Месть Крестного отца - Марк Вайнгартнер

Крик стих.

Джерачи сделал глубокий вдох, заскрежетал зубами и попытался что-нибудь разглядеть, преодолевая головокружение. Ему удалось приподняться на руке. Глаза не могли сфокусироваться.

— Ничего личного, дружок, — сказал Эдди.

— Тебе никогда, — произнес Ник, — ничего не обломится.

Боль была невыносимой, Ник зажмурил глаза, задержал дыхание и почувствовал, как его мягким капюшоном накрывает сумрак и холод.

— Поверь, Эд… — прохрипел Джерачи, падая на пол. — Для них… ты всегда будешь…

— Ах, заткнись, — прервал его Эдди и выстрелил.

Эпилог

Когда в следующем месяце открыли подвесной мост, его все-таки назвали в честь Джованни да Верразано.

Тринадцать лет назад, когда проект только задумывался, Итальянское историческое общество Америки обратилось к властям тоннелей и мостов Трайборо с предложением почтить исследователя, не только потому что он первый плавал в этих водах, но и оттого, что мост соединял два итальянских анклава, Бэй-Ридж и Стейтен-Айленд. То был достойный способ борьбы с теми, «то Прозвал будущий мост «Мостом макаронников». Роберт Мозес, владелец империи Трайборо, противился имени Верразано как мог. Постоянно повторял, что никогда не слышал о Верразано. Длинное название, режет слух. Даже после того как губернатора Нью-Йорка убедили подписать приказ, именующий мост в честь исследователя, Мозес не сдавался. Недавно он поддержал петицию в пользу Джеймса К. Ши и подчеркнул, как важно прислушаться к «гласу народа», сказав это-каждому с записным блокнотом или микрофоном.

Члены Комитета, в частности Поли Фортунато, были довольны, когда Майкл Корлеоне сообщил, что перед уходом в отставку Дэниэл Брендон Ши выразит свое восхищение достижениями великого итальянского исследователя и выскажет пожелание, чтобы мост назвали не в честь брата, а в честь Верразано, как и планировалось. Майкл также поблагодарил дона Страччи и дона Греко за поддержку. Дэнни Ши не смог отказаться от места в сенате Нью-Джерси на 1966 год.

Более того, Майкл объявил, что Мозесу конец. Губернатор Нью-Йорка с радостью приписал себе заслугу расправы с деспотом. После долгих и сложных проблем члены Комитета облегченно вздохнули. Они от души посмеялись, осознавая, что останутся у власти после падения самого влиятельного человека в Нью-Йорке, а его последний общественный проект назовут в честь итальянского героя.

* * *

Изрешеченное пулями тело Ника Джерачи нашли в лодке, дрейфующей по Нью-Йоркской гавани, отстреленную ногу завернули в газеты и бросили на борт явно в последний момент. Власти вскоре выяснили, что судно принадлежало бывшему солдату Корлеоне, Косимо Бароне по кличке Момо Таракан, пропавшему без вести (тело так и не найдут). Сенсационную новость быстро открестили от семьи Корлеоне. Специальное следствие подтвердило, что Джерачи был в Майами во время покушения на президента и его хотели вызвать в качестве свидетеля. Выяснилось, что Джерачи провел несколько месяцев в Новом Орлеане, работая на центральную фигуру преступного мира Карло «Кита» Трамонти — еще одно имя дополнило список подозреваемых. Сверх того, фотографии и показания очевидцев указывают на встречи Момо Бароне с Карло Трамонти и его братом Агостино во время посещения Нью-Йорка в прошлом году. В средствах массовой информации и судебных документах Джерачи и Бароне изобличали как перебежчиков в синдикат Трамонти, а часто просто называли его членами. Если и существовал заговор убить президента, здравый смысл подсказывал, что зачинщиком был Ник Джерачи. (Большинство даже не знали о причастности Джерачи к делу Кармине Марино, к попытке устранить предводителя Кубы.)

Двухпартийное расследование тянулось месяцами. Конечный отчет содержал более четырехсот страниц и отрицал возможность того, чтобы Хуан Карлос Сантьяго действовал в одиночку.

Все же многие продолжали верить, будто в «Фонтенбло» убийцу подослало ЦРУ. Или ФБР Или вице-президент. Или кубинское правительство. Или мафия (если она существует). Или комбинация из них. Или все Сразу.

Тайну века похоронили.

Таки не нашлось веских доказательств, что расследование заметало следы или проводилось не совсем тщательно. Не обнаружили и подтверждений какого-либо заговора: ни с целью убить президента, ни с целью утаить правду. Тем не менее остались сомнения; казалось, будто народ узнал не всю историю. Эта параноидальная мысль — годами зревшая в книгах, заставивших прогибаться полки библиотек, — подкреплялась странной цепью совпадений, унесших жизни ряда людей, якобы вовлеченных, напрямую или опосредованно, в трагедию нации.

