Моя не понимать - Константин Костинов

– Моя не знать… простите. Я не знаю.

Димка вздохнул и двинулся вверх по ступеням крыльца.

Бум-бум-бум.

Кулак яггая – лучший дверной молоток.

Дверь приоткрылась с прямо-таки душераздирающим скрипом. Из щели на Димку взглянули черные стекла очков худощавого невампира. Дворецкий… Внешность у него была такая подозрительная, что сразу хотелось надеть наручники.

– Вы кто? – проскрипел дворецкий.

Димка молча протянул бляху начальника особого сыска.

– Проходите.

Дверь раскрылась. Дворецкий вполне бодрой походкой, не соответствующей его старческому голосу, повел Димку в дом. Большой зал, лестница, коридор… А где люди? Где все? Убили сына военного министра! Где толпы полицейских, где высокие лица с официальными соболезнованиями? Где вся эта шелупонь? Или вся надежда на начальника сыска, то бишь Димку? Или просто его позвали тогда, когда вышеупомянутая толпа уже пробежалась здесь, вытоптав к чертям все следы?

Тут распахнулась еще одна дверь, и в коридор высыпалась та самая толпа, которой так опасался Димка. Военный министр и старик-жандарм чуть ли не хватали друг друга за грудки, вокруг них сновали жандармы, полицейские и гвардейцы, слуги. Из куча-малы выскочил начальник Димки, гоблин Анри.

– Хыгр! Ты здесь? Отлично! Приступаешь к расследованию, личный приказ короля! Уходим!

Гоблин махнул рукой, и толпа уменьшилась на несколько полицейских. Они двинулись вниз по лестнице, Анри задержался около Димки.

– Хыгр, – тихо проговорил он, поморщившись от шума, – будь осторожен. Не попади между двух жерновов.

Суть предупреждения Димка понял почти сразу.

– Мой сын! Мой сын! – рычал военный министр в лицо начальнику жандармерии. – Ты до сих пор думаешь, что это я нанял убийцу твоей дочери! До сих пор! Зачем было убивать Этьена?

Димка вздрогнул, но тут же понял, что речь идет не об эльфе-гвардейце, а о сыне министра.

– Да, я до сих пор уверен, что это ты приложил свои руки к смерти Анны! – Старик-жандарм, красный как помидор, был разъярен не меньше. – А теперь хочешь сместить меня!

Димка понял, что это песня долгая, и поймал за руку тоскливо стоящего в стороне человека в незнакомом мундире, синем, рукава традиционно расшиты золотыми узорами, судя по сапогам и шпаге – кавалерист.

Махнул перед глазами бляхой:

– Твоя рассказать моя, что здесь быть.

Парень поднял грустный взгляд и рассказал о произошедшем.

Утром ничего не подозревающая служанка вошла в кабинет молодого хозяина и истошно завизжала. Сын графа Грегуара лежал на ковре в луже крови: горло юноши было перерезано. Слуг в особняке и так немного, а по ночам все они находятся на первом этаже и не слышали, что происходило на втором. Судя по оставленным следам, убийца проник в дом через окно второго этажа. Сеньор Грегуар, только по одному ему известным причинам, решил, что сына убили жандармы, посланные герцогом Алексом, чтобы отомстить за смерть дочери. Пока суд да дело, граф Грегуар успел вызвать полицию, дойти до короля и потребовать наказать начальника жандармерии. Казни разозленный отец не требовал, но крови хотел. Прибывшие полицейские быстро поняли, что в любом случае окажешься виноватым: подтвердишь слова графа об убийце-жандарме – поссоришься с жандармерией, скажешь, что жандармы не виноваты, – военный министр злопамятен и влиятелен. Димка понял, что означали слова гоблина о жерновах. Спасибо тебе, добрый начальник! Отечески предупредить и тут же удрать, возложив обязанность мирить двух врагов на хрупкие плечи маленького яггая. Спасибо!

Димка посмотрел на ссорящихся графа и герцога, подумал, что если они перебьют друг друга, то на глазах свидетелей, и расследовать это убийство будет достаточно просто. А сейчас лучше заняться мертвым сыном. Или хотя бы сделать вид, что ты занят расследованием.

Некие умные граждане, ничего не знающие о работе следствия и явно не смотревшие полицейских сериалов, уже перетащили тело с того места, где его нашли, на кровать. Черт вас всех дери, и как теперь проводить расследование?

Димка присел у кровати с телом, надел очки и достал из саквояжа самую большую лупу. С чего начать?

Отодвинул простыню, прикрывающую рану. Шумно вздохнул и отвернулся. Одно дело – увидеть покойника в горячке схватки, и совсем другое – вот так, в тишине спальни…

Пересилил себя, начал осмотр. Глубокая рана, горло перерезано надежно, чуть выше кадыка… Хм.

Димка задумался. Кажется, кто-то рассказывал… Димка отодвинул вверх губу покойника, осмотрел внутреннюю сторону. Кровоподтек. Интересно. Очень интересно.

Таким манером снимают часовых: левая рука зажимает рот и оттягивает голову назад, правая рассекает горло ножом. Быстрая бесшумная смерть. Вот только без подготовки такой удар не нанесешь… Кто-то проник в дом и очень профессионально убил мальчишку. Кто?

– Что ты здесь делаешь?! – раздался грозный окрик за спиной. – Не смей трогать моего сына!

Министр бросился к Димке. Димка встал. Министр притормозил:

– Кто ты такой?

Димка показал бляху.

– Ага! Новый начальник особого сыска! – Граф смерил Димку взглядом. – А другого урода наш король не мог найти?

– Нет, – спокойно ответил Димка.

– Ладно, я сам потребовал, чтобы прислали тебя. Но учти, – министр грозно взглянул на Димку, – если ты попытаешься оправдать этого мерзавца и его убийц…

Впечатление от угрожающего тона несколько смазывала разница в росте: министру приходилось чуть ли не подпрыгивать.

– Если ты только попробуешь его оправдать, то никакой король тебе не поможет. Ты меня понял? Или ты обвиняешь жандармов, или ты покойник!

– Моя делать все, как нужно, – пожал плечами Димка.

Министр посмотрел в его глаза деревенского дурачка, спрятанные за круглыми очками, и махнул рукой:

– Ты меня понял. Жиль, помоги господину полицейскому.

Яд из слова «господин» прямо стекал на пол.

Жиль, тот самый пожилой дворецкий-невампир, повел Димку в спальню, где обнаружили труп.

– Много человек быть дом, когда быть ночь?

Через несколько шагов, когда Димка решил было, что старик не расслышал вопроса, тот наконец подсчитал:

– Сеньор Грегуар, значит, потом сын его…

– Сын не нужно.

Димка собирался опросить всех жильцов дома, а поднимать мертвецов он не умел.

– Хорошо. Значит, сеньор Грегуар. Слуг считать?

– Да.

Пока старик, сбиваясь и начиная сначала, пересчитал и назвал всю ту огромную толпу слуг, которая ночью торчала в особняке, – семь или восемь человек, они дошли до кабинета. Кабинет был не сына, а самого министра. А то Димка не мог понять, почему он так далеко от спальни.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});