Дневники голодной акулы - Стивен Холл

Фидорус поднял якорь.

Двигатель с рычанием пробудился к жизни, подняв рябь на утреннем окоеме морской тишины.

— Осторожно! — крикнул доктор. — Полегоньку и не спеша — будет в самый раз!

«Орфей» заскользил по зеркальному морю курсом на бочку.

С гарпуном в руке я проковылял обратно к ограждению левого борта и присоединился к Фидорусу. Бочка плавала прямо перед нами, футах в четырех от борта лодки, слегка покачиваясь на мелких волнах.

«Бурр-бурр, бурр-бурр».

— Вы что-нибудь видите? Он там, внизу?

Фидорус помотал головой:

— Я его не вижу, но он там.

Из скобы на стенке рубки он вынул длинный футшток с крюком на конце.

— Что вы собираетесь с этим делать?

— Вытащить на борт линь, идущий от бочки, и отвязать его. Подцепив линь, мы сможем выбирать его с помощью лебедки, — доктор перегнулся через борт над водой, прицелившись над леерами, словно игрок в бильярд, и вытянув перед собой футшток, — и, если повезет, вытащим людовициана на поверхность.

Я снова почувствовал, что ноги заставляют меня пятиться к каюте.

Доктор тянулся и тянулся, одной ногой стоя на цыпочках на палубе, рукой цепляясь за поручень, а другой протягивая футшток. Раскачавшись, он сделал выпад, но промахнулся мимо троса, и крюк на конце шеста ударил в бок бочки с громким металлическим звуком: «чу-унг!».

— Осторожно! — непроизвольно вырвалось у меня.

По-прежнему распростертый над бортом, Фидорус повернулся, чтобы посмотреть на меня, и готов был что-то сказать, когда бочка, внезапно дрогнув, выбросила из воды целый фонтан брызг. Доктор подпрыгнул, выронив свой багор и едва не потеряв равновесие. Я бросил гарпун на палубу и метнулся вперед, чтобы схватить Фидоруса и оттащить его от борта.

— Что это было?

Доктор высвободился из моих рук и обернулся, чтобы увидеть, как бочка уносится прочь от нас.

— Скаут, спустись и привяжи еще один гарпун. Эрик, тебе придется вести лодку. Ну-ка, вы оба, пошевеливайтесь. Сейчас мы догоним эту чертову акулу.

Я на одной ноге запрыгал к трапу навесной палубы, а Скаут тем временем сбегала от штурвала.

— Давай вперед! — крикнула она. — Понял?

— Понял.

— Ключ в замке зажигания.

Она быстро чмокнула меня в щеку и была такова.

Я взобрался по трапу, доковылял до штурвала так быстро, как только позволяла боль, стрелявшая в распухшем колене, нашел ключ и повернул его. Двигатель «Орфея» громыхнул, набирая обороты. Я на пробу толкнул вниз рукоятку коробки передач, и из выхлопной трубы вырвался столб черного дыма. Лодка устремилась вперед, и я рулил, направляя ее вслед уносящейся прочь бочке.

На палубе появился Фидорус со своим ружьем, он взял у Скаут гарпун, а она принялась привязывать его к другой бочке. Старик взобрался на носовую площадку, повернулся и помахал мне рукой:

— Жми, приятель, нам надо подобраться ближе.

Мы рассекали волны, и воздух хлопал и молотил меня по лицу, а ворот рубашки елозил по обожженной на солнце шее. Я толкнул рукоятку дросселя еще ниже, и двигатель издал такой звук, какого можно было бы ожидать от большого животного, начинающего впадать в панику. Впереди бочки поверхность пробило что-то еще: темный треугольник плавника, а позади него виден был другой, потоньше, — хвост людовициана.

— Он поднимается. Эрик, он поднимается. Прибавь оборотов. Жми!

— Яне…

— Все будет отлично, жми, мы навесим на него еще одну бочку и посмотрим, сможет ли он тогда уйти.

Я толкнул рукоятку скорости ниже еще на одно деление, и к рычанию «Орфея» добавились пронзительные ноты. Черный дым так и валил из выхлопных труб, но мы его догоняли, мы настигали людовициана.

Скаут крикнула: «Готово!» Гарпун ударил в тень акулы чуть ниже ватерлинии, и вторая бочка соскочила с лодки и помчалась по плоскому морю вдогонку за первой.

— Есть!

Я слегка сбросил обороты в двигателе, замедляя наш ход.

— Нет! — закричал снизу доктор. — Держись за ним, не отставай. Мы навесим на него все три бочки!

— Трей, — теперь уже кричала Скаут, — он уводит нас в открытое море…

— Мы почти его взяли. Эрик, не отпускай его. Скаут, привяжи еще одну бочку, и тогда мы…

Я снова толкнул рукоятку дросселя вниз. Выхлопные трубы отплюнули горячий черный дым, нас накренило вперед, потом к рычанию двигателя добавился металлический визг. Неистовое клацанье сменилось глухим стуком. В лодке что-то непоправимо ломалось. Я повернул ключ зажигания, но извлек из мотора лишь слабое урчание и покашливание.

— Ч-черт, — Я осторожно снял руки со штурвала и попятился.

Фидорус, стоявший на бушприте, опустил ружье — акула и бочки оставили нас позади.

Скаут повернулась к доктору:

— Вы и теперь скажете, что у нас «все под контролем»?

Доктор повернулся и слез со своего места.

— Даже хороший переводчик при работе с такими сложными концептуальными текстами не застрахован от ошибок, и время от времени они случаются. Это нормально. Любую ошибку можно исправить в сухом доке, а с некоторыми можно справиться и по ходу дела, в открытом море. Так что — «Да, да, да. У меня все под контролем». А теперь, если вы в силах держать под контролем собственные эмоции, я пойду и посмотрю, что можно сделать.

— Доктор, мы, все трое, только что слышали, как двигатель разорвало на куски. Придите в себя! Мы лишились хода посреди океана и к тому же кренимся. Я не очень хорошо разбираюсь в лодках, но я знаю, что, когда они начинают крениться, это обычно происходит из-за того, что трюмы наполняются водой.

— То, что мы знаем, не всегда соответствует истине. Истина — это, Скаут, сложный комплекс, особенно в этом месте, и у меня нет ни времени, ни желания садиться и объяснять тебе, как этот комплекс устроен. Если ты хочешь добиться успеха, тебе придется доверить мне исполнение моей работы, а самой заняться своей, понимаешь?

— Хорошо, договорились. Только ответьте мне на один вопрос — в трюме течь?

— Незначительная. В концептуальную петлю встроены очистители, которые действуют в качестве помп и обеспечивают нормальное функционирование.

Доктор направился было с палубы, но Скаут ухватила его за рукав.

— Стойте! Значит, вчера эта лодка была цела и невредима, а сегодня нас на плаву поддерживают помпы?

— Можно сказать и так. Нижняя линия концептуальной петли цела, и поэтому, что бы ни происходило, затонуть мы не можем. Ты в состоянии это понять? Этого просто не может случиться.

— Что ж, славно, потому что на секунду мне показалось, что мы находимся на тонущей лодке, со сломанным двигателем, рядом с этой огромной чертовой акулой.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});