Укрой меня от замыслов коварных; Делирий; Возвращайтесь живыми!; Шанс на независимость - Василий Головачев

– Вы серьёзно? – В голосе девушки прозвучало искреннее удивление.

Возможно, никто не решался делать ей такие предложения, пришла догадка. Она слишком красивая, да и положение секретарши у такого человека не позволяет мечтать об иных отношениях.

– Абсолютно серьёзно!

– Я… не знаю… может, освобожусь после семи.

– Я заеду за вами в семь.

– Ну–у… хорошо.

– Спасибо! У меня синий «Бумер».

– Я в курсе.

– Тогда до встречи.

Он выключил телефон, представил, как Шехерезада (ну и имечко ей подобрали родители, не иначе сказок начитались) выходит из здания АНЭР в коротком платье… Сердце снова заработало в ускоренном темпе.

Остановись, воображение! То, что она согласилась встретиться, ещё ни о чём не говорит. Может, она поссорилась с мужем… а если мужа нет – со своим парнем. Ну, а если у неё нет бойфренда, то ей просто стало любопытно, чего хочет полковник ФСБ, сотрудничающий с её шефом. Интересно, знает она, что Малахов не только председатель общественной Ассоциации экстрасенсов, но и координатор «Триэн»? Спросить–то напрямую нельзя.

Афанасий пригладил волосы, мельком посмотрел на своё отражение в зеркальном глобусе на столе и сосредоточился на мониторе компьютера. Пришла новая информация о министре образования, а также о его заместителях и помощниках. Мелькнула мысль: хорошо бы и в самом деле родить такую идею захвата Кочевника, чтобы все ахнули. Как они собираются его брать, кстати? Ведь не подойдёшь к нему просто так, не дашь по голове молотком, чтобы сознание потерял.

Он невольно засмеялся, представив эту картину. Но материал требовал сосредоточения, и Афанасий отогнал от себя мешающие работать мысли.

До обеда изучал поступившие сведения. Ничего путного в голову не пришло. К тому же мешали мысли о встрече с Шехерезадой. Вьюгин с трудом отстраивался от них, встречался с сотрудниками центра, звонил в Управление, снова работал с компьютером и… думал о девушке, которую и видел всего три раза в жизни. Под конец дня он до того измучился, а потом разозлился на себя, что чуть было не позвонил Шехерезаде и не отменил встречу. Но вовремя остановился, подумав: хорошо же я буду выглядеть в её глазах! И на форс–мажор не сослаться, она легко поймает меня на лжи.

В семь часов вечера он подъехал на «БМВ» к зданию, в котором располагался офис АНЭР.

Шехерезада появилась через пять минут.

Перехватило дыхание.

Секретарша Олега Харитоновича выглядела просто потрясающе! У неё была отменная фигура, длинные ноги, тонкая талия, высокая грудь, а на красивом лице (ничего кукольного, очень даже гармоничное лицо) было написано лёгкое смущение.

Афанасий вышел из машины, сделал шаг к девушке, протянул букет роз.

Глаза её сделались большими и восторженными.

– Это мне?

– Вам. – Он галантно поцеловал ей руку, передал цветы. – Едем?

– Куда?

– Ресторанов хороших много, но я предпочитаю славянскую кухню. Предлагаю «Шинок» на Красной Пресне.

– Мне всё равно.

Он открыл дверцу автомобиля, усадил спутницу, сел сам. Лихо рванул с места.

Когда «БМВ» отъехал, из двери центрального входа в здание вышел Олег Харитонович, задумчиво посмотрел вслед машине.

Подъехала вишнёвого цвета «Хонда Легенд». Координатор «Триэн» сел на заднее сиденье, машина побежала вслед за «БМВ».

– Видел? – кивнул на исчезнувший впереди «Бумер» хорошо одетый седой мужчина, сидящий на переднем пассажирском сиденье «Хонды».

– Жизнь берёт своё, – сказал Малахов спокойно. – Шеха правильная девочка, но и ей защитник нужен.

– Ты полковника давно знаешь?

Олег Харитонович помолчал.

– Недавно, чуть больше полугода, но мы в нём не ошиблись. История с его подругой Ликой должна послужить ему уроком.

– Не произойдёт ли то же самое с Шехерезадой?

– Ты её отец, тебе лучше знать.

Седой задумался. Олег Харитонович положил ему руку на плечо.

– Пусть сами разберутся, не вмешивайся. Они молоды, умны, никому ничего не должны, что хорошо, вся жизнь впереди. Вдруг это навсегда?

– Вдруг… она росла без матери… а потом Витя разбился…

– Так что ж, запрещать ей встречаться с парнями? Они и так её избегают, больно уж красивая.

Седой покачал головой, но продолжать тему не стал.

