Жизнь и смерть - Бхагаван Раджниш

Существует чудесная история. Послушайте ее.

Однажды некий монах пришел в окрестности города, в котором жил Кришна. Стоял сезон дождей, и река вышла из берегов. Монах остался на другом берегу. Деревенские женщины хотели покормить монаха, но им преградила дорогу река. И тут они увидели Кришну. Они спросили его:

- Как нам пересечь реку? Здесь сильное течение, и лодки не смогут добраться до того берега. А монах уже несколько дней ничего не ел. Мы случайно узнали о нем. Он ждет на другом берегу, покрытом джунглями. Мы должны принести ему еду. Покажи нам, пожалуйста, где нам перейти реку.

И Кришна ответил им:

- Отправляйтесь к реке и скажите ей, что, если этот монах ни разу не ел в жизни, если он всегда постился, тогда река должна пропустить вас.

Так сказал Кришна, поэтому женщины поверили его словам.

Женщины пришли к реке. И они кричали ей:

- О, река! Если этот монах постился всю жизнь, тогда пропусти нас, пожалуйста, чтобы мы могли принести ему еду.

И история повествует, что река действительно пропустила их. Женщины прошли по ее дну и накормили монаха. Они принесли вдоволь еды, но монах съел всю ее. Когда им пришла пора возвращаться, женщины вдруг поняли, что они не спросили Кришну о ключе, который вернет их домой. И они оказались в большом затруднении.

Раньше они сказали реке, что этот монах постился всю жизнь, но как они могли сказать то же самое теперь? Теперь монах ел, как и любой другой человек. И были далеко не правдой слова о том, что он постился, ведь он уплел всю еду, которую принесли ему женщины. Монах даже не стал ждать, когда женщины предложат ему добавку во второй или в третий раз. Он просто уплел всю еду. Женщины стали сильно беспокоиться.

- Почему у вас такой встревоженный вид? Что случилось? - спросил монах.

- Мы оказались в затруднительном положении, - объяснили женщины. -Мы узнали только способ попасть сюда, но мы не знаем ключ, который вернут нас домой.

Монах спросил, какой способ привел их к нему. И женщины ответили:

- Кришна сказал нам, что, если мы хотим перейти реку, мы должны сказать ей, что, если монах постится, тогда она должна пропустить нас.

- В чем же трудность? - удивился монах. - Снова сработает тот же способ. Ключ, который запирает, может также отпирать, а тот ключ, который отпирать, может также запирать. Снова используйте тот же ключ.

- Как же нам его использовать вновь? - не поняли женщины. - Ты уже съел еду.

Монах засмеялся и от души похохотал на берегу реки. Женщины недоумевали.

- Мы в беде, а ты смеешься! - укоряли они монаха.

- Я смеюсь не над вами, - объяснил монах, - а над собой. Ступайте к реке и скажите ей то же, что вы сказали прежде. Наверное, река поняла мой смех. Скажите реке прежние слова.

Женщины, в страхе и нерешительности, приблизились к реке и сказали:

- О, река, пожалуйста, пропусти нас, если этот монах не ел никогда в жизни.

Про себя женщины знали, что говорят неправду, но река все равно расступилась перед ними.

Женщины сильно удивились. Чудо, которое совершилось, когда они шли к монаху, было пустяком по сравнению с чудом, которое они наблюдали на пути назад. Они пошли прямо к Кришне и сказали:

- Мы недоумеваем. Мы думали, что ты совершил чудо, когда в первый раз переходили реку. Но оказывается, что чудо совершил монах. Наши слова, произнесенные в первый раз, были правдой, и средство сработало. Но мы сказали то же самое по пути назад, и река все равно пропустила нас!

- Конечно, река была обязана пропустить вас, потому что монах - только тот, кто никогда не ест, - ответил Кришна.

- Но мы своими глазами видели, как монах уписывал за обе щеки еду, которую мы принесли ему, - возразили женщины.

- Монах наблюдал за тем, как он есть еду точно так же, как делали это вы, - сказал Кришна. - Он не был деятелем в процессе поглощения пищи.

Это только притча. Никогда не пытайтесь подобную реку, ведь вы можете зря впутать в неприятности какого-нибудь монаха! Ни одна река не пропустит вас. И все же действительность в том, что, если бы мы могли наблюдать за собой во всех своих действиях не как деятель, а как наблюдатель, тогда умирание - это тоже сценка, последняя сценка жизни.

Если вам удастся отстраниться от своих действий, тогда вы сможете быть отстраненными от происходящего и в момент своей смерти. Тогда вы будете видеть. Умирает именно тот, кто ел вплоть до вчерашнего дня, кто ходил на работу, что прогуливался по улицам, кто ругался, боролся, любил. Тогда вы сможете еще одно действие, сцену умирания. Умирание тоже будет эпизодом, как и эпизоды любви, работы, занятия мирскими делами. Вы сможете увидеть, как умирает тот же человек, который делал все это.

