Виктор! Виктор! Свободное падение - Ф. Скаген

Прощай, Сьюзен! Прощай, костлявая ведьма! Но, даже рассчитавшись с нею, Фрэнк не испытывал чувства покойной радости. Он забрался в машину, развернулся и выехал на шоссе. Обхватив руль так, что у него побелели костяшки пальцев, он помчался дальше на восток. Нет, никакой радости он вообще не испытывал. Не удалась ему акция возмездия, совсем не удалась. Что ж, доведется ему встретить дуру, похожую на Сьюзен, она от него так легко не отделается. Какой-нибудь дряни еще придется помучиться за то, что Фрэнка Коутса так подло предали в свое время.

На самом деле, конечно, странно, что вспоминая строптивую Сьюзен, он в мыслях называл ее шлюхой. Уж кем-кем, а шлюхой она не была. Наверное, так произошло потому, что он всех баба привык считать неполноценными, конченными, а в том, что они такие он убедился на собственном опыте. Фрэнк поправил очки в роговой оправе и улыбнулся такой доброй улыбкой, на какую был только способен. Хорошо иметь инструмент, позволяющий ему видеть далеко. Согласно указателю в Истон Грее, до Малмсбери оставалось всего лишь чуть больше трех миль. Оттуда он позвонит Чарли.

Без четверти десять по норвежскому времени в последний раз объявили посадку на рейс БУ-715, вылетающий в Лондон. Вместе с другими туристами Анита Ларсен прошла через подземный туннель. Впрочем, в отличие от них, ее горячее стремление попасть в Лондон объяснялось вовсе не желанием увидеть смену караула у Бэкингемского дворца или ощутить атмосферу в Петтикоут Лейн. К тому же ее преследовал страх, что кто-нибудь в Трондхейме узнает, где она находится на самом деле, вместо того, чтобы проводить каникулы в Осло. И еще она боялась навести полицию на след отца. Все эти неприятные мысли вызывали у нее тошноту, она побледнела, и у нее даже не осталось сил, входя в салон самолета, ответить на дружелюбную улыбку стюардессы.

В салоне Анита заняла место рядом с супружеской парой из Ларвика и рассеянно слушала рассказ мужа о том, как он все здорово просчитал и вовремя обменял деньги, поскольку на другой день после этого курс фунта вырос на несколько пунктов. Довольная супруга потрепала его по плечу, а Анита тем временем пристегнула ремень безопасности. Когда «Боинг» взлетел, она прошептала про себя, не чувствуя в этом никакой сентиментальности: «Папочка, я скоро приеду».

В половине десятого по Гринвичу сотрудник отдела социальной адаптации бывших преступников Джордж Поттер из Дартмура позвонил в Таунтон своему коллеге Тому Биксби.

— Извини, что беспокою тебя так рано в воскресенье, Том.

— Да ничего-ничего. Мы уже всей семьей на ногах. Сейчас едем в Блу Ангор купаться.

— По плану я должен был позвонить вчера.

— Верно, Джордж.

— Понимаешь, времени не хватило. Я просто хочу узнать, все ли в порядке с Фрэнком Коутсом.

— Слушай, он просто-напросто замечательный малый. В последний раз я говорил с ним вчера после обеда. Вы там с ним действительно фантастическую работу провели.

— Рад слышать. А что, мистер Рэдклифф тоже доволен?

— Говорит, что такого дельного ученика у него никогда не было. Кстати, ему с женой пришлось уехать в Норвич. Кто-то из родственников заболел. Однако мне пора, Джордж. Мои уже ждут в машине.

— Ты хочешь сказать, что Фрэнк остался один?

— Да, на время.

— Господи, Боже мой! Возьми его с собой в Блу Ангор!

— Неужели надо…

— Ты не знаешь Фрэнка. Именно в одиночестве ему в голову приходят всякие разные идеи.

— Никто не может заставить меня…

— Загляни к нему, по крайней мере. Убедись, что он на месте.

— Ну хорошо, хорошо, загляну.

— И позвони мне, если его нет дома!

«Черт бы побрал этот бардак», — думал Биксби, подъезжая к Стэплгроув Роуд. У этого Джорджа Поттера совсем крыша едет, когда речь заходит о бывшем насильнике. Оставив семью в машине, он дернул дверной молоточек у двери дома переплетчика. Никто ему не открыл. Может быть, этот юнец Коутс просто-напросто спит? Дверь, однако, по-прежнему никто не открывал, и тогда Биксби вспомнил, что его подопечный вроде бы собирался прогуляться в Квонток Хиллз. Но надо ли предупредить об этом Джорджа Поттера? Этот деятель наверняка раскипятится и без каких-бы то ни было оснований. На всякий случай он подошел к гаражу и заглянул в окошко. Но ведь Рэдклифф, кажется, говорил, что оставит машину в гараже и спрячет ключи? Верно, так он и сказал.

Сев в машину, Биксби объявил:

— Боюсь, придется немного задержаться. Нужно заехать в полицейский участок.

