Свои чужие - Ольга Джокер

Григорьевна поджимает губы, натянуто улыбается. Мать вручает пацанам их игрушки. Да, одна бабушка у нас строгая, а вторая — наоборот.

Опустившись на колени, раскрываю руки. Ростик и Сеня наперегонки бросаются в мои объятия, едва не сбивая с ног. Чушь говорят, что отец не должен выражать эмоции к сыновьям и растить их боевыми роботами. С детства ощущая заботу, нежность и защиту со стороны отца, сыновья будут расти людьми, способными быть сильными и чувствующими одновременно.

— Мой папа! — продолжает провокацию Ростик и пытается оттолкнуть брата.

— Мой! Мой!

— Тихо-тихо, — улыбаюсь я в ответ. — На всех хватит.

Сыновья затихают и обнимают меня за шею. Мир останавливается, в груди тесно. Эти моменты бесценны.

— Я ёлку привёз, — сообщаю минутой позже, когда Ростик и Сеня отлепляются от меня. Поднимаюсь на ноги, внимательно окидываю взглядом комнату. — Можете украсить её сами, пока нас с мамой не будет, а можете дождаться нас.

— Ура! Ёлка! — радуются пацаны.

Любовь Григорьевна облегчённо вздыхает и, хватаясь за сердце, шепчет что-то типа: «Слава Богу, успокоились!» Мать радостно машет рукой в знак приветствия и уходит на кухню.

Мы с Витой редко можем позволить себе отдохнуть вдали от всех. С тех пор как парни подросли и Вита перестала кормить грудью, в среднем наши «загулы» случаются раз в полгода. Только жена и я. Два дня вдали от цивилизации. Тишина, природа.

Я устанавливаю ёлку у окна, расправляю ветки. Пахнет и правда охрененно.

Доставая из кладовки новогодние игрушки, нахожу на одной из полок мяч. Мы с сыновьями успееем сыграть в футбол и получить люлей от бабушек, пока Вита «быстренько собирает косметичку».

— Пап, а почему нам с вами поехать нельзя? — обиженно спрашивает Ростик, отбивая мяч и попадая в сооружённые из подушек ворота.

Он более домашний парень. Привязанный к Вите и ко мне. Это Сеня самостоятельный, сам по себе. Он с удовольствием остаётся с бабушками и няней, зная, что те простят и не накажут за мелкие шалости.

Становится жалко сына. Ну не скажу же я ему, что хочу громко и не сдерживаясь драть их маму, пока никто не слышит? В нашем доме всегда толпа людей. Так-то мы уже привыкли, но иногда хочется уединения.

— Детей туда не пускают, Рост. Но обещаю, что, как только мы с мамой вернёмся, поедем в игровую комнату вчетвером.

— И на батуты?

— И на батуты, конечно же.

Со второго этажа наконец спускается Вита. С сумкой в руке. Красивая и женственная. В длинном чёрном платье под горло, обтягивающем стройную фигуру. Будто и не была беременна близнецами. Не рожала в муках. До сих пор помню её, уставшую и измученную, когда всё закончилось и наши парни появились на свет.

Я впервые в жизни испытывал настолько огромную благодарность и любовь. Необъятную. Сердце колотилось на разрыв, я безостановочно целовал жену и не мог оторвать взгляд от наших сыновей, лежащих по обе стороны от матери. Героиня, не иначе.

Наши взгляды на секунду встречаются. Вита краснеет, поправляет длинные вьющиеся волосы и загадочно улыбается. Теперь она делает это часто. И смеётся тоже часто. Мне нравится её такой видеть. Нравится делать всё для того, чтобы она и наши дети были счастливы.

— Я готова, Кирюш.

Прощание затягивается ещё на полчаса. Как самая заботливая мать на свете, Вита волнуется, когда оставляет детей на несколько дней. Пишет няне и бабушкам длинные инструкции, сотню раз подряд повторяет примитивные вещи. Потом мы долго обнимаемся с сыновьями и выходим на улицу.

Снега намело прилично. Я выезжаю за территорию посёлка, сворачиваю по нужному адресу. Мы направляемся к озеру. К нашему месту. Особенному. Там мы зачали наших детей. Туда хочется возвращаться снова и снова.

Опустив ладонь на ногу жены, легонько поглаживаю и движусь выше. Вита шумно втягивает носом воздух и откидывается на спинку кресла, расслабляясь и выдыхая. Сложная была неделя, понимаю.

— Какие у нас планы на сегодня, мой Капитан? — спрашивает Вита секунду спустя.

— М-м. Пить вино и трахаться.

— Боже, да. Отличный план, я одобряю.

********

Вита

Мы доезжаем до пункта назначения через два часа. Пятница, дороги загружены и сильный снегопад.

Я успеваю разогреться как следует. Блуждающие по телу руки Кирилла — тому причина. Мы дразнимся, целуемся, пока стоим в пробках. И с трудом отрываемся друг от друга.

Муж забирает на ресепшене ключ, хватает меня своей огромной ручищей и тянет в сторону домика.

Низ живота покалывает от возбуждения, я облизываю губы и с трудом поспеваю следом. Выходные планируются насыщенные.

С начала беременности близнецами секс пришлось свести к минимуму. Ограничивались лишь минетом при моём неуёмном повышенном либидо. Страшно было потерять малышей, мы очень их ждали!

На последних неделях я и вовсе не вылезала из роддома. Отёки, повышенное давление. Маялась от безделья, только бы доносить наших гномиков.

Ростик и Сеня родились на тридцать шестой неделе естественным путём. Весом три сто пятьдесят и три двести килограммов. У меня была замечательная бригада врачей, лучшие акушер-гинеколог и неонатолог! А ещё любимый муж, который прошёл этот непростой путь вместе со мной.

Под окнами роддома тоже собралась немаленькая группа поддержки: бабуля, Майя, Римма Львовна, Катька, Маша и Жанна Леонидовна! Они кричали в окна, когда чудо свершилось, а я плакала от радости и никак не могла остановиться.

С первых дней материнства я рьяно боролась за возможность кормить малышей грудью. Ох, с близнецами всё куда сложнее. Парни росли как на дрожжах. Жадные до грудного молока, голодные и характерные. Но у меня получилось. Так хорошо получилось, что после года я с трудом отлучила мальчишек.

Бессонные ночи, постоянный недосып. Всё это сказалось на нашей с Кириллом интимной жизни. Ограничивались быстрым перепихом, пока мелкие не проснутся. Первые месяцы с нами жили и бабуля, и Майя. Приходилось вести себя тише. Сдерживаться, прятаться. Включать в ванной воду. Потом они переехали. Продав квартиру в городе и добавив некую сумму, мы приобрели участок с компактным домиком через дорогу от нашего. Три комнаты, один этаж