Лунный свет - Дженн Беннетт

афиш.

Но важно было другое. Потому как нечто подобное я лицезрела не только там.

Я вытащила программку, быстро ее пролистала, нашла нужную страницу и замерла.

Вдруг до меня дошло. Тот постер в рамке, который я видела в доме Дарке… с желтым закатом, красной окантовкой и черным, закрывающим солнце вихрем…

В этот момент я смотрела на его точную копию, воспроизведенную в оперной программке. Черный силуэт, который мне никак не удавалось распознать, когда мы украдкой смотрели на него в окно, теперь виделся совершенно отчетливо и представлял собой несколько мазков кисти или даже росчерков пера в азиатском стиле, дополненных наброском.

Наброском вертолета.

В голове всплыл рассказ Черри о том, как она пыталась получить роль танцовщицы в «Театре на Пятой авеню»: в «„Мисс Сайгон“ использовался настоящий вертолет, который спускали на сцену со стропил».

Во мне зазвенел каждый нерв, я пробежала глазами текст программки, не обращая внимания на сновавшие вокруг смокинги и вечерние платья. В ней объяснялось, что «Мисс Сайгон» была мюзиклом, который давали во времена войны с Вьетнамом: трагической сказкой об обреченной любви американского солдата и вьетнамской проститутки, подцепляющей клиентов в барах, которая, после того как он ее бросил, родила от него ребенка.

По мотивам оперы «Мадам Баттерфляй».

У меня пошла кругом голова: «Мадам Баттерфляй», «Мисс Сайгон». Постер в рамке дома у Рэймонда Дарке. Рассказ Черри о том, как она познакомилась с отцом Дэниэла во время кастинга в «Мисс Сайгон» в «Театре на Пятой авеню»: «Я рисовала, как буду жить в его особняке с видом на город».

Сердце яростно рванулось вперед. Я не хотела делать поспешных выводов – это все могло оказаться просто совпадением.

А если нет?

Куда же запропастился Дэниэл?

Я подняла глаза наверх, куда он обещал отправиться на поиски и где, помимо прочего, располагались отдельные ложи…

Подхватив подол платья, я ринулась по лестнице вверх и оглядела бельэтаж, где в коктейль-баре за разговором и выпивкой кучковались оперные покровители. Дэниэла нигде не было.

Мой взгляд упал на боковой холл. Хотя у входа в него дежурила капельдинерша, вскоре к ней кто-то подошел, она отвернулась, чтобы помочь, я тут же проскользнула за ее спиной и оказалась в одном из длинных, изгибающихся коридоров, обеспечивавших доступ к отдельным ложам.

Вдоль его стены тянулась вереница красных дверей. Представление еще не началось, но большинство влиятельных гостей, казалось, либо опрокидывали по бокальчику в баре, либо уже сидели на своих местах. Ко мне в полном одиночестве направлялась какая-то женщина. Когда она подошла ближе, я узнала ее в лицо.

Дизайнер интерьеров. Жена Дарке.

Опустив голову, она прошла мимо меня, тараторя что-то в телефон с трудноопределимым акцентом. Не удостоив даже взглядом. Я завернула за угол, заглянула в первую попавшуюся ложу и увидела как на ладони огромный зал. Перед пустой оркестровой ямой располагалась просторная, отгороженная занавесом сцена. Ряды кресел перед ней гудели от наплыва зрителей, которые стояли и говорили, уходили и приходили. Атмосфера партера казалась гораздо оживленнее, чем здесь. Но поскольку в этом коридоре для именитых гостей царила такая тишина, я без труда углядела единственного человека, который стоял у двери в следующую ложу. И единственного человека, который из этой ложи выходил.

Я замерла, не дойдя до Дэниэла несколько шагов, и прошептала: «Подожди!» Но он меня даже не заметил. Его взгляд в открытую буравил Рэймонда Дарке, который стоял в дверном проеме ложи, взявшись руками за лацканы смокинга.