– Скажи лучше, справимся мы с Кочевником без Волкова или нет?

– Не знаю, – после паузы ответил отец Шехерезады.

– И я не знаю, – вздохнул Малахов. – С одной стороны Роман ещё не достиг нужных кондиций для прямых поединков с Поводырями, с другой – не хочется постоянно проигрывать. Кочевника надо убирать! Слишком дорого он обходится России.

– Подумаем, ещё есть время.

«Хонда» свернула на Тверской бульвар.

Вечер удался на славу! Давно Афанасий не чувствовал себя так спокойно и свободно, как с Шехерезадой. Вопреки мнению, что писаные красавицы манерны и глупы, девушка оказалась простой в общении, начитанной и наблюдательной. Её вкусы были понятны и вполне соответствовали мироощущению Вьюгина. Знала она о жизни города больше, чем те девушки, с которыми он общался, и в конце концов через час знакомства они говорили уже как друзья, понимая друг друга чуть ли не с полуслова.

Ещё через час Афанасий понял, что влюблён в секретаршу Малахова по уши.

Не увлекайся! – пискнула осторожная мысль. Высыпешь ей сразу всё, что знаешь, она и разочаруется.

Однако это его не остановило. Мало того, в какой–то момент он вдруг сообразил, как можно подловить и задержать Кочевника, от чего у него даже дух захватило: такой неожиданной и красивой оказалась идея. Правда, высказать её девушке он всё–таки не решился, сработал стереотип (все разведчики мира прокалывались именно на связях с красавицами) и недавнее прошлое (Лика, по сути, продала его своей подруге). Поэтому он радовался в душе, и только, но это отражалось на его настроении, и Шехерезада наконец заметила его состояние:

– По–моему, ты перебрал с вином.

– Я выпил всего два бокала, – запротестовал Афанасий, – как и ты, между прочим. Пьян я не от этого.

– Отчего же?

– Всегда мечтал жениться на умной, красивой и доброй девушке.

– В таком случае придётся жениться три раза, – рассмеялась Шехерезада.

– Нет, только один. Я её встретил.

– Кого?

– Свою мечту.

– Познакомишь? – Лукавые искорки в глазах девушки сложились в улыбку.

– Ты её хорошо знаешь.

– Кто же она?

– Ты! – Он подался вперёд, сказал взволнованно и серьёзно: – Пойдёшь за меня замуж?

Она тоже стала серьёзной, лишь в глазах протаял ледок недоверия.

– Мы же практически не знакомы.

– Я знаю тебя тысячу лет!

– Ты не спрашиваешь, замужем я или нет.

– Была бы замужем, не пошла бы со мной в ресторан.

– Сейчас это делается сплошь и рядом. А не боишься, что мой бойфренд заявит кулачный протест?

– Не боюсь. – Он расплылся в улыбке, погрозил ей пальцем. – Мы народ тренированный. К тому же у тебя нет бойфренда.

– Почему ты так думаешь?

– Чувствую!

Глаза Шехерезады на миг стали грустными.

– Ты ничего обо мне не знаешь. У меня был… парень… он погиб.

Афанасий перестал улыбаться.

– Извини, я не знал. Как это случилось?

– Он был гонщиком, разбился во время соревнований.

– Давно?

– Это имеет значение? – поморщилась Шехерезада. – Ты тоже гоняешь как сумасшедший.

– Буду ездить тише, – только и смог произнести он.

Впрочем, вечер закончился на хорошей ноте. Ему удалось перевести разговор на другую тему, отвлечь девушку от печальных воспоминаний, и они даже потанцевали под живую музыку: в «Шинке» играли на так называемых народных инструментах.

В начале двенадцатого Афанасий повёз Шехерезаду домой. Мысль предложить ей поехать к нему была, но он благоразумно отказался от затеи, понимая, что предложение не охарактеризует его положительно.

Жила она в Бибирево, на улице Плещеева.

Афанасий помог спутнице выйти из машины, довёл до подъезда старого девятиэтажного дома.

– Давно вы здесь живёте?

– Всю жизнь, – слабо улыбнулась Шехерезада. – Мама умерла десять лет назад, мы живём с отцом. Я могла бы пригласить тебя к себе, но папа дома.

– В другой раз, – кивнул он понимающе. В голову лезла всякая романтическая чепуха, хотелось читать стихи или петь, однако ему удалось сдержать язык. – Я спрашивал тебя в ресторане…

– Пошутил, я понимаю.

– Не пошутил!

Глаза Шехерезады снова стали круглыми.

– Не шутил?

– Выходи за меня замуж!

– Но ведь мы…

– Знаю, ты говорила, мы мало знакомы и в то же время знаем друг друга давно. Небеса в таких случаях не обманывают.

– Ты… – Она помолчала. – Ты… сумасшедший!