Чернильная кровь - Корнелия Функе

— Они тебя уведут! — прошептала она, пока Хитромысл в коридоре уговаривал незваных гостей. — Мы сообщим Черному Принцу, у него есть шпионы в крепости. Мы попытаемся тебя спасти, слышишь?

Мегги молча кивнула.

Кто-то колотил в дверь.

— Открывай, маленькая ведьма, не то мы сами тебя достанем!

Книги, одни книги кругом. Мегги отступила за высокую стопку. Из этих книг она бы при всем желании не вычитала себе помощи. Знание, скрывавшееся в них, не могло ей помочь. Она вопросительно взглянула на Роксану и прочла на ее лице ту же растерянность.

Что будет, если они уведут ее с собой? Сколько предложений она не дочитала? Мегги отчаянно пыталась вспомнить, на какой фразе ее прервали…

В дверь снова молотили. Дерево стонало, скоро посыплются щепки, и оно разлетится на куски. Мегги подошла к двери, отодвинула засов и отворила. Она не могла сосчитать, сколько солдат сгрудилось в узком коридоре. Много, очень много. Во главе их стоял Огненный Лис. Мегги узнала его, несмотря на платок, которым он повязал нос и рот. У всех солдат были завязаны лица, а глаза над повязками полны страха. «Надеюсь, вы все подхватите тут заразу, — подумала Мегги, — и будете помирать, как мухи». Солдат, стоявший рядом с Огненным Лисом, отшатнулся, словно услышал ее мысли. На самом деле его испугало ее лицо.

— Ведьма! — выпалил он, с ужасом глядя на то, что держал в руке Огненный Лис.

Мегги сразу узнала серебряную рамку. Это была ее фотография из библиотеки Элинор.

Ропот прошел по толпе вооруженных мужчин. Но Огненный Лис грубо схватил ее за подбородок и повернул лицом к себе.

— Так я и знал. Ты — та девчонка из конюшни, — сказал он. — Признаюсь, тогда я не догадался, что ты ведьма.

Мегги попыталась отвернуться, но Огненный Лис не выпускал ее.

— Молодец! — обратился он к девочке, потерянно стоявшей среди солдат, босоногой, в простом халатике, какой носили все, кто работал в богадельне.

Карла. Так ее, кажется, звали? Девочка стояла, опустив голову, и рассматривала серебряную монету, которую вложил ей в ладонь один из солдат, как будто никогда прежде не видела такой красивой, блестящей штуки.

— Он сказал, что мне дадут работу, — чуть слышно пролепетала она. — Работу на дворцовой кухне. Среброносый так сказал.

Огненный Лис презрительно пожал плечами.

— Это не ко мне, — небрежно бросил он и повернулся к Хитромыслу: — На этот раз мне придется прихватить и тебя, извлекатель камней. Уж очень часто ты принимаешь у себя не тех гостей. Я говорил Змееглаву, что пора бы устроить здесь пожар, хороший пожар, я еще не разучился это делать, но он и слышать об этом не пожелал. Кто-то нашептал ему, что из огня придет его смерть. С тех пор нам разрешают зажигать только свечи.

В голосе Огненного Лиса сквозило презрение к мягкотелости своего повелителя.

Хитромысл поднял глаза на Мегги. «Сожалею, — говорил его взгляд. А еще в нем читался вопрос: — Где Сажерук?»

И правда, где он?

— Позволь мне пойти с ней. — Роксана встала рядом с Мегги и хотела обнять ее за плечи, но Огненный Лис грубо оттолкнул ее.

— Только девчонку с ведьмовского портрета! — рявкнул он. — И цирюльника.

Роксана, Белла и еще несколько женщин проводили их до ворот, выходивших на море. Пена прибоя поблескивала в лунном свете, берег был пуст, но по песку вились полоски следов, на которые, к счастью, никто не обратил внимания. Солдаты привели с собой лошадей для пленников. Конь Мегги прижал уши, когда один из солдат подсадил девочку на его худую спину. И только уже уносясь рысью по направлению к горам, Мегги решилась незаметно оглянуться. Сажерука и Фарида нигде не было видно. Только следы на песке.

57

ОГОНЬ И ВОДА

Разве знание, выраженное в словах, — не тень бессловесного знания?

Холил Гибран. Пророк

Когда Сажерук жестом подозвал к себе Фарида, в богадельне все уже стихло. Ни слез, ни проклятий незваным гостям из Дворца Ночи. Женщины вернулись к больным и умирающим. Только Роксана по-прежнему стояла на берегу и смотрела в ту сторону, куда ушли солдаты.

Сажерук усталой походкой подошел к ней.

— Я побегу за ними! — бормотал рядом с ним Фарид, сжимая смуглые кулаки. — В конце концов, эта чертова крепость совсем близко.

— Что ты болтаешь, разрази тебя гром? — прикрикнул на него Сажерук. — Думаешь, тебя так и впустят в ворота? Это Дворец Ночи. Там зубцы крепостных стен украшают отрубленными головами.