Дарке посмотрел на Дэниэла. Затем на меня. И злобно выплюнул:

– Ага, так вы те самые ребятишки, которые копались в моем мусоре!

Слова… У меня их попросту не было.

Дарке ткнул в Дэниэла обвиняющим перстом:

– Ну да, правильно. Вы, малолетние преступники! Камера вас засняла! Великолепный снимок, запечатлевший ваши лица в тот самый момент, когда вы пялились в окно моего дома.

У него в доме есть камеры видеонаблюдения? Ну почему мы вели себя так беспечно?

До какого-нибудь из моих многочисленных приступов мне оставалось всего ничего.

– Это посягательство на частную собственность, – заявил Дарке. – А зачем вы явились сюда сейчас? Обокрасть меня?

– Все, что у тебя есть, старичок, можешь оставить себе, мне ничего не надо, – произнес Дэниэл.

Нет, нет, нет! Ну зачем Дэниэлу понадобилось с ним пререкаться? Нам сейчас надо бежать, смешаться с толпой и ускользнуть. ЭТО В НАШИ ПЛАНЫ НЕ ВХОДИЛО.

– Ну что же ты, давай вызывай копов! – с вызовом бросил ему Дэниэл. – От тебя, человека, который постоянно прячется в своем огромном доме, платит другим за то, чтобы они решали его проблемы, да и вообще выдает себя за другого, я ничего другого и не жду. Ты книги-то свои хоть сам пишешь или на тебя пашут другие?

Затылок кольнуло – меня накрыла легкая волна паники. Я еще ни разу не видела, чтобы Дэниэл так себя вел. Он был непривычно агрессивен, Дарке пребывал на грани вспышки гнева, а мне не оставалось ничего другого, кроме как оставаться от всего этого в стороне и барахтаться в потоке информации, которую я воспринимала с большим трудом.

– Дэниэл, – взмолилась я, но он меня проигнорировал.

– Как тебя называть? Билл? Рэймонд? – спросил он Дарке. – Или ты предпочитаешь какое-то другое имя?

У писателя явственно напряглись плечи и шея. Он подождал, пока мимо не прошла экстравагантно одетая пара, ответив на их приветствие вежливым кивком, и с прищуром посмотрел на Дэниэла:

– Мы с тобой знакомы?

– А ты как думаешь? – фыркнул тот.

– Я видел тебя и раньше, – промолвил писатель, сведя на переносице брови, тут же прикрывшие его глаза. – Но где?

– А ты присмотрись внимательнее, козел! – все с тем же вызовом в голосе продолжал Дэниэл. – Напряги память. Отмотай воспоминания на двадцать лет назад, пока у тебя перед глазами не возникнет лицо девушки, которую ты обрюхатил.

30

«Я просто знаю, что, когда берусь расследовать дело, в любой момент могу угодить в ловушку».

Нэнси Дрю, «Тайна сломанного медальона» (1934)

У Рэймонда Дарке побелело лицо. Судя по виду, его вот-вот могло стошнить. Примерно так же чувствовала себя и я.

Дэниэл знал.

Знал и раньше!

– Здравствуй, папуля! – сказал он. – Сюрприз! Черри не стала делать аборт, на котором ты так настаивал. Ты же ведь и в самом деле ее помнишь, правда?

Черты Дарке окаменели.

– Я понятия не имею, о чем ты говоришь. С тех пор прошло двадцать лет. Что тебе от меня надо? Денег? Ты за ними сюда пришел?

– Ну уж нет, тебе мое молчание не купить! Я пришел разоблачить тебя!

Дарке пытался найти слова, чесал затылок и оглядывал коридор, будто ожидая откуда-то помощи. Затем наконец сказал:

– У меня есть полное право использовать литературный псевдоним. Я просто хотел тихой, мирной жизни и…

– С чего бы это? – спросил Дэниэл. – Я вот все спрашиваю себя: зачем тебе сохранять анонимность? Видишь ли, мама не сказала