие ангелы, не оружие, не часть каких-то политических махинаций, не жертвы террористического нападения. Это просто люди. Почему они идут – Шана не знала. Что сделало их такими – она тоже не знала. И в настоящий момент ей не было до этого никакого дела. Она думала только о своей сестре. И точка.

Итак: к черту Марси Рейес.

Хотя – ну да, иногда Шане становилось ее жалко. Из того, что у Марси никого не было, следовало… ну то, что у нее никого не было. Никто не общался с ней, потому что все считали ее… странной. Когда Марси позволяли, она спала в кузовах пикапов, ночью,