Острая стратегическая недостаточность - Анатолий Вассерман

Изящество техники зачастую считают излишним. Но великий авиаконструктор Андрей Николаевич Туполев сказал: некрасивое не полетит. Красота – не только впечатляющий трюк, но и свидетельство продуманности конструкции.

Например, леденцовый полупрозрачный корпус iMac вытащил Apple из финансовой пропасти, куда она угодила в отсутствие Джобса, не только благодаря эффектному виду. Он ещё и доказал: температурный режим конструкции так продуман, что даже в таком – вроде бы неудобном для вентиляции – корпусе ничто не перегреется. А ведь в компьютерах от нагрева зависит не только долговечность, но и вероятность сбоев. Джобс наглядно показал тем, кто хоть немного разбирается в технике: iMac работает безупречно.

Сходным образом некрасивы были до вмешательства Джобса и цифровые плееры, и смартфоны, и планшетники… Порою они были чудесами техники – как первые летающие этажерки или самобеглые коляски. Но сравните самолёт братьев Орвилла и Уилбёра Милтоновичей Райтов хотя бы с первой авиэткой Туполева или мотоколяску Карла Фридриха Михаэля Йоханн-Георговича Бенца с жестянкой Хенри Уильямовича Форда – и сразу станет видно, почему техническое совершенствование неотделимо от роста удобства и красоты. Причём не только в оформлении, но прежде всего в использовании. Чем и прославился Джобс.

Он умел разглядеть совершенство даже в чужих работах. Так, графический интерфейс и компьютерная мышь созданы в исследовательском центре компании Xerox в Пало-Альто. Но там никто не озаботился их практическим применением. Джобс, посетив центр, увидел эти идеи – и вместе с инженерами своей фирмы создал на их основе свою систему. Столь удачную, что и по сей день новые разработчики подражают Apple, а не Xerox. Пабло Диего Хосе Франсиско де Паула Хуан Непомусено Мария де лос Ремедиос Сиприано де ла Сантисима Тринидад Мартир Патрисио Хосевич Руис-и-Пикассо[117] сказал «хорошие художники копируют, а выдающиеся воруют», имея в виду как раз то, что выдающийся творец превращает заимствованное в нечто столь новое, что в его творениях уже невозможно разглядеть следы заимствования.

Джобс не ограничился техникой. Например, в студии спецэффектов Джорджа Уолтона Джордж-Уолтоновича Лукаса он разглядел такой потенциал компьютерной анимации, о каком сам создатель «Звёздных войн» и не мечтал. Pixar показала студии Уолта Диснея (Уолтёра Элайасовича Дисни), слишком уж привыкшей почивать на собственных лаврах, как надо сейчас рисовать кино. А потом слилась со студией Диснея, чтобы объединить художественные возможности с техническими.

Созданный Джобсом интернет-магазин музыки, сопряжённый с iPod, оказался в борьбе с информационным пиратством несравненно мощнее любых рейдов охотников за контрафактом. Установленная Джобсом цена одной композиции стала разумным компромиссом интересов творцов и слушателей, а формат доступа к творчеству столь удобен, что и заплатить не жаль.

Джобс изменил мир прежде всего тем, что в рекордно малый срок добился восприятия канонов красоты громадной массой. Он дал миру новые нормы эстетики. Не зря 317 патентов на имя самого Джобса – дизайнерские. Для него дизайн – не только удобство жизни, но и сама жизнь.

С Джобса ещё долго будут брать пример. Как с Коперника. Как с несметного множества творцов, живших между Коперником и Джобсом.

Но заметьте: и Коперник, и Джобс, и множество примеров для подражания, знакомых каждому из нас – западные. А что у нас с теми, кто изменил мир?

Наверное, Владимир Ильич Ульянов по размаху изменений – не только в нашей стране, но и во всех прочих, ибо они семь десятилетий развивались с оглядкой на нас – куда серьёзнее Джобса. Да и Иосиф Виссарионович Джугашвили от него не отстаёт – а кое в чём и опережает. Но оба они выходят далеко за рамки этой главы, о них мы говорим отдельно. Здесь говорим о тех, кто изменил мир не физической силой, а только мирным путём.

За пределами нашей страны один из известнейших таких примеров – Мохандас Карамчандович (по прозвищу Махатма – великая душа) Ганди. Он был, конечно, блестящим мастером интриги, вышибания клина клином – но все его деяния ненасильственны. Впрочем, он всё равно оставался в пределах политики – а она слишком близка к силе. Так что и его лучше вынести за скобки этой книги.

