Возвращение Матарезе - Роберт Ладлэм

– Я имею в виду не это, Клайв, не самолюбие. Быть может, в последнее время она заметно расстраивалась после разговоров по телефону, или к ней приходили посетители, которых ей не хотелось бы видеть?

– Не знаю. Днем я постоянно бываю на работе, а Аманда тоже не сидела дома. Она специально сняла квартиру в городе, чтобы не возвращаться сюда, когда у нее очень напряженный график.

– А я этого не знал, – сказал сэр Джеффри. – И где же?

– Где-то на Бейсуотер-роуд, дом двести какой-то, кажется.

– Кажется? Ты там ни разу не был?

– Если честно, нет. Но у меня есть номер телефона. Разумеется, в справочнике он не значится.

– Будь добр, дай его мне.

Клайв продиктовал номер, и Уэйтерс быстро прошел к телефону на столе. Набрав номер, он молча выслушал ответ, нахмурился и, положив трубку, повернулся к Бентли-Смиту.

– Номер отключен, – сказал он.

– Но как такое может быть? – воскликнул Клайв. – Аманда никуда не собиралась уезжать, а если бы даже и собиралась, у нее всегда включен автоответчик. О господи, это все ее тайная жизнь! – Осознав, что его слова могут быть превратно истолкованы, супруг убитой женщины осекся.

– А в чем состояли ее тайны, старина?

– Наверное, я употребил не то слово, – поспешно поправился профессиональный адвокат, живущий в Бентли-Смите. – Просто, когда Аманда отправлялась на континент, я несколько раз спрашивал у нее, могу ли я передавать для нее какие-нибудь сообщения – понимаешь, сама она звонила мне чуть ли не каждый день.

– Кажется, ты только что говорил, что ни разу в жизни не был в лондонской квартире жены.

– Не был. У нее автоответчик, который может выдавать записанные сообщения в линию. Так вот, я предложил Аманде дать мне код, чтобы я мог прослушивать оставленные для нее сообщения, но она отказалась, и весьма решительно… и я больше не настаивал.

– Очень примечательно, – пробормотал глава МИ-5, снова снимая трубку телефона. Позвонив себе в кабинет, он продиктовал помощнику номер телефона на Бейсуотер-роуд. – Задействуй все официальные каналы, узнай адрес и направь туда следственную бригаду, в том числе эксперта-криминалиста. Пусть снимут все отпечатки пальцев, какие там обнаружат. Как только все будет готово, перезвони мне. – Он положил трубку.

– Ради всего святого, Джефф, что происходит? Ты ведешь себя так, словно речь идет не о безжалостном убийстве моей жены, а о международном шпионаже!

– Я сам не смог бы выразиться лучше, Клайв, потому что, возможно, дело именно в этом. В течение считаных часов после убийства Аманды в Англии были убиты еще три человека, каждый из которых подозревался в причастности к финансовому заговору, способному повлиять на судьбы многих стран и миллионов людей.

– Боже милосердный, что ты говоришь? У моей жены были свои слабости, тут я не стану возражать, но то, на что ты намекаешь, просто чудовищно нелепо! В финансах Аманда была полным профаном. Мне даже пришлось убедить ее обратиться в финансовую фирму, чтобы та занималась деньгами, которые она зарабатывала. Аманда не могла подвести баланс чековой книжки! Ну как эта женщина, абсолютно несведущая в финансовых делах, могла быть причастна к финансовому заговору?

– Одно нисколько не исключает другое, мой мальчик. Аманда любила шикарную жизнь, этот международный цирк, кружащийся в реактивном вихре, со всей его внешней мишурой. О деньгах она никогда не задумывалась; они были для нее лишь неприятной необходимостью.

– Она любила меня! – воскликнул близкий к истерике Бентли-Смит. – Я был нужен ей – я олицетворял для нее дом и очаг! Она постоянно повторяла мне это.

– Не сомневаюсь в этом, Клайв, как не сомневаюсь и в том, что говорила она искренне, однако слава проделывает с людьми странные вещи. Нередко человек раздваивается, превращается в двух совершенно разных людей, одного – известного широкой публике, и другого, которого знают лишь самые близкие.

– Что ты от меня хочешь, Джефф? Я больше ничем не могу тебе помочь.

– Мне нужно лишь, чтобы ты вспомнил последние несколько недель. Отступи назад, пожалуй, на месяц: в первую очередь вспомни тот момент, когда тебя приглашали в совет директоров «Скай Уэйверли».

