Заветные желания (СИ) - Ольховский Даниил

Эй!

Эй, мужик! Налей-ка нашим меду!

На врага идем мы дружно все в поход!

Бауманию спасай от врага гнета.

Насади его башку на чистый кол!

Эй!

Вся таверна уже плясала, пел каждый, даже Иво. Это была народная песня бауманцев, придуманная давным-давно, но плотно закрепившаяся в жизни каждого этого государства. И знал ее каждый ребенок даже. Когда ее пело могучее множество бауманцев, она звучала не только задорно, но и грозно, действительно устрашающе, указывая на единство их народа.

— Еще раз, девки и мужи! Еще раз! — слыша, что музыку не прекратили играть, созывал всех Фарбул.

И припев они спели еще раз. Все вместе. Гордолин с Иво вышли в центр, к Фарбулу, и в припрыжку захлопали в ладони, во весь голос крича заветные строчки.

Эй, мужик! Налей-ка нашим меду!

На врага идем мы дружно все в поход!

Бауманию спасай от врага гнета.

Насади его башку на чистый кол!

Эй! Эй! Эй!"

Таверна аплодировала троице, мужики заказывали выпить за свой счет, девчонки подбегали и целовали их в щеку. Правда, одну из таких девиц Фарбул, пока Иво с Гордолином отвернулись, поцеловал грубо, но по-мужицки, в губы, отчего та огрела его со всей дури ладонью по лицу.

Не успели Иво и Гордолин оглянуться, как увидели расстроенного Фарбула. С краснющей отметиной на щеке.

— Иво, смотри! Главный ловелас потерпел поражение! — Гордолин смеялся сам и высмеивал своего брата по оружию.

Иво подбежал с кубком, вручая его Фарбулу.

— Гордолин, еще раз скажешь такое — будешь пить со мной на спор! Понял?

— Понял он, понял, — Иво взбодрился и развеселел. — Пей до дна, Фарбул. Пей и веселись.

— До дна!

— До дна!!! — звучало троекратно из уст настоящих товарищей: Гордолина, Фарбула, Иво.

III. Незаконченные дела III

В этот раз они просто валялись: без тренировок, без забот, без проблем. Он лежал, смотря на звезды, а она — на нем, смотря на него.

— Ты первый на моей памяти, после Фальтерна, кто изгнал такого сильного Высшего демона. Молодец.

— Тс… — Иво прервал Терезу. — Не о демонах, молю тебя.

Она миловидно усмехнулась, затем дунула по волосам так, чтобы те специально попали в глаза Иво. Как волосы упали, он фыркнул и начал ерзать.

— Ну, Иво! Не надо! — она засмеялась и сама заерничала, поднимая пепел под спиной в воздух.

— Ты же сама провоцируешь.

— Правильно. А ты не поддавайся.

Иво никогда бы не подумал, что даже здесь, в обители мертвых душ, в Астрале, может быть так спокойно и тихо. Конечно, это ни в какое сравнение не идет с настоящим миром, где все вокруг живое и дарует иные ощущения. Но даже здесь, благодаря Терезе, было ощущение, что ты живой.

— Так непривычно это все.

Тереза подвинулась, посмотрела на Иво.

— Что именно? — спрашивала она.

— Все. Не осталось обязательств, некуда идти, не о чем думать.

— Всегда есть, куда идти.

Иво улыбнулся.

— Конечно, я про сейчас именно.

— Так иногда бывает.

— Думаешь?

— Знаю.

Она обняла его покрепче.

— И правда, незаконченные дела еще остались.

Только Тереза легла удобнее, как Иво встал и она нехотя плюхнулась с теплой и удобной руки изгнанника на черствый и рыхлый пепел. Поправив волосы, она хотела уже наругаться на него, прервавшего ее идиллию и умиротворение, да только увидела, как Иво взял свои ножны.

Она оттряхнула свою одежду, села на колени, с удивлением взглянула на Иво.

— Ты собираешься удивить меня своим черным мечом? Ты бы удивил меня, если б показал свой черный член, Иво — тогда да, я бы упала в обморок, вероятнее всего.

— Там не он.

Тереза повела головой, с удивлением сжирая изгнанника взглядом.

Но весь ее интерес вмиг утолился, как только Иво достал его. Меч, с черной, как тьма, сталью. Если черный титан отдавал больше фиолетовым, то этот клинок был чернее черного, чернее сажи в печи. Эфес был великолепен: рукоять была выполнена из кости древнего дракона, обмотанная тонкой кожей, гарда прямая, приподнятая с каждого конца к низу, украшенная камушками мориона, причем морионы сверкали, подобно глазам изгнанника, яблоко эфеса было круглым, таким же черным, материалом которому служил обсидиан. А на обсидиановом яблоке было высечено лицо демона, скрывающего свой лик под капюшоном, и огромный акцент в этой работе был сделан да два углубления, олицетворяющих глаза — в эти места были вставлены два черных бриллианта. Клинок, как уже подмечала Инела, весь черный, обоюдоострый, причем острее любой бритвы. Только вот металл было тяжело отгадать. По всей длине были высечены руны, как и на старом мече Черного изгнанника.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Тереза шокировано взяла его в руки. Он был легок, таким даже она могла бы орудовать спокойно.

— Иво, — она не могла оторвать взгляда от клинка, — что это?

— То, что вытащит тебя отсюда.

Она не могла ошибаться, она уже испытывала это чувство когда-то давно. Чувство, когда кровь в жилах стынет, когда воздух становится резко холодным, а все тело бросает в дрожь.

— Это живое оружие…

— Оно самое. Единственное оружие, способное владельцу открывать порталы между мирами. Единственное, способное отворить дверь этого мира, Тереза. С помощью него мы вытащим тебя, как только поймем, как можно вызволить душу в Ассию. Я обещаю тебе.

Она самостоятельно сунула меч в ножны, положила их рядом и крепко обняла изгнанника. Хотя все еще не могла отвести взгляда от новородившегося живого оружия.

— Чья душа в нем закована?

— Мора, того самого Всадника апокалипсиса.

— И, — она ступила назад, вновь взяла ножны и наполовину достала из них клинок, осматривая сверкающее черное лезвие, — он способен открывать порталы?

— Да. Но всех его возможностей я еще не знаю. К счастью.

Он схватился за рукоять и со свистом достал меч. Это была хорошая работа. И безумно красивая, за такое оружие можно было бы получить целый замок.

— Меч, закаленный в первородном черном пламени Когтейма.

Иво обратил глаза, и, как только черные язычки пламени показались в его зрачках, меч отреагировал соответствующе: глаза, выполненные из черных бриллиантов, засияли темным, подобно изумрудам на Фаэдре, руны, что до этого смешивались с общим цветом металла, тоже засияли. Само пламя заполонило пробелы, где были нанесены руны, и пламя это танцевало и освещало, пускай даже и было оно черным.

— Что написано на клинке?

— «Сжигай, пока сам не сгоришь».

— Вот оно как…

Тереза улыбнулась. Ей была знакома эта фраза. Так звучал девиз рода Вальнов, который Иво каким-то образом узнал. Хотя… Ее совершенно это не интересовало. Более того, она и не была удивлена, что прямой наследник черного пламени, пускай и создавший свой уникальный род, все еще принадлежный роду Вальнов, использовал эту фразу.

— Как ты его назвал?

Иво давно уже дал ему имя. Он не говорил, потому что хотел насладиться этим зрелищем. Клинок был действительно изящным.

Но когда произнес имя, сказал это тихо, с гордостью и честью.

— Мортемор. Мортемор, Черное пламя.