Время покупать черные перстни - Александр Борянский

Он посмотрел на меня, как на способную ученицу:

— Разумеется, не космические корабли. Думать в этом направлении дальше — все равно, что совершенствовать паровоз, желая взлететь в небо. К сожалению, перенос материи через пространство имеет свой разумный предел, которого вы почти достигли. — Незнакомец тяжело вздохнул. — Есть иные способы…

— А предел скорости? — удивилась я. — Ни одно тело не может двигаться быстрее света.

— Верно, как то, что ни одна жидкость не может существовать при температуре, превышающей точку ее кипения. Но вы же знаете, что такое пар? И материя не достигнет световой скорости, оставаясь прежней. А достигнув, станет существовать в новом качестве — станет чем-то совсем иным.

— И чем же?

— Выбор здесь ограничен, поскольку… в вашем сознании у нее две формы — вещество да поле, следовательно, за световым порогом она сделается чистейшей энергией… — С сарказмом он говорил о двух формах. Словно существовала третья.

— Вы всегда любили цифру три! — усмехнулся он снова. — Не стоит пока об этом. Решение вами еще не принято, и у меня есть кое-какие инструкции на этот счет.

— Надо же! — Мне стало смешно. — Инструкции? Все, как и мы, грешные, по бумажкам… — Не нравился мне их далеко ушедший мир. — И как же чувствуешь себя после этого превращения?

— Знаете… — Он опять посмотрел взглядом мэтра. — Переход происходит мгновенно. А человек, как известно, не может ощущать время в единицах такого порядка.

— Значит, вы все-таки человек?

— Все мы дети Вселенной. — Он вздохнул. — Уж какие ни есть… «Малые-большие, умные и злые, все мы дети-кванты, карлики-гиганты». — И вдруг он смутился. — Знаете, иногда бывает… Начитаешься вашей литературы. Когда долго странствуешь, как рак-отшельник…

И тут я окончательно поняла, что мне просто морочат голову, намеренно уводят от главного. Пудрят мозги. Сразу вспомнила, кто я и что я.

— А я смогу бывать здесь иногда?

— Нет! — ответил он резко и раздраженно. — В этом все дело. Если будет тянуть сюда — толку не выйдет. Мы потому и приходим на выручку к тем, кто не слишком просто уживается в этом мире. Кому вечно чего-то не хватает, а многое из того, что ценится пока в их мире, совсем не нужно… Кто чувствует в себе силы, которые негде здесь приложить, и не хочет с этим смириться, кто быстро привыкает к новому.

А я подумала, что не видать мне больше этого неба и этого подорожника, что никогда не приду домой. На душе стало паршиво. Потому что я не гожусь, потому что ничего не выйдет.

Он вдруг сломался. Поник, словно потерял надежду, почувствовав мое настроение:

— Мы вернем вас туда, на сутки назад, и вы просто опоздаете на свой автобус…

Я ухватилась за эту мысль. Острое чувство, что все еще можно поправить, захлестнуло меня надеждой:

— Я только предупрежу ребят!

— Нет! Это бессмысленно. Погибнут другие…

Стало больно от резкости его слов. Видно, что-то подобное испытываешь перед близкой смертью. Я знала — часть меня сейчас умрет, как умирает вдруг человек, когда прощаешься навсегда. Подошла к нему, грустно сидевшему на диване, и молча опустилась рядом. Мы сидели так долго-долго, не говоря ни слова. Потом я, наверное, стала засыпать, потому что лишь чувствовала на лбу его руку.

— Ничего, — говорил он, держа холодную ладонь на моей голове. — Будет так, как ты хочешь…

И я вспомнила кисловатый, пряный привкус во рту. Голубые, как небо, волны качали меня в сон. Жар. Минута самого настоящего бреда — то первое воспоминание вчерашнего пробуждения. Я мчусь сквозь ад. Пылающие черные стены справа и слева. Безумно несусь вперед — в огне и через огонь. Секунды до взрыва… Вдруг очнулась, почувствовав обволакивающую силу чужой власти. Стена из желтого кирпича задрожала. Вот-вот рухнут все барьеры и я окажусь в чужих руках — цыпленок без скорлупы.

«Что вы о себе вспомнили? Что вы о себе помните?» — слышался мне в сознании чужой голос.

Я вовсе не собиралась рассказывать им, что о себе вспомнила. Я не знала, кто эти люди и что замышляют. Глухая стена, кирпич к кирпичу, снова стояла надежно перед моим внутренним окном.

— Кто вам поставил в мозгу защитный барьер?

Я вовсе не собиралась открывать себя людям, служащим неизвестно какому миру. Он усмехнулся:

— Вы тоже своего рода «зомби» и не свободны в своих поступках. Так кто вам его поставил?

— Рыжий… — сказала я и легкомысленно пожала плечами. — Мы технику Отрабатывали — гипнотизировали друг друга. — Врать было все равно бесполезно.

Сидевший рядом со мною человек сник, постарел и стал похож на усталого неудачливого психиатра. На нем почему-то были приличный серый костюм и очки в роговой оправе, взявшиеся неизвестно откуда. Я увидела, какой он обрюзгший, немолодой: у него животик и килограммов десять лишнего веса. Он потерял ко мне всякий интерес, встал с дивана и направился в прихожую к телефону. Набрав номер, облокотился на холодильник.

— Срочно. Их было двое. Да, кажется, упустили… Что? Зарегистрированный скачок? Ну, конечно же, на момент катастрофы… Впрочем, проверьте. Поиск. Разумеется, организовать поиск… в энергетически открытых мирах.

Незнакомый блондин-толстяк повернулся ко мне лицом. Он выглядел, как человек, раскрывший все свои карты, вернее, как тот, кому безразлично, что они раскрыты. Серые, чуть близорукие глаза цепко вглядывались и усмехались. Такие самодовольные типы мне никогда не нравились.

— Снимем ваш защитный барьер! Вы и знать не будете. Я усмехнулась: «До сих пор он этого не сумел…»

— Есть такие люди, что, не зная нас, на расстоянии сделают что угодно.

— Если мне не изменяет память, — позволила себе напомнить, — кто-то спрашивал моего согласия…

— Послушайте! — вспылил он, переходя на крик. — Какое там, к черту, согласие? Вы что, не понимаете, о чем речь?

— Не понимаю, — согласилась я. — Конечно, не понимаю. Вы же до сих пор не сказали.

Он посерьезнел:

— Помните: когда открывают карты, сжигаются все мосты.

— Я уже сама горела в огне.

— Но не сгорели. И не могли сгореть. Все очень просто. Природа любит специализацию. Даже мозг, ее высший продукт, содержит недостаточное количество элементов, чтобы сочетать все свойства. Есть мыши серые и есть альбиносы, есть устойчивые к вирусам и опухолям и умеющие безошибочно ориентироваться в лабиринте. Так же и с человеком. Всегда были люди, устойчивые к радиации и выживающие в чуму. Долгожители и таланты, сгорающие, как бенгальский огонь. Эволюция создает богатейший спектр человеческих индивидуальностей с разными качествами. Для выживаемости, для надежности. Когда-нибудь да пригодится. Что касается вас…

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});