Все о внешней разведке - Александр Колпакиди

На другой день была моментальная встреча с Барром. Квасников велел мне передать новое задание для источ­ника. В семь утра Барр пришел со свертком непроявленных пленок. Не успел я изложить ему суть дела, Барр улыбнулся: «Мы уже пять дней назад прочитали, как Нострадамус, Ваши мысли и достали все наставления по этой штуке. До двух ночи фотографировали более 600 страниц текста и чертежей». Передав мне моток из 20 пленок, он отправился на работу.

Через два дня дипломатическая авиапочта отправля­лась в Центр через Аляску. Отправив этой почтой в Мос­кву только что полученные секретные материалы, Квас­ников телеграммой сообщил руководству Центра, что их срочное задание выполнено. Таким образом, через семь дней на столе у руководителя советской разведки лежали требуемые документы о новейшей американской радар­но-компьютерной установке»[131].

Всего же в течение 1943—1945 годов от Барра и Саранта в резидентуру поступило 9165 страниц подробных материалов по более чем 100 научным разработкам. Все они получили высокую оценку специалистов, в том чис­ле и руководителя Комитета по радиолокации академика А. И. Берга.

В апреле 1945 года Барр уволился из «Вестерн элект­рик компани» и поступил в аспирантуру. В 1946 году он получил звание магистра инженерных наук и начал ра­ботать в компании «Сперри джироскоп». Что же касается Саранта, то он в 1946 году женился на Луизе Росс и уехал в город Итака. Там, не найдя работу по специаль­ности, он стал строителем. В связи с этими обстоятель­ствами, а также потому, что война окончилась, связь с Барром и Сарантом по решению Москвы была законсер­вирована.

Между тем после окончания войны отношения меж­ду бывшими союзниками по антигитлеровской коалиции стали ухудшаться. В 1946 году на Западе поднялась волна антикоммунизма. В результате Барр, работавший в ком­пании «Сперри джироскоп», был уволен в 1948 году за принадлежность к Компартии США. Тогда он устроился в Колумбийский университет, где начал писать диссер­тацию по вычислительной технике. Но антикоммунисти­ческая истерия, раздуваемая сенатором Маккарти, не дала ему возможности продолжить работу в США. И в 1950 году Барр уезжает во Францию.

Но еще раньше, в 1944—1945 годах, произошел ряд событий, сыгравших в дальнейшем трагическую роль в судьбе Барра и Саранта. В 1944 году разведка США полу­чила от финнов 1,5 тыс. страниц шифровальных блокно­тов НКГБ, захваченных в ходе боев. В том же году агенты ФБР, тайно проникнув в нью-йоркскую контору «Амторга», выкрали еще один шифроблокнот. И хотя его использованные страницы в соответствии с инструкцией были уже уничтожены, шифровальщики по неосторож­ности оставили копии некоторых сообщений как в за­шифрованном, так и в открытом виде. Но даже это об­стоятельство не помогло бы американцам вскрыть шиф­ры советской разведки, если бы не побег И. Гузенко. Бежал он не с пустыми руками, а прихватил с собой копии секретных донесений и шифры резидентуры. Именно предательство Гузенко, получение от финнов шифровальных блокнотов, ошибки советских шифро­вальщиков и операция ФБР в Нью-Йорке привели к тому, что американцы вскрыли часть шифров советской разведки. В результате этой операции, получившей назва­ние «Венона», были установлены некоторые агенты из числа граждан США. В их числе оказались и супруги Розенберг.

Арест 17 июля 1950 года супругов Розенберг поставил под угрозу многих советских агентов, в том числе Саранта и Барра. Последний, имевший с Розенбергом непосред­ственные контакты, хотя и находился в это время в Пари­же, сразу же понял всю опасность положения. Он напра­вился в посольство СССР во Франции, где попросил по­литического убежища. Его немедленно переправили в Швейцарию, а оттуда в Чехословакию. В Праге при помо­щи советской разведки он становится сначала граждани­ном ЮАР Джоном Мором, а затем получает документы на имя Джозефа Берга. В результате агентам ФБР, настойчиво искавшим Барра в Париже, так и не удалось его допросить.

Саранту, проживавшему в это время в США, не удалось избежать допросов в ФБР. Но прямых улик про­тив него не было, и поэтому он был отпущен под под­писку о невыезде. Но ему удалось добиться разрешения на посещение больной сестры в Нью-Йорке, после чего он вместе с новой женой, Кэрол (с Луизой он разошел­ся незадолго до этого), не теряя времени, направляется в Мексику. Им удалось благополучно пересечь границу и с помощью польских дипломатов установить связь с со­трудниками советской разведки в Мексике, которые пе­реправили их в Прагу.

