Радужное тело и воскресение. Духовное достижение, растворение материального тела и случай Кхенпо Ачо - Фрэнсис В. Тизо+

одержимость дакини»460, кажется, помещает нас совсем в другой мир. Здесь мы видим Лонгченпу тантрическим мастером-отшельником в окружении учеников – мужчин и женщин, некоторые из которых во время практики и ритуалов становятся одержимы разными женскими божествами, или дакини. Овладевая учениками, эти сущности критикуют мастера, предлагают пересмотреть отношения с другими мастерами и подтвердить подлинность того, чему их учили до сих пор. Здесь невольно напрашивается аналогия с эзотерическими обществами во всех частях света и во все исторические эпохи, особенно малой традиции. Разве есть что-то более зловещее и убедительное, чем видеть изменённое поведение одержимых и слушать их безудержную критику – mysterium tremendum et fascinosum! Разве мы на собрании средневековых европейских ведьм? На практике исцеления пятидесятников? На изгнании демонов в контрреформаторском монастыре капуцинов? Среди неандертальцев, готовящихся к охоте в тёмной пещере? Среди маргинальных йогинов и бродяг в месте для сожжения трупов в Бихаре? Или, скажем, среди немного безрассудных целительниц, учившихся на Шри-Ланке у Г. Обейесекере в 1970-х гг.?461 В конце концов перед нами встаёт вопрос: действительно ли тибетский буддизм ньингма – истинный голос деревенской традиции, и если это так, то не стоит ли оставить ему собственный голос, не обременённый предвзятостью и ожиданиями тех, кто ищет «научных» результатов, которые можно зафиксировать на видеокамеру? Наше исследование радужного тела, вероятно, придерживается «традиционалистского» подхода в религиозных исследованиях, где каждой традиции позволяют говорить собственным голосом. Все традиции ценятся за то, что они говорят и делают, чтобы поощрять духовную и нравственную жизнь среди их приверженцев. Почтительного наблюдателя необязательно делать адептом выражаемых воззрений. В любом случае становление адептом неизбежно нарушит целостность культурной среды и оригинальность её самовыражения. Бесполезно занимать псевдоэмическую перспективу, как если бы это была объективная, научная, буквальная истина. Две категории: «научное» и «насыщенное бытием» дополняют друг друга, а не совпадают.

В кустарном ремесле, направленном на поиск тем и идей современной физики462 в мистических учениях Китая, Тибета и Индии, обычно смешиваются категории человеческого мышления и опыта, которые следует различать. Например, весь ряд категорий, которые квантовая механика использует как основу для исследований, по сути, не имеет ничего общего с категориями, которые поддерживают жизнь созерцательной практики. Наука и духовные дисциплины никак не могут объяснить, как медитация на сферах света или различных звуках может повлиять на протоплазму клеток: реальную причинно-следственную связь между наукой и духовностью не увидеть посредством каких бы то ни было доступных ныне методов исследования. Исследователи из Института ума и жизни и IONS (Института ноэтической науки) вносят некоторые интересные предложения463, но они также имеют преимущество в отношении многих других исследователей в разговоре об отношениях между мозгом и сознанием, поскольку по меньшей мере некоторые сотрудники Института ума и жизни также изучали философию. Однако даже у этих сравнительно непредубеждённых учёных иногда происходит глубокое смешение категорий естествознания (изучающего явления посредством измеримых феноменов) и духовного поиска per se. Конечно, я не возражаю против продолжения исследований в этой области – напротив. Я лишь предупреждаю, что мы ещё не имеем адекватных методологий, соответствующих заявлениям, которые делают в контексте такого рода исследований.

Во многом наше исследование радужного тела и тела света показывает, что в настоящее время наши знания и методы находятся в той же точке, что и в 1898 г., когда были сделаны первые полноразмерные фотографии Туринской плащаницы464. Сначала эти фотографии просто шокировали учёных, ведь на них обнаруживался объект с неожиданными особенностями, не похожий на всё виденное прежде. Со временем предложили ряд гипотез, объясняющих историческое значение изображения и то, каким образом с физической точки зрения оно могло сформироваться. Споры и исследования на эту тему, продлившиеся более 115 лет, дают нам достойный образец для подражания в дальнейших исследованиях. Чтобы изучить Плащаницу, исследователям пришлось обратиться к датированию при помощи изотопов, археологии, палеографии, исследованиям древних юридических процедур, религиозной истории, толкованию Библии, оптике, нумизматике, ботанике, химии и лингвистике465. Спор продолжается: каждые несколько лет в публикациях и на международных конференциях появляются новые данные.

Именно по этой причине мои ответы на вопросы, которые могли привести читателя к этой книге, возможно, не совсем удовлетворяют. В одном известном интервью Зигмунд Фрейд заметил: «Некоторые могут воспринять мои открытия как неприятные». Несомненно, некоторые читатели, приверженные строго эмической или этической позиции, могут оценить данное исследование подобным образом. Говорить, что в ходе исследования я не испытал никаких необычных переживаний, с моей стороны было бы неправдой. Неоднократно во время пути возникало ощущение, что путешествие продолжается не только благодаря тому, что я хорошо его спланировал. Более того, как сказал нам японо-бирманский монах Сеало, с эмической, или эзотерической, точки зрения мы не задавали бы этих вопросов, если бы в каком-то смысле уже не находились «внутри» мира дискурса как духовные практики и искатели. Если этого мало, то в последние пятнадцать лет конкретный внутренний опыт, который сопровождал мои многолетние исследования тела света в различных культурах466, вдохновляет меня создавать многочисленные произведения искусства. Я надеюсь издать эти работы и их толкования в другом книжном формате.

Первые шаги этого исследования были, по сути, актом «гуру-йоги», предложенным моим основным учителем, братом Дэвидом Стейндл-Растом, О. С. Б. Он был уверен, что я испытал ряд переживаний, подкреплённых достаточно долгой личной историей духовной практики, чтобы суметь выполнить этот проект. Я пытаюсь уважительно направлять это исследование, не оставляя критического мышления. По этой причине я склонен не соглашаться с теми блогерами, которые хотят показать, что различные сверхъестественные феномены – подделки. Вновь и вновь эти авторы демонстрируют свои предустановки и игнорируют серьёзные научные исследования, когда они не согласуются с их существующими убеждениями. «Охота за подделками» как таковая, похоже, является оправданием псевдонауки, которую отличает недостаток критического мышления. Одно дело – искать объяснения сверхъестественных феноменов в границах легитимного научного исследования, и совсем другое – избирательно злоупотреблять научными сведениями ради продвижения неких других интересов. Нередко это происходит как среди верующих, так и среди тех, кто претендует на роль разоблачителей подделок. Неверно смешивать богословское или философское мышление с экспериментальной наукой; вебсайты, цель которых – поиск подделок, обычно отражают более низкий уровень мышления.

В своём исследовании радужного тела в последние пятнадцать лет я замечаю, что суть проблемы – в недостаточном скептицизме среди западных верующих и в отсутствии научной методологии для проведения серьёзного исследования. На примере синдонологии я попытался описать, чего может потребовать подобное исследование.

Одна из серьёзных трудностей при обсуждении радужного тела состояла в том, чтобы устранить очевидный разрыв между изначальным дзогчен, который сопровождают многочисленные