Мортен сидел на скамейке в заросшем саду и заклеивал конверт с письмом и деньгами для Аниты. Раскаивался ли он, что снова лжет ей? Нет, лучше всего, если пока что она будет думать о нем хорошо. Он, наверно, остался для дочери единственным светлым воспоминанием после того, как Кари их предала. Он-то, во всяком случае, не собирался предавать Аниту. Пусть девочка знает, что она не одинока в этом мире. Это прекрасно — ощущать, что у тебя есть на кого опереться. Жаль только, что она не имеет возможности отвечать на его письма. Ему бы очень хотелось знать, какие чувства они у нее вызвали. Единственное, в чем он был абсолютно уверен, так это в том, что она никому не проболтается.

Он поднялся и в третий или четвертый раз поглядел на часы. Они показывали ровно десять. Куда же подевалась Мэрион? Ведь она обещала вернуться, как только приготовит завтрак для четы Бентли. Он уже налил кофе в термос и предвкушал совместную прогулу. А что если Мэрион переехать к нему, тогда ей не надо будет оставаться в горничных у Бентли. Они люди милые, но уж больно допотопные. А что он может ей предложить — в перспективе? Много чего. Почти все. Вопрос только в том, захочет ли такая честная девушка, как Мэрион, жить с человеком, который признался, что он никакой не писатель, а авантюрист, разбогатевший на азартных играх, и который рано или поздно случайно проговорится, что это не вся правда. Линда Фэй на такую наживку наверняка бы клюнула (как это в свое время случилось с Кари), но Мэрион сделана совсем из другого теста.

За углом дома он едва не столкнулся с антикваром. Как и обычно по воскресеньям, Бентли был одет в костюм, который скорее всего мог сойти за охотничий, хотя в жизни он не убил даже мыши.

— А, это вы, мистер Смит. Извините за беспокойство.

— Напротив, очень рад вас видеть. Прекрасная погода, не правда ли?

— Великолепная. Гм… смею ли я спросить вас, не побывала ли у вас Мэрион со своим обычным визитом.

— Да, — улыбнулся Мортен. — Побывала. Как обычно.

— В таком случае, вероятно, она еще здесь?

Мортен вмиг похолодел:

— Нет. А что-то случилось?

— Надеюсь, ничего страшного. Когда она покинула вас, мистер Смит? — спросил Бентли со строгим, словно у следователя, выражением на лице.

— Около трех часов назад. Мы договорились, что она вернется. И собирались…

— Три часа назад? — прервал его Бентли. — Моя жена слышала, как Мэрион выходила из дому рано утром. С тех пор мы ее не видели.

Собеседники обменялись долгими, тревожными взглядами.

Если бы Фрэнк знал, что в Рэттлбоун коттедж никого не будет в течение нескольких часов, когда антиквар Бентли и писатель Уильям Смит отправятся обыскивать территорию между усадьбой и поселком, он бы, несомненно, воспользовался случаем — проник в спальню и завладел лежащим в шкафу заветным чемоданчиком. Но Фрэнк, разумеется, не мог предвидеть, что поэт покинет свое пристанище. И потому вместо Рэттлбоун коттедж отправился в Малмсбери. Зайдя в телефонную будку, он вторично позвонил в Бристоль.

— Чарли, выходит, еще не вернулся с попойки?

— Нет, я же говорю.

— Когда придет, передай ему, чтобы не отлучался от телефона.

— От кого передать привет?

— От Деда Мороза.

Фрэнк вышел из будки. По другую сторону маленькой площади остановился туристический автобус, из которого высыпало штук пятьдесят старичков-пенсионеров, расположившихся вокруг своего гида — молодой толстухи в голубом костюме. За неимением более интересных занятий Фрэнк подошел поближе. И, пристроившись в тени располагавшегося в центре площади открытого каменного восьмигранника, увенчанного резным шпилем, прислушался к голосу экскурсоводши.

— Малмсбери, по-видимому, является старейшим избирательным округом в Англии и, определенно, одним из тех наших городов, где раньше других появились церковь и ярмарки. Великолепный старый торговый крест, — она указана на сооружение, возле которого стоял Фрэнк, — свидетельствует, что колокола звонили не только затем, чтобы привлечь прихожан в церковь, но и в знак открытия ярмарки.

Не могла она, что ли, о чем-нибудь другом рассказать — Фрэнку показалось, что все это стадо старперов скорее вылупило глаза на него, чем на исторический памятник. Да и экскурсоводша — тоже, будто эта идиотка втюрилась в него прямо на месте. Он на собственном опыте убедился, что у многих баб появляется слабость в коленках, стоит им в первый раз взглянуть на него. Однако ему вовсе не улыбалось быть предметом внимания со стороны этой стервы в голубом. К сожалению, она слишком мало походила на Сьюзен, чтобы у него появилось желание ее придушить. Наконец экскурсоводша повернулась и показала рукой в противоположном направлении.