Фарид втянул голову в плечи и посмотрел на серебряные башни, впивавшиеся в небо, словно стремясь наколоть звезды на свои верхушки.

— Но… Мегги… — проговорил он.

— Ясное дело, мы пойдем за ней, — с раздражением откликнулся Сажерук. — Хотя моя нога уже заранее радуется крутому подъему. Однако пойдем мы туда не просто так. Сначала я тебя кое-чему научу.

С каким облегчением юноша на него посмотрел — будто радовался, что скоро сможет забраться в гнездо Змея. Сажерук только головой покачал на такое неразумие.

— Научишь? Чему? — спросил Фарид.

— Тому, что я тебе и так хотел показать.

Сажерук двинулся к воде. Если бы эта проклятая нога наконец зажила…

Роксана следовала за ним.

— Что ты задумал? — Она протиснулась между Сажеруком и Фаридом. Ее красивое лицо исказилось от страха и гнева. — Ты не пойдешь в крепость! Все пропало. Ничего хорошего ваше чудесное письмо не принесло. Ничегошеньки!

— Увидим! — только и сказал Сажерук. — Все зависит от того, успела ли Мегги что-то прочесть, и сколько.

Он попытался мягко отодвинуть ее, но Роксана сбросила его руки.

— Давай сообщим Принцу! — В ее голосе звучало настоящее отчаяние. — Ты что, забыл, сколько там, в крепости, поджигателей? Тебя убьют раньше, чем взойдет солнце! А Баста? А Огненный Лис и Свистун? Да там чуть ли не каждый знает тебя в лицо!

— С чего ты взяла, что я собираюсь показывать им лицо? — возразил Сажерук.

Роксана отстранилась от него и бросила на Фарида такой враждебный взгляд, что юноша отвернулся.

— Это наша тайна, ты показывал это только мне! И ты сам говорил, что, кроме тебя, никто этого сделать не сумеет.

— Фарид сумеет!

Он пошел по скрипучему песку к волнам и не останавливался, пока прибой не лизнул ему сапоги.

— О чем это она говорит? — спросил Фарид. — Что ты мне покажешь? Что-нибудь очень трудное?

Сажерук оглянулся. Роксана медленно брела обратно к богадельне и, не оборачиваясь, скрылась за деревянными воротами.

— Что это такое? — Фарид нетерпеливо потянул Сажерука за рукав. — Ну скажи!

Сажерук повернулся к нему.

— Вода и огонь, — сказал он, — не очень-то дружат. Они, можно сказать, не подходят друг другу. Но если уж между ними вспыхивает любовь, то это настоящая бурная страсть.

И он зашептал слова, которых давно уже не произносил. Но огонь понял. Язычок пламени пробился из влажной гальки, выброшенной морем на песок. Сажерук нагнулся и поймал его в раскрытую ладонь, как птенца, нашептал ему, чего от него хочет, пообещал ночную игру, какой пламя никогда еще не видело, и, когда язычок, потрескивая, ответил и вспыхнул так ярко, что обжег ему кожу, Сажерук бросил его в пенящийся прилив, вытянув пальцы, словно все еще держал пламя на невидимых нитях. Вода попыталась заглотить огонь, как рыба — муху, но пламя разгоралось все сильнее, а Сажерук на берегу раскинул руки в стороны.

Шипя и потрескивая, огонь повторил его жест, разбежался направо и налево, пока морская пена, окаймленная язычками пламени, не подкатилась к берегу, выплеснув Сажеруку под ноги огненную ленту, как залог любви. Он обеими руками зачерпнул пылающую пену. Когда он выпрямился, между пальцами у него порхала фея. Она была такая же синекожая, как ее лесные сестры, только вся отливала огненным блеском, и глаза у нее были красные, как породившее ее пламя. Сажерук замкнул фею в ладонях, точно редкую бабочку, и подождал, пока кожу защипало и вверх по рукам побежал жар, словно в жилах вместо крови потек вдруг огонь. Лишь когда жжение дошло до подмышек, он выпустил крошечное создание, отчаянно ругавшееся и ворчавшее, как всегда, когда он приманивал их игрой моря с огнем.

— Что это? — испуганно спросил Фарид, увидев почерневшие ладони и плечи Сажерука.

Сажерук вытащил из-за пояса платок и тщательно растер сажу по коже.

— Это, — ответил он, — поможет нам пробраться в крепость. Однако сажа действует только на того, кто сам добыл ее у фей. Так что приступай к делу.

Фарид не сводил с Сажерука изумленного взгляда.

— Я так не могу! — пролепетал он. — Я не знаю, как ты это сделал!

— Ерунда! — Сажерук отошел от воды и присел на влажный песок. — Все ты можешь! Просто думай о Мегги!

Фарид нерешительно взглянул вверх, на крепость. Волны лизали его босые ноги, словно приглашая поиграть.