Многие из них подозрительно уходили на тот свет за день, иногда за несколько часов до того, как дать показания и поведать миру о том, что им известно. Например, бывший агент ЦРУ Джозеф П. Лукаделло скончался в номере отеля в Арлингтоне, штат Вирджиния, за два дня до совещания при закрытых дверях с представителями двухпартийного следствия Смерть наступила в результате самоубийства, хотя сложно поверить, что одноглазый человек решил попрощаться с жизнью, вогнав нож для колки льда в зрячий глаз.

Самым известным из убитых был Карло Трамонти. Через неделю после повестки о вызове в суд и за неделю до полета в Вашингтон тело Кита нашли посреди шоссе № 61 в Новом Орлеане. Его выбросили из машины напротив мотеля «Пеликан». Причина смерти — два выстрела в затылок (классическое гангстерское убийство), а мясоразделочный нож, вогнанный в сердце после выстрелов, — необъяснимый для властей факт.

Менее показательный пример — брат Карло, Агостино, или Аги Карлик, который занял место покойного. Его не пригласили в суд свидетелем перед первым расследованием, но пару лет спустя независимый прокурор из Нового Орлеана захотел провести повторное следствие. Накануне ночью Аги Трамонти умер в загородном доме, недавно отремонтированном довоенном особняке, некогда окруженном сахарной плантацией. Детектив приписал смерть «естественным причинам» и не вдавался в подробности. Полицейский отчет, однако, содержал запись о самоубийстве. Эта запись, вместе с другими доказательствами, исчезла из камеры хранения улик. Возможно, ее украли. Возможно, потеряли. В любом случае она пропала.

* * *

Похоронив мужа, Шарлотта Джерачи упаковала машинописную копию рукописи Ника и отправилась в Манхэттен на встречу со своим бывшим начальником в издательском доме, где работала до замужества. Неизвестно, сколько она переписала или добавила от себя. Шарлотта утверждала, что Ник отдал ей рукопись в набор за день до смерти. Она выполнила просьбу. Дочери приехали домой помочь матери. Оригинал она положила в банковский сейф для хранения ценностей. И по сей день Шарлотта с дочерьми (Барбарой Кеннеди, ныне прокурором в Мэриленде, и Мунфлауэр, ныне художницей в Сан-Франциско, специализирующейся по перформансам) никогда не издавали больше чем ксерокопию краткой выдержки из оригинала Ника Джерачи.

Издатель вначале отнесся к манускрипту скептически, хотя прочесть согласился. Его поразила необузданная сила изложения, сырое мастерство. Он счел, что это можно поправить. Издатель позвонил начинающему новеллисту, которого ранее публиковал, и пригласил его на обед. Серджио Лупо был известен книгой «История иммигранта», основанной на фактах из жизни матери и отмеченной в «Нью-Йорк тайме». Продали около тысячи экземпляров. Следующее произведение Лупо, автобиографичный «Трималкио Рекс», пошло еще хуже. С тех пор он пытался податься в Голливуд, без особого успеха. Вернулся в Нью-Йорк, погостить у родителей. Он не мог позволить себе отказаться от обеда. Как не мог и отклонить просьбу переписать «Выгодную сделку Фаусто». Хотя поначалу пытался.

— Я не хочу продаваться, — заявил он.

— Скажу тебе по-дружески, давно пора повзрослеть.

— Иди ты, — обиделся Лупо. Ему был сорок один год.

— Будешь продаваться, если напишешь хорошо, — уверил издатель.

Лупо задумался и пожал плечами.

— Сделай мне два одолжения, — сказал издатель. — Первое, пройти это. — Он пододвинул к нему манускрипт. — И второе, послушай, я тебе кое-что зачитаю.

Он достал копию «Трималкио Рекс» и открыл последнюю страницу.

— «Мне хочется быть злым, грабить банки, совершать убийства, наносить увечья, заставить всех бояться себя, крутого парня. Хочется изменять жене, стрелять кенгуру и тому подобное» Но я не могу. И знаете почему? Потому что я робок. Я застенчив. Я боюсь кого-нибудь обидеть».

— Это чертова книга, — возразил Лупо. — Болтовня вымышленного героя.

— Вот именно, — согласился издатель и постучал по рукописи. — Просто прочти, ладно?

Через два года редакция книги была завершена. «Выгодная сделка Фаусто» стала бестселлером в первую же неделю и оставалась таковой три года. По всему миру продали двадцать миллионов экземпляров. В трех фильмах, снятых по ее мотивам, не использовалось слово «мафия» и не упоминалось имя ни одного члена клана Корлеоне (кроме Ника Джерачи). Первая картина принесла Джонни Фонтейну вторую премию «Оскар». Остальные два фильма, которым часто приписывают заслугу возвращения к жизни студии «Вольц интернэшнл пинчере» после огромного провала с «Открытием Америки», вошли в классику.