Оковы страсти - Розмари Роджерс

А чего она в конце концов действительно хочет достичь? Алекса уже задавала себе этот вопрос много раз, ну а что касается того, что она может потерять из имеющегося, то эту мысль она отгоняла от себя с легкостью, поскольку пребывала почти в таком же состоянии духа, как испанский завоеватель Кортес, который при высадке в Америку сжег все свои корабли, чтобы со своими последователями всегда двигаться только вперед и никогда назад. А она ничего не имела, и ей некуда было возвращаться.

Она сказала себе все это, пока медленно шла от окна к своему столу, а теперь стояла рядом с ним и задумчиво барабанила пальцами по полированной поверхности. Мистер Джарвис уже однажды указывал ей на «опасности и ловушки», как он сам их назвал. Во-первых, это профессия ее тетушки, во-вторых, это недавняя смерть мужа, в-третьих — и самое важное, — это собственное неблагоразумие (он был достаточно вежлив, чтобы не употребить слово «глупость», подумалось ей с кривой усмешкой) во время той роковой ночи в Риме. В конце концов, мужчины обычно бывают доверчивы, и он мог слишком легко разболтать ту историю, что ее отдали в публичный дом для обслуживания его гостей. Но сделает ли он это на самом деле? Алекса потрясла головой, чтобы прогнать непрошеную мысль из своего сознания.

— Вы сами сказали, что я обратила на себя внимание, — наконец произнесла она, — не следует ли мне предпринять что-нибудь еще в этом направлении? Например, позволить им прийти ко мне первыми, когда они начнут удивляться, связывать все факты воедино и задаваться вопросами? Возможно, это и есть все, что я хочу, — увидеть, как они мучаются от подозрений и начинают опасаться последствий. Впрочем, я не знаю! Но я хочу, чтобы они все узнали, кто я такая! Эта ведьма, моя бабушка, Кевин Эдвард Дэмерон, маркиз Ньюбери, его вторая жена и его незаконнорожденные дочери… Вы думаете, он о чем-нибудь побеспокоится, прежде чем выдавать замуж прекрасную Элен, когда узнает правду? Пусть об этом не знает никто, но надо, чтобы узнали они и чтобы жили с постоянным ощущением: я в любой момент могу свалить их с высоких насестов, как только сочту это нужным!

— Хорошо, дорогая, но давай обдумаем все это более тщательно и взвесим все возможные последствия, ладно? — И затем, отбросив свой торжественный тон, так что в ее глазах замелькали озорные искорки, леди Марджери добавила: — Следует признать, что я хотела бы поскорее увидеть их лица в тот момент, когда ты сделаешь реверанс перед королевой. Но ты должна пообещать, что до того момента будешь само благоразумие!

После того как ее подруга удалилась, Алекса как-то виновато подумала, что мистер Джарвис, у которого были связи повсюду, мог узнать, что она виделась со своей теткой, несмотря на его советы, и что, дважды связавшись с ней при помощи гонца, намеревалась вскоре посетить ее снова. Ей предстояло выяснить еще так много! Включая…

Алекса взяла в руки небрежно написанную записку, которая лежала в одной из экстравагантных корзин с цветами, которые она получила в последние несколько дней. Она еще не говорила о ней мистеру Джарвису, поскольку хотела поразмыслить над ней первой. Как ей следовало себя вести с лордом Чарльзом Лоуренсом? Она уже ничего к нему больше не испытывала, да и сомнительно, чтобы испытывала что-либо раньше. Но он видел ее во время верховой прогулки, а имя Трэйверс, очевидно, затронуло в нем какую-то чувствительную струнку, ведь он был почти уверен, что она и есть та самая мисс Александра Ховард, с которой он имел честь познакомиться на Цейлоне в прошлом году. Она вновь нахмурила брови, перечитав его записку.

«…Если я ошибся или показался вам слишком самонадеянным, умоляю простить меня. Но если „прекрасная незнакомка“ и та молодая леди, которая часто посещает мои сны с того самого момента, когда мне силой воспрепятствовали прийти на наше последнее место встречи, одно и то же лицо… Я почти боюсь сказать что-то большее, кроме того, что уверен в том, что это именно вы, поскольку во всем мире нет больше второй такой женщины с этими удивительно выразительными глазами и неповторимыми волосами, которые каким-то волшебным образом вобрали в себя переменчивые краски осени. Итак, я остаюсь в недоумении до тех пор, пока вы не соблаговолите или признать наше прежнее знакомство, или отвергнуть его.

Диринг».

Какое изысканное и почти поэтическое послание! Алекса подумала об этом с долей цинизма, вновь роняя его на свой туалетный столик. Он даже подчеркивает — «силой воспрепятствовали», но так ли было на самом деле или прав был Николас, который рассказывал об этом? Впрочем, Николас Дэмерон лгал уже много раз. Но она не хотела думать о нем. Лорд Чарльз был ее кузеном, то есть фактически у них была общая бабушка. Что, если она заставила его влюбиться в себя? Внезапно Алексе пришла в голову мысль, что они (как она называла про себя все семейство своих врагов), даже если знают, кем она на самом деле является, вряд ли осведомлены о том, насколько она знакома со своим истинным прошлым, и это придавало всей ситуации несколько ироничный оттенок. И что, если бы именно лорд Чарльз представил ее всем своим родственникам, особенно со стороны матери? После этого, услышав об ее имени и происхождении, кое-кто из них должен явно забеспокоиться и удивиться, постаравшись не подать при этом виду.

Если лорд Чарльз надеялся получить ответ на свое довольно пылкое послание, то в следующий раз, когда он увидел леди Трэйверс катающейся в парке, был изрядно разочарован, — она вновь была со своей подругой леди Марджери и разговаривала только с ней да с графиней Джерси, которой ее представили. Какой же чудесной наездницей она была, и он это помнил еще по давней прогулке в Коломбо. Трудно было поверить, что это происходило менее чем год назад. Но за этот короткий промежуток времени она успела и выйти замуж, и овдоветь! Насколько опытней она теперь стала? Она все еще была тонкой и стройной, как ивовая ветвь, и не слишком-то изменилась, не считая новой прически и модной, дорогой одежды. Но самое главное было в том, что она приобрела какие-то не поддающиеся определению самоуверенность, самообладание и совершенство. Леди Трэйверс. Неужели она действительно вышла замуж за старика, которого называла не иначе как «дядя»? Он был баронетом — и очень богат в придачу, если только Чарльзу не изменяет память. А теперь все это богатство перешло к ней, чтобы она могла его проматывать и наслаждаться жизнью, по крайней мере, до тех пор, пока не позволит себе угодить в сети одного из охотников за удачей, которыми кишит этот город. Чарльз обнаружил, что хмурится, вспоминая своих ближайших друзей, которым случалось быть такими же истощенными жизнью, каким и он сам был в тот момент, когда почувствовал ее влияние. Александра. Алекса, как называла ее забывчивая тетушка. Он хотел ее даже тогда и рассчитывал привезти в Англию в качестве своей протеже. Возможно, так бы все и было, если бы не вмешался этот чертов Николас! Но, в конце концов, все к лучшему — она здесь, в Лондоне, и не только богата, но и принята во всех домах!