Заветные желания (СИ) - Ольховский Даниил

Иво настолько увлекся этим процессом, как не заметил, что был не один в палатке. На другом ее конце сидела девушка, одетая в знахарские одеяния. Она поприветствовала Иво взглядом и, прикрывая рот, захихикала.

Иво улыбнулся в ответ, но потом провел глазами выше от ноги. Понял, что он совсем голый.

Она схватила что-то с расположенного рядом сундука, кокетливо подошла к изгнаннику и бросила ему в лицо предмет — брюки. Брюки новые, это не была одежда Иво. Когда он снял штанцы с лица, девушка уже спиной стояла к нему, покидая палатку.

А через какое-то время в нее зашел другой персонаж. Не такой красивый, как та девушка, скорее, грубый бородатый. Его Иво уже где-то видел. Да, видел. Видел в секретной комнате собора Святой покровительницы Ионеллии. И, учитывая то, что он его видел, глазам своим поверить было невозможно.

Янис Донвар, собственной персоной. Рыжая бестия. Мускулистый «шкаф», живее всех живых, сверкающий зубами сквозь поросшую бороду.

По пути к Иво он схватил стул, что был у входа в палатку, установил его рядом с кроватью, сразу же уселся.

Они встретились взглядами.

— Что ты так смотришь, словно труп оживший увидел?

Следом Донвар засмеялся. Он схватил кувшин, принялся жадно пить. Как закончил — передал Иво.

— Пей, не бойся, не отравлено.

Иво взял кувшин, сделал глоток. Это было вино, и, хоть изгнанник никогда не был любителем алкоголя, такого вкусного вина он никогда не пил. Или, даже, правильнее было бы сказать, никогда алкоголь еще не был столь вкусным. Он жадно пил, так, что капли вина стекали по его шее.

Не заметил, как выпил весь кувшин. Янис в ответ только улыбнулся и хлопнул Иво по здоровой ноге.

— Вижу, здоров. Это радует.

Иво тяжело дышал, собирая капли вина по своим губам. Янис протянул руку, Иво вложил в нее кувшин.

— Я вообще поздороваться хотел, — наигрывая возмущенность, говорил Янис, — но это тоже можно.

Иво не сдержался и выдал легкий смешок. После протянул руку.

— Рыжая бестия убита… — начал он

— … но не изгнана, — Донвар закончил.

Они пожали руки, и Рыжая бестия слегка наклонилась вперед, приобняв Черного изгнанника.

— Все же тебя воскресили.

— Магия творит чудеса, — теребя свою рыжую густую бороду, говорил Рыжая бестия. — Особенно, когда за твоей спиной стоит такая мощная поддержка всех магов Хельсинга. И верные браться, само собой.

— И когда тебя сумели вернуть к жизни? — все еще тяжело дыша говорил Иво.

— Два дня назад. Ровно тогда, когда тебя нашли. Вернулся один из моих, а с собой притащил какое-то там «сердце мантикоры» — редкий цветок, цветущий далеко за Баствестом, на западе, близь Аурамского леса. С ним-то меня и вернули. А вот в твое возвращение верилось с трудом.

— Сколько я спал? — захлебываясь, интересовался Иво.

— Три дня, получается. Хотя, учитывая, что уже вечереет, может и больше. Прости, я сам не совсем отошел от смерти, — Янис усмехнулся, — не успел привыкнуть к привычному течению жизни и времени, может чего-то и путаю.

Иво спустил ноги с кровати, локтями уперся в колени, голову опустил.

— Ты как сам-то, изгнанник? Если хочешь, я позову ту храмовую сестренку.

— Нет, — Иво поднял голову, схватил штаны, — я себя нормально чувствую.

— Еще бы ты себя плохо чувствовал! Тебя откачивали лучшие из лучших. И ухаживали. Я о другом говорил…

Он ехидно посмотрел на Иво, а тот широко улыбнулся, натягивая штаны.

— Я сам подойду, если потребуется.

— Смотри, не затягивай. Изгнаннику той тварины возлагается награда. Меня все это время терзал вопрос: как ты сумел эту тварь изгнать, при этом словив лишь одну стрелу в ногу? Хер с ним, как ты умудрился с такой ногой ее добить?

— Чудом, Янис. И только.

— Брось эту скромность, Иво Эль Гарден. Я сражался с ней. И я знаю, что это такое. Не в чуде здесь дело, чудом и я могу ее сразить. И не в скачках твоих пространственных дело, не в оружии треклятой Шепота смерти. В чем же суть?

