Личный бумажный Демон - Константин Леонидович Бабулин

взялись за рисунок с двух сторон и замерли в киношной позе, позируя какое-то время, потом под вялые аплодисменты и щёлканье затворов фотоаппаратов, вернулись за стол президиума. Светлане опять кто-то вовремя подсунул договор и ручку, и под ещё более жиденькие аплодисменты они поставили свои подписи в нужных местах. Только Светлана подумала, что всё закончилось, как на самом деле всё и началось.

Вопросы посыпались на неё со всех сторон: – Кто проверял подлинность рисунка? – Кто его владелец? – Как его нашли? Кто нашёл… И так далее и так далее. Светлана только и успевала, что поворачиваться то в одну, то в другую сторону, реагируя на голоса, и практически не успевая разглядеть тех, кто их задаёт. Но странное дело, она не растерялась, наоборот, чем больше ей приходилось говорить, тем увереннее она себя чувствовала. Она видела, что зал положительно реагирует на её слова, что она может им управлять, то заставляя слушать внимательно, то расслабляя какой-то смешной репликой. Дошло до того, что она уже вовсю шутила, и даже позволяла себе посмеиваться, над какими-нибудь дурацкими вопросами. Как например: – знает ли она сколько может стоить такой рисунок на чёрном рынке?

– Почему вас интересует цена именно на чёрном рынке? – с удивлением переспросила она похожего на хиппи шестидесятых, журналиста. – И как вы представляете себе, этот самый, чёрный рынок? Такая толкучка возле Казанского вокзала, где бомжеватого вида люди, предлагают друг другу ВанГога, Пикассо и Моне? Поясните, пожалуйста, правильно я понимаю, что вас интересует цена рисунка именно в таком месте?

Послышался первый смех.

– Нуу эээ, – замялся хиппи.

– Понятно, можете не продолжать.

Смех усилился.

– На самом деле, нет никакого чёрного рынка. Чёрный рынок, как понятие, чаще всего используют при определении чего-то нелегального, запрещённого. Это, наверное, вы имели в виду? Но рисунок-то вполне легальный, с экспертизой – зачем же его продавать у Казанского вокзала?

Хиппи покраснел, и стушевался, а зал уже откровенно хохотал над ним.

И вот, когда Светлана окончательно завоевала расположение присутствующих, наконец-то, раздался главный вопрос:

– Все знают, – начала, какая-то бойкая девчушка, – что связываться с демонами опасно, Лермонтов и Врубель тому свидетели: один убит, второй умер в психушке. Не боитесь ли Вы, что тень демона коснётся и вас?

Все было захихикали, ожидая, что Светлана, как-то отшутится, но она вдруг, не стала этого делать. Наоборот сделалась очень серьёзной, и главное не спешила отвечать, словно решаясь на что-то. Пауза начала затягиваться и через некоторое время в комнате повисла пронзительная тишина. Все не просто сидели, молча, а сидели буквально затаив дыхание, ожидая, что же она ответит.

– Какой хороший вопрос, – наконец, раздался её медленный, и тягучий голос, – коснулся ли меня демон? – Она буквально пронзила взглядом девчушку и решилась, – Да, коснулся, и я вам сейчас покажу его. – она порылась в сумочке и вытащила оттуда конверт, – Вот он, мой личный бумажный демон.

Она подняла руку с конвертом вверх, и показала его всем.

– Видите, он запечатан. Знаете что там? Там результаты повторных анализов, которые либо подтвердят, либо опровергнут мой смертельный диагноз. Вот уже два месяца, как я не решаюсь открыть его. Боюсь. Вдруг подтвердится, что мне тогда делать? Как жить оставшееся время, точно зная, что это конец? Но с другой стороны, от того, что я его не открываю, легче мне тоже, не становится. Этот мой бумажный демон, не дремлет, он растёт, и делается тяжелее с каждым днём. Хотя с виду он очень безобидный. Подумаешь простой конвертик, бумажка, каких полно в любом магазине. Но это не так, он совсем не прост, он хитрый, и сильный. И он знает моё слабое место. И давит, в него, сильнее и сильнее. И я чувствую, как мне не хватает воздуха, как он вытягивает из меня жизнь. – она замолчала, оглядывая притихших зал, – И вот что я сделаю с ним прямо сейчас, при вас. Есть у кого-нибудь зажигалка?

Сразу несколько рук протянули ей свои зажигалки. Она взяла одну из них.

Щёлкнув несколько раз, зажгла.

– Мне надоело, что он управляет моим страхом. И я убью его сейчас на ваших глазах.

Она поднесла зажигалку к конверту и подожгла его. Вначале загорелся один уголок, потом второй, потом пламя сильно разгорелось и стало быстро пожирать бумагу. Светлана повернула его боком, чтобы не обжигаться. Потом подняла за кончик вверх, давая ему догореть, и так держала, пока у неё в руке не остался совсем маленький кусочек, который она бросила на стол и он тоже не превратился в пепел.

Некоторое время никто не двигался, все поражённые произошедшим, продолжали сидеть молча, уставившись на то место, где догорел последний клочок. Потом кто-то первый начал хлопать в ладоши, кто-то подхватил, и вот уже все встали и стоя стали аплодировать Светлане. Дружно и долго, не желая останавливаться. Светлана подняла руку, показывая, что ещё не закончила. И когда все утихли продолжила:

– Я сожгла его не потому, что хочу спрятаться от него. Нет. Просто он мне больше не нужен. Я сама хочу и буду определять свою судьбу, сама буду решать, сколько мне ещё жить и зачем. Вот главное что я поняла – наши демоны не в конвертах, и не в злой судьбе, а в нас самих, в наших головах и в наших сердцах, и надо просто выгнать их оттуда. И спокойно жить дальше. Это в наших силах – я точно знаю это.

Она замолчала.

И новая волна оваций, заполнила небольшую комнату.

– Спасибо, спасибо, – пришла в себя заведующая, переставая хлопать, в свою, – на этом я думаю, мы завершим нашу пресс-конференцию. Давайте перейдём в залы с экспонатами, где наши специалисты подробнее расскажут вам о каждом из них.

Светлана, стала собираться, автоматически убрав рисунок Врубеля в папку. Но спохватилась, что его надо повесить на место, поднялась, и в сопровождении толпы журналистов, которая почти, что пронесла её в нужный зал, водрузила его на стену. После чего на неё опять пос ыпались вопросы: Кто она? Чем занимается? Какой у неё диагноз? Что она собирается делать? Будет ли повторно обследоваться?

Кто-то предложил помощь, в поиске хорошего врача, кто-то стал приглашать для интервью и так далее и так далее. Лишь с огромным трудом, ей удалось выбраться, а точнее – ускользнуть из музея на улицу. Где она столкнулась лицом к лицу с Марией.

– Что было в конверте?

– Неважно.

Девушка долго смотрела на неё, как будто видела в первый раз.

– Ты странная.

– Наверное.

– Пригласи меня куда-нибудь, сегодня…

Следующий день час