Жил на свете мусульманский факир по имени Сармад. В его жизни произошел замечательный, но странный случай. Как всегда случается, муллы, священники, обвинили его в преступлении. Священник всегда выступает против мистика. Сармаду приказали прийти в суд императора.

Мусульмане выражают свою веру через сутру, принцип, который звучит так: «Есть только один Бог, и нет Бога, кроме него. Есть только один пророк у Бога, и имя его Магомет». Но суфийские мистики отказались от второй части сутры. Они повторяют: «Есть только один Бог, и нет Бога, кроме него», но они отбросили вторую половину: «Есть только один пророк у Бога, и имя его Магомет», потому что суфии верят, что у Бога есть много пророков. Поэтому мусульманская теология всегда была против суфиев.

А Сармад был еще опаснее. Он не произносил даже суфийскую сутру. Он отбросил даже первую половину суфийской сутры: «Есть только один Бог, и нет Бога, кроме него». Сармад повторял только вторую половину: «... и нет Бога...». Это выходило за все рамки. Пусть бы он отбросил имя Магомета, так Сармад не стал бы атеистом, а просто причислил бы себя к не мусульманам. Однако, если кто-то не мусульманин, это не значит, что он перестает быть религиозным человеком. Но что можно поделать с таким человеком как Сармад? Он заявлял: «Бога нет!»

Сармада потащили в суд.

- Ты говоришь, что Бога нет, - сказал император. - Так ли это?

- Я действительно так говорю, - согласился Сармад.

- Ты атеист? - спросил император.

- Нет, я не атеист, - ответил Сармад. - Но я пока что не узнал никакого Бога, поэтому как я могу сказать, что Бог есть? Я говорю только о том, о чем мне известно. В суфийской сутре я узнал только половину, что нет Бога. И я ничего не знаю относительно другой ее половины. В тот день, когда я узнаю и ее, я оповещу всех людей. Как я могу лгать, говоря так, если я не знаю? Религиозный человек не может лгать.

Ситуация была затруднительной. В конце концов, Сармада казнили, ему отрубили голову в Дели перед мечетью Джама Масджид.

Это не выдумка. Миллионы людей наблюдали за его казнью. Когда Сармаду отрубили голову перед мечетью, и голова покатилась по ступеням мечети, из катящейся головы раздался голос:

- Нет Бога, кроме единого Бога.

Те в толпе, кто любил его, сказали:

- Безумец Сармад, если ты все же сказал это, то почему ты не произнес такие простые слова раньше?

И Сармад ответил:

- Как может человек знать об этом, пока не потеряет голову? Теперь, когда я знаю, я говорю, что Бог есть, и что нет Бога, кроме него. Но как я мог сказать об этом, ничего не зная?

Есть истины, которые мы познаем, только переживая их. Истина смерти - одна из них. Но для того чтобы познать смерть, нужно готовиться к ней еще при жизни. Человек должен готовиться к смерти, когда он жив. Тот, кому не удается сделать это, умирает неправильно.

Неправильную жизнь можно простить, но неправильную смерть никогда нельзя простить, потому что это высшая точка, сама квинтэссенция жизни, ее финал. Можно пропустить некоторые ошибки, совершенные здесь и там, но ошибка в последний момент жизни останется постоянной навсегда. Интересно, что вы можете раскаяться в ошибках, совершенных в жизни, так как их можно исправить, но невозможно исправить ошибку, раскаяться в ней и попросить прощения после смерти. Смерть становится последней печатью. Итак, можно простить неправильную жизнь, не неправильную смерть простить невозможно.

Помните, как может правильно умереть тот, кто, прежде всего, неправильно жил? Как бы там ни было, жизнь непременно придет к концу, и именно жизнь, в конце концов, достигнет точки, в которой она отделится. На самом деле, в последний момент смерти я отделюсь от того, чем я был в жизни. В этот момент все в моей жизни встанет разом передо мной. В момент смерти я буду суммой всей своей жизни.

Я скажу об этом так: жизнь - это расширенное явление, а смерть - это уплотненное явление. Другими словами, жизнь - это огромное расширение, а смерть - это полное, всецелое сжатие этого самого расширившегося явления, сокращение его. Смерть крошечна. Все собирается в один атом, поэтому нет более великого события, нежели смерть. Но она случается только однажды. Однако это не значит, что вы не умирали раньше. Нет, прежде смерть случалась много раз, в одной жизни она случается лишь раз. И если вы жили во сне, тогда и смерть случается в состоянии сна. В следующей жизни все обновляется, и смерть снова случается только однажды.