– О, тут нет ничего сложного. Впервые я услышал об этом предложении от Аманды. Она как раз вернулась с фотосессии в Амстердаме – знаешь, роскошные дамы в шикарных нарядах катаются по каналам, – и сказала, что встретила человека, связанного со «Скай Уэйверли», который объяснил ей, что им в совет директоров требуется звучная фамилия. Аманда посоветовала меня, и за ее предложение ухватились. Должен признаться, очень неплохой источник дополнительного дохода.

Амстердам.

– Аманда не сказала тебе, кто это был? – как бы мимоходом спросил сэр Джеффри.

– Фамилии его она не помнила, и я не стал настаивать. Естественно, когда из Парижа поступило предложение, я пришел в восторг и тотчас же ответил согласием.

– Кто с тобой связался?

– Если не ошибаюсь, некий мсье Лакост. Я запомнил его фамилию, потому что так называется торговая марка спортивной одежды, которая мне нравится.

– Клайв, давай вернемся к последним нескольким неделям, к тем дням, которые вы с Амандой провели вместе. Я буду задавать вопросы, а ты просто отвечай то, что придет в голову.

– Мне к этому не привыкать, – печально усмехнулся Бентли-Смит. – Ты же знаешь, я проходил курс лечения.

Они проговорили почти два часа. Уэйтерс время от времени делал записи в блокноте, наводящими вопросами подталкивая шурина более подробно останавливаться на определенных воспоминаниях, восстанавливать определенные разговоры. В результате у него получилось, что речь действительно шла об очень необычном браке. Полное доверие со стороны мужа соседствовало с вопиющим непостоянством со стороны жены. Определенно, это был союз в духе Ларошфуко[79], построенный на принципах абсолютной личной выгоды, смещенных до предела в сторону женщины. Аманда Рейли вышла замуж за Клайва Бентли-Смита не ради него самого, а ради того, что другие могли получить от этой фамилии. Далее, поскольку она отличалась исключительной красотой и к моменту замужества добилась международного признания, ей было приказано так поступить. Но кем?

Снова Амстердам?

Зазвонил телефон, и Уэйтерс снял трубку.

– Ну, что там у вас? – спросил он.

– То, что вам нисколько не понравится, сэр, – ответил его помощник. – Квартира полностью очищена, стены выкрашены в несколько слоев свежей краской, деревянные поверхности обработаны кислотой. Здесь не осталось ничего, сэр Джеффри.

– Архивы телефонных разговоров?

– Полностью уничтожены.

– Черт побери, кто мог сделать такое?

– Такое по зубам примерно пятистам специалистам, которые предлагают свои знания на рынке теневых услуг.

– Значит, мы снова оказались на первой клетке…

– Не совсем, сэр. Пока криминалисты работали в доме, один из наших людей, дежуривший на улице, обратил внимание на какого-то человека, который приблизился к зданию, судя по всему, увидел в окне кого-то из наших и, развернувшись, быстро зашагал прочь.

– Наш человек проследил за ним, а если нет, то почему?

– Он не успел, сэр, поскольку подозрительный тип сразу завернул за угол, а на соседней улице было очень многолюдно. Однако кое-что нашему человеку все же удалось. Он схватил фотоаппарат и сделал несколько снимков. По его словам, в основном он фотографировал спину, но пару раз тот тип обернулся, вероятно, убеждаясь, что за ним никто не следит.

– Неплохо сработано. Пусть пленку немедленно проявят в нашей лаборатории и отпечатанные снимки доставят ко мне в кабинет в закрытом конверте. Никто не должен видеть их до меня. Мне потребуется минут сорок, чтобы вернуться в Лондон. Надеюсь, к этому моменту фотографии уже будут у меня на столе.

Джон и Джоан Бруксы, брат и сестра, остановились в соседних номерах-люкс в гостинице «Вилла д’Эсте» на берегу озера Комо, знаменитой своим сервисом, отборным контингентом и ценами. Обязательная проверка кредитоспособности установила, что молодые люди являются богатыми американцами со Среднего Запада, которые недавно увеличили свое состояние еще на несколько миллионов, получив наследство от дядюшки в Великобритании, не имевшего собственных детей. В настоящее время оба были свободны от брачных уз: брат успел развестись с двумя женами, а сестра – только с одним мужем. Вся эта информация была подтверждена американским Государственным департаментом, британскими властями и юридической фирмой «Брайнтри и Ридж» со штаб-квартирой на Оксфорд-стрит, в Лондоне.

Фрэнк Шилдс, талантливейший аналитик, и глава МИ-5 сэр Джеффри Уэйтерс выполнили свою задачу отлично. Камерон Прайс и Лесли Монтроз могли бы выходить с предложением о покупке банка «Креди сюисс», и к ним бы отнеслись совершенно серьезно.