«Что по-настоящему поражало в Старосе — это его феноменальный инженерный талант. Он словно предуга­дал рождение современной микроэлектроники и смог определить пути ее развития. Иосиф Вениаминович Берг был отличен от него. Человек невероятного темперамен­та, он буквально фонтанировал идеями, самыми неве­роятными, доходившими порой до авантюры. Но вместе они составляли великолепный тандем»[132].

В начале 60-х годов Саранту при помощи Д. Устинова и заместителя министра Минрадиопрома А. Шокина уда­лось организовать визит Н. Хрущева в Ленинград, где его убедили в необходимости создания в СССР мощного специализированного центра микроэлектроники. После долгих совещаний и согласований было решено размес­тить Центр в подмосковном городе Зеленограде. Но в 1964 году, в разгар строительства Центра, Хрущев был снят со своих постов, после чего Саранта и Барра от­странили от этого проекта. Причиной тому стали разно­гласия между Сарантом и Шокиным.

В дальнейшем доктор наук, профессор Сарант про­должал работать в Ленинграде, а потом переехал во Владивосток в Дальневосточный филиал Академии наук. Знающие его люди шутили по этому поводу: «Старое заканчивает кругосветное путешествие — США, Мекси­ка, Чехословакия, Ленинград, Владивосток. Остался только Тихий океан». В 1979 году Сарант избирался в Академию наук СССР, но не успел. Он умер в Москве 16 марта 1979 года, внезапно, когда ехал на такси от вокзала к зданию Академии. После смерти Саранта его жена Кэрол, более известная в СССР как Анна Петров­на Старое, выехала с детьми в США, где и живет до сих пор.

Что же касается Барра, то он продолжал работать в Ленинграде, занимаясь научно-исследовательскими ра­ботами, связанными с военно-морским флотом. В начале 90-х годов он даже смог посетить США. Дело в том, что сведения о работе Барра на советскую разведку были получены в результате засекреченной до сих пор операции «Венона», и поэтому американцы решили не пре­следовать его в судебном порядке. В США Барр встретил­ся со своими родственниками, а также провел ряд пере­говоров с американскими бизнесменами, пытаясь угово­рить их вложить деньги в совместные предприятия в России. Но желающих рискнуть своими капиталами так и не нашел. В последние годы жизни он сильно страдал от диабета, в начале 1998 года лег в одну из московских клиник, где и умер 1 августа 1998 года.

Так закончилась удивительная одиссея двух амери­канцев, во время войны работавших на советскую раз­ведку, а после нее вынужденных бежать в СССР. Люди огромного таланта, они смогли найти себя даже в усло­виях социализма, что удавалось немногим. И это кажется самым удивительным в их судьбе.

Удивительная одиссея нелегала Марка

14 октября 1957 года на здании федерального суда Восточного округа Нью-Йорка появилась надпись: «Здесь слушается дело № 45094 — Соединенные Штаты Америки против Рудольфа Абеля». Ход судебного про­цесса широко освещался средствами массовой инфор­мации всего мира (кроме СССР, разумеется), и с тех пор имя Рудольфа Абеля прочно вошло в историю «хо­лодной войны». Но тогда, да и много лет спустя тоже, мало кто знал, что человека, назвавшего себя Рудоль­фом Абелем, на самом деле зовут Вильям Генрихович Фишер.

Вильям Фишер прожил сложную жизнь. Его отец, Генрих Матвеевич Фишер, родился в Ярославской гу­бернии в семье обрусевших немцев. В 16 лет он приехал в Петербург в поисках работы и вскоре стал членом «Со­юза борьбы за освобождение рабочего класса». Если от­крыть первое издание Большой советской энциклопе­дии, то можно прочитать о Генрихе Фишере следующее:

«Фишер, Генрих Матвеевич (1871—1935), один из первых русских рабочих-демократов, с.-д., металлист. С начала 90-х гг. входил в рабочие кружки Петербурга; знал В. И. Ленина. Руководил рабочими пропагандистскими кружками. В 1889 г. арестован и привлечен к дозна­нию по делу группы народовольцев. Отбыл три года гласного надзора в Архангельской губ. и выехал в Сара­тов, где входил в «рабочий комитет» из ссыльных рабо­чих и участвовал в 1900 г. в издании печатавшейся на гектографе «Рабочей газеты». В 1901 г. уехал за границу и поселился надолго в Англии, где принимал участие в рабочем движении. Участвовал в организации склада оружия для отправки его в Россию. С образованием анг­лийской компартии вошел в ее ряды. В 1921 г. вернулся в СССР, вступил в ВКП(б). Работал на хозяйственных должностях».