Баронесса Изнанки - Виталий Сертаков

— Не пугайся, дочка, — подмигнул Анке сибиряк. — Так уж тут принято. В нашей фине тоже без Ритуала никак. Либо ты ребенок, и все вокруг тебя прыгают с сосками и носовыми платочками, либо ты человек. Верь-не-верь, третьего не дано.

— А в нашей семье ничего такого не было, — шмыгнула носом Анка. — И в школе тоже.

— Поэтому вы до старости совершаете детские поступки, — засмеялся дядя Саня.

Как и прежде, гвалт внезапно и резко сменился молчанием. Оказалось, что баронесса Ке тихонько стукнула посохом.

— Мы полагаемся на благородство фэйри Светлого двора, мы полагаемся на честность девочки, принявшей покровительство пастуха Капельтуайта. Семья Ке удочерит обычную. Семья Ке надеется, что ее участие в будущем великом договоре не будет забыто.

Тетя Берта что-то пошептала Марии.

— Я клянусь вам, что щедрость и благое расположение семьи Ке и всего народа круитни будет определяющим при составлении договора, — с торжественной миной провозгласила наездница. — Люди Атласа будут счастливы разместить выпас черепах в землях баронессы.

При этих словах магистр Уг нэн Наат завозился и засопел, а пикси не смог скрыть разочарования. Саня тут же кинулся их успокаивать, поясняя, что младшая советница Коллегии, несомненно, употребила неудачный оборот, и что все реанимационные Эхусы, без сомнения, будут поделены между пикси, королевством отрядных и Капитулом фоморов.

Барон Ке поднялся, снял с себя еще одну цепь и торжественно нацепил новоиспеченной дочери на шею. Анка затаила дыхание, с ужасом ожидая отцовского поцелуя, но барон до нежностей не опустился. Он поскреб рыжую щетину, потрепал Анку по щеке шершавой ладонью и как-то вдруг погрустнел. Пока свидетели гусиными перьями расписывались в мятом кожаном журнале, баронесса через Бернара и Саню втолковывала Анке, почему она не человек, а недоделанный ребенок. Анка все с большим трудом переносила запахи сгрудившихся — не слишком чистых — тел, поэтому большую часть речи пропустила мимо ушей.

— Аня, ты согласна? — спросила тетя Берта. — Если ты откажешься, никто не станет тебя принуждать.

— Тогда мы пойдем в обход Серых пустошей и попробуем попросить коней у фоморов, — добавил Саня.

— Капитул, несомненно, предоставит вам коней, — важно кивнул огромный магистр. — Но мои коллеги, несомненно, выразят удивление, что кровники Неблагого двора отказали вам в продаже.

Десятки глаз смотрели на Младшую. Замерли даже поварята, разносившие третью перемену блюд. Дрожал спертый воздух на остриях свечей, до потолочных балок взмывали искры из камина, шипел жир на сковородах. Женщины народа круитни обступили Младшую плотным кругом. Их татуированные лица в свете желтых свечей казались плотоядными африканскими масками.

— Согласна, — вздохнула Анка. — А что они будут со мной делать? — Анка уцепилась за русского фэйри.

— Они покажут тебе смерть.

— А без этого... без смерти, никак нельзя?

— Но без встречи со смертью не имеет смысла входить в жизнь, — баронесса разглядывала Анку, как уродца в кунсткамере. — Я прошу прощения, но, разве обычные, по слухам, захватившие весь Измененный мир, не готовят детей к жизни?

— Они только думают, что готовят, — печально покивала тетя Берта.

— Но... но как же? Как же они передают тайные имена?

— Они давно забыли имена, премноголюбезная баронесса.

— Невероятно... страшно... дико... — залепетали кровники семьи Ке.

— Почтенная Берта, они позволяют детям заводить семью и носить оружие, не передав им законов чести? — Глаза хозяйки броха широко раскрылись в неподдельном изумлении. — Но как могут продолжать род те, кто живет как бабочка, кто не помнит вчерашний день?

Тетя Берта только развела руками. У Анки было много что сказать этой напыщенной татуированной корове, но она догадывалась, что верно ее речь все равно не переведут.

— Я хочу стать взрослой и получить коня, — заявила она.

— Превосходно, — краем рта улыбнулась баронесса. От ее улыбки по коже Анки пробежал озноб. — В таком случае, мы приступим к ритуалу прямо сейчас.

Служанки привели Младшую в сводчатый подвал. Младшая насчитала сорок четыре ступеньки по спиральной лестнице и три промежуточные площадки. На каждой площадке приходилось преодолевать массивную железную дверь. Двери отпирали не служанки, а благородные представительницы правящих домов. Отворив дверь, они шепотом творили молитвы, вытирали с пола и со стен начертанные цветными мелками письмена, снимали с косяков гирлянды волчьих челюстей. Анке показали знаками, что ступать следует только по узкой циновке, которую впереди раскатывали на каменных ступенях. На голый камень наступать категорически запрещалось. После того, как миновали очередной рубеж, процессия останавливалась, пожилые матроны уже изнутри запирали двери, развешивали кости и рисовали магические узоры. Младшая могла только догадываться, кого держит семейство Ке в подвале родового броха.

Однако внизу оказалось лишь пустое крестообразное помещение. Подвал броха содержался в гораздо более приличном состоянии, чем Младшая могла ожидать. Центральная его часть с высоким сводчатым потолком имела четыре боковых ответвления, тонувших в полной темноте.

Там ее заставили выпить кубок с горько-сладким напитком, похожим по вкусу на черничный сок. Затем расшнуровали корсет, сняли платье, башмаки и чулки. Анка словно опьянела, хотя ей не показалось, что в напитке содержался алкоголь. Ее оставили босиком, в нижнем шерстяном платье, колючем, но теплом, на соломенной подстилке. Служанки сноровисто задули лампы, прихватили факелы и сбежали.

Младшая осталась одна в темноте.

Наверное, час или около того она честно ждала, что придет тетя Берта, или баронесса, или еще кто-нибудь. Потом она начала притоптывать от холода. Потом рискнула подать голос, но ответом было только сухое, шепчущее эхо. Младшая не смогла бы точно сказать, сколько часов провела она на соломенной подстилке без еды и питья. В какой-то момент заскрипела дверь, появились две крепкие девушки, с фонарем и очередной порцией «черничного сока». Девушки знаками показали Анке, что следует выпить до дна, затем ее взяли за руку и отвели в уборную. Оказалось, что уборная находится совсем рядом, это была просто дырка в полу, за широкой колонной. Служанка застрекотала на чудовищном языке круитни, Младшая тупо кивала, слушая нарастающий гул в ушах и раздумывая, как скоро и насколько высоко придется ампутировать отмерзшие ноги.

Однако после второй порции напитка ей стало теплее. Анке даже показалось, что сердце бьется все быстрее, толчками наполняя сосуды. Она чувствовала не только сердечную мышцу, она до последнего капилляра чувствовала всю кровеносную систему, чувствовала, как расправляются легкие и сосуды наполняются кислородом. У нее словно появилось внутреннее осязание. Она слышала, как темно-синий сироп плещется в желудке, стекает по стенкам, быстро проникает в кровь. Естественно, Младшая не понимала трескучей речи раскрашенных бритых девушек, но достаточно быстро уловила смысл их объяснений.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});