Когда говорит кровь - Михаил Александрович Беляев

и его семьи долговое ярмо или хотя бы ослабит его непосильный груз. О как он надеялся и верил в это. Вот только у Шето были совсем иные планы. И на земли, и на самих Себешей.

– Названные земли перейдут видным семьям алатреев.– проговорил с мягкой улыбкой Первый старейшина.

–Что? Алатреем? – глаза предстоятеля Лисара Утриша полыхнули ненавистью.– В своем ли ты уме, Шето? Эти ублюдки два года мешали нам воевать. Накладывали вето на отправку новых тагм и дополнительного снабжения. Великие горести, да из-за них вам, да и мне тоже, пришлось тратить свои собственные деньги на мечи и солонину. Солонину! И после этого ты хочешь отдать им пахотные земли?!

– Я более чем в своем уме Лисар,– дружелюбным, но твердым тоном произнес Первый старейшина.– Боги никогда не лишали меня здравомыслия, и странно, что у тебя могли возникнуть хоть какие-то сомнения на сей счет. Так что я рекомендовал бы тебе не горячиться и дослушать до конца то, что сейчас будет сказано. Милейший Эдо Хайдвиш, просвети ка нас насчет харвенских племен.

– К-как б-будет угодно. Н-народ ха-арвенов состоит из п-пяти п-племен. Это М-Марьявы, Червыги, Утьявы, П-Палкары и Плутьяги. П-палкары живут на с-северном б-берегу Мисчеи. Именно они организовывали б-больше всего н-набегов на наши р-рубежи и для их у-усмирения и был начат Ха-арвенский п-поход, переросший в з-завоевание. Утьявы живут на п-побережье и по берегам Харьяны и Гьяры. По д-донесениям это с-самое мирное п-племя. Они з-землепашцы, и л-легко сдавались нашим т-тагмам. Ч-червыги населяют северо-запад. Они к-контролируют б-больше всего земель, но п-почти в-вся их территория покрыта л-лесами. Плутьяги живут на востоке, в-возле Ха-арланских гор. С-самые опасные и д-дикие – М-Марьявы. Они населяют с-северо-в-восток страны. Во время войны именно с ними б-были самые ж-жестокие и с-страшные б-битвы. По донесениям, во время одной из них люди этого п-племени даже сами перебили с-собственных ж-жен и д-детей, чтобы они не попали к-к нам в п-плен.

– А не подскажешь, где находится озеро Эпарья?

– В-вот тут,– палец логофета ткнул в карту.– На северо-в-востоке. В-в центре з-земель м-марьявов.

– Ха, великие горести и страшные проклятья! Да ты само коварство, родственничек! – Эйн Туэдиш с силой застучал кулаком по столу.

Шето лишь улыбнулся. О нет, самим коварством был далеко не он. Этот план, как, впрочем, и многие другие, родился в голове Джаромо Сатти. Его самого верного и самого преданного друга и соратника. А по совместительству и безотказного оружия. Не найди он тогда, тридцать пять лет назад этого скромного писаря при Городской коллегии Барлы, и не разгляди в нем удивительный потенциал, кто знает, как бы сложилась его судьба и судьба всего его семейства.

– Но и это еще далеко не все детали нашего плана,– восторженным голосом и ослепляя всех своей безупречно белой улыбкой, проговорил Великий логофет.– Милейший Эйн Туадиш, позволю предположить, что тебе будет особенно интересно узнать, как расположатся в этой новой провинции опорные крепости. Мы построим цепочку фортов по руслу Мисчеи. Три крепости встанут по реке Харьяне, и для укрепления наших новых границ, фортификации появятся и у Гьяры. Ну и конечно несколько прикроют перевалы в Харланских горах, ибо именно эти тропы сулят угрозу вторжения кровавых зверей, именуемых народом кимранумов.

– Значит, у Эпарьи не будет крепостей? – недоверчиво уточнил предстоятель алетолатов.

– Ни крепостей, ни фортов, ни даже временных лагерей с патрулями. Сей край мы полностью и без остатка предоставим в дар нашим добрым друзьям алатреям. А когда они поймут, сколь горьким оказался подарок… Жадность не позволит им отказаться, а родовая честь признать свою слабость в борьбе с харвенами. Они завязнут в этих землях и то, что вначале казалось им нечаянной милостью судьбы, окажется мрачным и тяжким проклятьем. Бременем, пьющим без всякой меры деньги и кровь дырой. Так что капкан, в который они так надеялись поймать нас с вами, захлопнется на их же собственной ноге.

В трапезной зале повисла изумленная тишина. Только теперь план присоединения новой провинции раскрылся всеми, ранее недоступными для большинства собравшихся сторонами. А ведь они еще не знали, что сказанное Джароммо Сатти было лишь грубыми мазками, за которыми скрывались еще более тонкие детали. Например, никто из присутствующих здесь не знал, что на берегу Эпарьи находилось главное святилище Рогатого бога, уцелевшее и нетронутое во время войны. Но как только в тех краях появятся первые эмиссары и приказчики алатрейских семей, огромный храм, гордость и священная реликвия не только марьявов но и всех харвенских племен, погибнет. Его спалят ночью, предварительно заперев внутри всех жрецов, волхвов и всю храмовую челядь. И вот тогда алатреи узнают, как опасны, могут быть люди, которых вместе со свободой лишили еще и последнего утешения. Они узнают, что покорить страну, дело куда более простое, чем ее удержать. Особенно, когда помощи ждать не откуда. И вот тогда, изможденные непосильной для себя задачей, они приползут к Шето с мольбой о помощи. И Шето им ее окажет. В полной мере.

Его мальчик, его единственный сын, вернется во главе своих победоносных тагм, чтобы вновь усмирить и покорить обезумевших варваров. И вот тогда пристыженные алатреи уже не смогут обвинять его в узурпации власти, коррупции и всех прочих преступлениях, которым они сами придавались ежечасно, пока он терпел лишения в диких землях. Но главное – они будут готовы говорить. И говорить на условиях Шето.

– Впрочем, это тоже еще не все. Такие дары получат от нас только несговорчивые алатреи, всерьёз жаждущие нашей крови.

– Вот как, а что же тогда получат сговорчивые? – Весёлый тон Эйна Туэдиша сменился на удивленный.

– Они получат от нас рабов по очень низким ценам и новые контракты,– проговорил Первый старейшина.

– Что за безумие доброты овладело тобой Шето? – с явным пренебрежением проговорил было предстоятель алетолатов, но Первый старейшина тут же осадил его мягким, но не терпящим возражений тоном.

– Дослушай меня Лисар и тогда, возможно, у тебя не будет вопросов и поводов для сомнений. Заключив подобные договора, мы станем залогом и источником их новообретенного богатства, которого они лишаться при первой же большой ссоре между партиями. Так постепенно, словно уличных собак, мы приручим множество алатреев, превратив подлинных разжигателей войны и смуты в безвольное и бессильное меньшинство, лишенное влияния даже среди своей партии. И так мы покончим с этой затянувшейся враждой, что подмывает сами основы нашего государства.

Все собравшиеся, кроме Великого логофета, изумленно уставились на Первого старейшину. Вот и они теперь знали, для чего нужна была вся эта война, и какие