У нас известнейший аналог Ганди – Александр Исаакович Солженицын. Но на мир за пределами нашей страны он повлиял, пожалуй, побольше, чем на нас самих. Хотя бы потому, что его призыв «жить не по лжи» мы несомненно восприняли не всерьёз. А сопоставимый по творческому – и несравненно больший по научному – потенциалу академик Дмитрий Сергеевич Лихачёв и вовсе остался не понятым.

Сходным образом и Иван Петрович Павлов своим революционным учением о рефлексах повлиял на весь мир куда сильнее, чем на родную страну. Более того, у нас его именем довольно долго останавливали многие направления психологических исследований, пытаясь всё мышление и все чувства свести к рефлексам.

Исследование истории нашей культуры доказывает: у нас ничуть не меньше, чем во всём остальном мире, творческих личностей, способных раскачать весь мир если не подобно Ленину, то по меньшей мере подобно Джобсу. Но сама атмосфера нашей страны на редкость надёжно гасит импульсы развития. Может быть, как раз потому, что слишком уж много источников таких импульсов. Лишь в очень короткие окна возможностей удаётся вписаться действительно многим. Вспомним хотя бы нашу живопись 1920-х, когда совместно творили, подпитывая художественными концепциями друг друга и весь остальной мир искусства, такие фигуры всемирного уровня, как Александр Михайлович Родченко, Владимир Евграфович Татлин, Павел Николаевич Филонов, Марк Захарович Шагал… Но уже к концу десятилетия кто уехал, кто ушёл в классицизм…

Долгое время у нас атмосферу борьбы с творчеством считали частью и следствием социализма. Даже Советский Союз развалили в немалой степени под лозунгами творческой свободы – чтобы каждая личность могла влиять и на страну, и на весь мир. Но прошедшие два десятилетия показали: нынче у нас личность значит поменьше, чем даже в советское время.

Незадолго до своей кончины Стив Джобс встречался с президентом Дмитрием Анатольевичем Медведевым. Весь мир обошли кадры восторга на лице российского президента, получившего новый iPhone от его творца. Мы были бы тоже в восторге, если бы Медведев задумался о том, чтобы российские творцы также влияли на мир, создавая продукты, восхищающие планету. Но к несчастью (да-да – к несчастью), Дмитрий Анатольевич решил отдать нас на покорение миру. Миру творцов, созидателей, каковыми являются, например, Япония, Швейцария, США, и даже… Китай. Нам же уготована роль юзеров – пользователей. Даже шумная кампания по внедрению интернета в российские школы не была подкреплена созданием системы образовательного контента. Идите, мальчики и девочки, на всякие сомнительные сайты – пользуйтесь, разлагайтесь. А ведь можно было посмотреть на то, что придумали совсем недавно такие гиганты, как Исаак Кушелевич Кикоин и Андрей Николаевич Катаев (после усыновления сестрой покойной матери – Колмогоров) – заочные физико-математические школы (ЗФМШ) – и соединить с возможностями сети. Тогда до каждой поселковой школы, до каждой яранги дошли бы уроки лучших учёных и педагогов страны. Россия богата творцами. Нужно уметь их разглядеть, поддержать их находки. Это не просто: даже в капиталистическом мире, объявленном миром творцов и их творений, рынок зачастую тупо проходит мимо[118].

ГЛОБАЛЬНАЯ РАЗБАЛАНСИРОВКА

ФРАГМЕНТЫ КОМПЛЕКСА ПРОБЛЕМ КЛИМАТА

Несколько лет назад саммит в Копенгагене фактически признал несостоятельность парниковой теории глобального потепления. В то же время сам факт существенных (не только превосходящих ещё недавние нормы колебаний, но и весьма значимых для большинства форм деятельности человека) изменений климата не оспаривается никем. На смену терминологии глобального потепления приходит концепция глобальной разбалансировки.

КОМПЛЕКС ВОЗДЕЙСТВИЙ

Климат определяется большой и сложной совокупностью факторов. Изменение каждого из них способно сказаться сразу на множестве сторон общей картины. В то же время понятно: вряд ли в каждый данный момент изменяется всего один фактор – скорее всего наблюдаемый результат порождается сразу многими изменениями. Вдобавок некоторые факторы взаимозависимы. Всё это порождает столь сложную структуру взаимодействий, что её поведение заведомо невозможно определить чисто аналитическими методами, без обширного математического (а на многих направлениях – и физического) моделирования.

Для построения адекватной модели необходимо положить в её основу хотя бы ключевые факторы, заведомо оказывающие сильное воздействие на конечные результаты исследуемых процессов. Далее по мере сопоставления поведения модели с реальностью можно выявлять дополнительные факторы, усложнять и совершенствовать модель. Но желательно с самого начала учесть достаточно факторов, чтобы модель описывала поведение исследуемой системы не только в нулевом – то есть заведомо неадекватном – приближении.