Иво взглянул на него.

— Мне Винсент рассказал. Сказал, сражался с тобой, и поведал о том, что ты из себя представляешь. Ты против?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Нет.

— Вот и славно. Так вернемся к вопросу.

Иво хотел отвести взгляд, но Янис Донвар подхватил его подбородок и приподнял, дабы их взгляды сошлись. Иво отдернул голову и фыркнул.

— Что ты сделал в той битве? Я, прозванный бестией, жидко обделался в сражении с этим чудищем, а ты, какой-то простецкий Черный изгнанник, не только сверг ее, но и выжил?

— Янис, будь ты проклят и проклято все в этом мире, ничего. Ничего не сделал.

— Но как?

Иво влез в штаны, затянул ремень, аккуратно и медленно встал на ноги. Нога все еще ныла, поэтому ходить он мог, словно улитка.

— Чудом, говорю же. С помощью опыта, накопленного годами, с помощью надежд, возложенных на меня. И, да, будь уверен, с помощью скачков и косы тоже.

— Это был Всадник?

— Он самый.

— И ты серьезно хочешь сказать, что Сказочник лично попросил тебя изгнать отродье?

— Да, Янис. Все так.

Рыжая бестия встал, пошевелил мышцами лица, затем скрестил руки. Он осмотрел палатку, нашел тот самый сундук с вещами. Подойдя к нему, взял куртку и кинул Иво. Вслед за курткой кинул еще и рубаху.

Иво надел верх, после чего хотел выйти из палатки.

— Ты забыл, — окликивал его Донвар, вручая в руки его черный плащ, весь помятый и рваный. Иво с улыбкой и теплом принял его, сразу же надел.

— Отчистили, как могли, но рванье лучше не сделаешь.

— Я знаю. И все же спасибо.

Янис кивнул. Они вышли из палатки, солнце уже отдавало красно-оранжевым.

— Что дальше, Иво? Искать демона? — они шагали прямо, правда, еще и не думали, кто куда идет.

— Он сам меня найдет.

— Тогда, может, подождешь здесь? До конца залижешь раны, очухаешься. Да и вообще, оставался бы с нами.

— Нет, Янис. Хельсинг совсем не в моем вкусе.

— Что тебе не по душе?

— Все: люди, менталитет, местная власть, погода, — Иво вспомнил вечер битвы, — ветрено и дождливо у вас. Это не по мне.

— А что тебе нужно? — Янис засмеялся и улыбнулся. — Девки столичные да улицы приличные?

— Думаю, — Иво скромно улыбнулся, улыбки не отвел, — свобода и отдых где-нибудь в более приятных краях будут в самый раз.

— Вот оно как, значит…

Они прошли мимо конюха. Очередной изгнанник, других здесь не было, стоял и вычищал гриву одного из жеребцов. Иво остановился и оглянул одного из коней.

Янис это заприметил и сразу же, даже не спрашивая Иво, крикнул конюху.

— Оролл, подготовь коня для Черного изгнанника!

Конюх, коего звали Оролл, кивнул и сразу же переключился на другого коня, того, что был покрупнее и массивнее.

Иво не успел сказать и слова.

— Меньшее, чем я могу тебя отблагодарить. В конце концов, изгнанническую солидарность никто не отменял. А тебе, с твоей-то ногой, — Янис с издевкой, причем специально, взглянул на больную ногу, словно пытаясь уговорить Иво вернуться, — доковыляешь версты этак три и падешь в грязь лицом, как свинья болотная. Я себе не прощу, если человек, изгнавший самого сильного демона, так низко падет.

— Будь по-твоему. Спасибо, — Иво, дополняя благодарность, преклонил голову. Янис вновь похлопал его по спине.

— В следующую нашу встречу отблагодаришь.

Они продолжили идти, только в этот раз зная конечную точку — южные ворота, через которые Иво дойдет до Баствеста, а с Баствеста — в сторону Баумании, на восток.

— Ты без повязки ходишь, я посмотрю. Или ты только сражаешься в ней, скрывая глаза?

Рыжая бестия как будто засмущалась и восприняла слова Иво как комплимент.

— Знаешь, после того, как воскреснешь, неплохо бы наладить все чувства, даже то, коим пользуешься лучше всего. И, раз ты затронул это, я бы выразил желание сразиться с тобой как-нибудь.

— Чем заслужил такую честь?

— Повадками. Что я сражаюсь, не прибегая к зрению, что ты. Или мне о тебе наврали?