Вексель судьбы. Книга вторая - Юрий Шушкевич

Однако когда в середине недели Фуртумову доложили, что в одном из оврагов неподалёку от места происшествия под Ржевом найден брошенный “жигуль” с транзитными номерами, причём с рулевого колеса, со всех ручек и даже с масляного щупа кем-то тщательно были удалены все до одного отпечатки пальцев - то вновь окрепла уверенность, что в деле нет следов чародейства, а речь идёт всего лишь о талантливом и хитроумном розыгрыше, организованном законспирированной группой мошенников и призванном отвлечь внимание органов от действительно серьёзных и глубоких дел.

Не будет большим секретом сообщить, что как только масштабность замысла и изощрённость тактики злоумышленников в полной мере себя проявили, то Геннадий Геннадьевич сразу же стал подозревать участие в этом деле своих конкурентов из конторы Могилёва и Горина. На подобные мысли наводила также и история необъяснимого исчезновения из пригорода Лозанны пресловутого “источника”, которого Фуртумов намеревался допросить, “выпотрошив” руками отморожённых балканских наркоторговцев. Ну а коль скоро тот банкет ему действительно испортили люди Горина, введя его службу в убыток на сумму аванса, который болгарин и косовар теперь уже никогда не вернут,- то где гарантия, что они не стоят и за событиями последних дней?

Фуртумов полностью исключал, что полковник Горин, ещё не успевший освоиться в новой должности, в состоянии придумать и разыгрывать столь сложную и изощрённую партию по собственной инициативе. А раз так - то за всем этим мог находиться кто-либо другой с самого верха, имеющий намерение его, Фуртумова, потеснить или сделать, как у нас водится, бесконечно обязанным. В сложных бюрократических системах подобного рода западни встречаются сплошь и рядом, на своём долгом служебном пути он многократно в них попадал или даже входил специально, однако всякий раз выбирался, заплатив ту или иную цену. Но на этот раз всё было гораздо сложнее, поскольку цена ошибки могла оказаться запредельно высокой.

Держа все эти моменты в голове, Геннадий Геннадьевич продолжал вести свою работу спокойно, ровно и без шараханий. Его огромный административный опыт подсказывал, что в подобного рода служебных войнах выигрывает прежде всего тот, у кого крепче нервы.

К тому же с некоторых пор в голове у Фуртумова потихоньку стала оформляться и проворачиваться на малых оборотах запретная и немного дерзкая мысль, что в случае открытия им тропинки к царским сокровищам какую-то их часть, в том числе, возможно, и часть немалую, он мог бы забрать в собственные крепкие и опытные руки. Статус “утраченного богатства” позволял первооткрывателю самому решать, какую часть следует отдать обществу, а какую можно направить на иные цели. Разумеется, всё направлять на “иные цели” нельзя, общество должно получить компенсацию по меньшей мере розыскных затрат плюс что-то ещё, что будет достаточно для ощущения успеха и удовлетворения. Но точно так же нельзя отдавать обществу и абсолютно всё добытое - люди не умеют эффективно тратить шальные деньги, от их избытка теряет конкурентную силу промышленность, а банки начинают загнивать.

Не подумайте, что Геннадий Геннадьевич имел в виду соответствующую разницу элементарно прикарманить и использовать, как мечтают некоторые, в интересах вечного блаженства на золотом песке какого-нибудь из волшебных тёплых островов. Для эффективного употребления больших или очень больших денег, которые предполагалось акцептировать в качестве приза, требовались куда более серьёзные основания, и Геннадий Геннадьевич - в силу своего высокого статуса, связей и международных контактов - имел о них предметное представление.

Если говорить коротко, речь шла о вложениях принципиально нового типа, связанных с научными и технологическими разработками, способными кардинально изменить человеческую жизнь. Фуртумов знал, что подобных направлений в мире - не более десяти-двенадцати, что в достаточной степени сегодня не финансируется ни одно из них, поскольку необходимые для успеха средства превышают бюджеты крупных государств. Однако в случае успеха главным призом станет не банальная прибыль, а контроль за жизнью, разумом и всем человеческим будущим!

Он прекрасно запомнил произнесённые на одной закрытой конференции слова о том, что дешёвый и массовый интернет являлся последним бесплатным подарком человечеству, и отныне платой за прогресс должно стать абсолютное подчинение людей условиям и устройствам, прогресс обеспечивающим. А также запомнил убедительное рассуждение закрытого докладчика, что знаменитый концепт “золотого миллиарда” - не более чем устаревшая апология староевропейских иллюзий, и с некоторых пор бенефициаром мира должен быть не миллиард небожителей, а значительно меньший по численности “платиновый миллион”. Или даже “бриллиантовая тысяча” совершеннейших гениев и истинных повелителей судьбы, способных жить практически вечно, без старения и болезней, простирающих над мирозданием посредством новейших технологий абсолютную и неограниченную власть.

Как человек по праву гордящийся, что имеет допуск к формированию этой самой звёздной “тысячи”, Фуртумов был в курсе о некоторых из этих технологий, способных перевернуть мир. Они охватывали широкую область от медицины и извлечения продовольствия из воздуха до систем полноценного искусственного интеллекта. Главным началом в них была возможность получать абсолютно все блага, необходимые для человеческой жизни, с минимально возможным расходованием ресурсов и почти нулевым использованием живого труда. Тем самым миллиарды людей, которые по старой гуманистической привычке считают себя неповторимыми и незаменимыми, моментально становились бы чистыми и абсолютными потребителями, всецело зависящими от тех, в чьих руках будут отныне ключи жизни.

Вторым началом являлась возможность контроля и тонкого управления человеческим сознанием. Какая-то часть этих удивительных технологий уже вовсю помогала Геннадию Геннадьевичу выискивать нужные лица в миллионных толпах, однако лучшее всё ещё ждало впереди - вместо обременительных контроля и слежки следовало научить людей самим быть открытыми и очевидными в своих намерениях, а во избежание эксцессов, проистекающих от природной необузданности, надлежало привить им новое, очищенное от тысячелетнего мусора, дисциплинированное подсознание.

Наконец, третьим началом технологической революции, призванной завершить привычную историю, должно было стать создание технологий, управляющих свободным временем людей. Ведь у человека, у которого нет необходимости корпеть ради куска хлеба или же поставленного на полное обеспечение, жизнь превращается в безграничный океан свободных часов, дней и лет. Незанятое же время, как известно, способно порождать неуправляемую волю и вести к агрессии, грозящей новому миру. Поэтому чтобы подобного не случилось, равно чтобы не возникало печальной необходимости уничтожать свободное время людей путём уничтожения миллиардов его носителей, надлежит сделать так, чтобы наличие этого самого свободного времени сделалось бы для людей источником страшной и нестерпимой боли. В этом случае те, кому предстоит контролировать мир, смогут будут предложить людям обезболивающее в виде ненужной, но скрадывающей боль праздности деятельности, получая взамен лояльность и управляемость.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});