Червивое яблоко. Моя жизнь со Стивом Джобсом - Крисанн Бреннан

Меня занимали две мысли: что Стив всегда был шедеврален в своем умении завоевывать сердца людей (не последним из которых являлось мое) и что, если он вел себя с людьми в Apple так же ужасно, как с нами, возможно, он заслужил то, что с ним произошло. Я была поражена, что Скалли удалось это провернуть. Но тогда я промолчала. Будь у меня шанс поведать, кем он являлся, я бы не знала, как это сделать, да никто и не стал бы слушать. Даже тогда я понимала, что имею дело с огромной общественной предвзятостью. Это был мир мужчин, и даже в вальдорфской школе действовали те же правила, что и везде. Так что именно в комитете родительского контроля этой школы я училась слушать и ничего не отвечать. Сострадание – удивительная и прекрасная вещь, и так как никто даже представить себе не мог, каким ужасным был Стив, я просто кивала в ответ на восхитительное чувство заботы, изъявляемое по отношению к нему. Эта школа была кладезем мудрости, и эти люди научили меня слушать. Поэтому в хорошем настроении я молчала и мирилась с двойными жизненными стандартами в знак признательности за доброту как таковую.

* * *

После ухода из Apple Стив продал дом в Саратоге и переехал в свой дом в Вудсайде. Это сблизило его с нами. Теперь у него было больше свободного времени, он чаще встречался с нами и в результате видел, где он мог больше помочь.

Стив признался мне: «Было ужасно ходить на работу каждый день перед тем, как меня выгнали, поскольку все ненавидели меня». Затем он сказал мне, что Скалли везде рыскал и общался с людьми, чтобы настроить их против Стива. Его слова заставили меня сопереживать ему: он был честен, и я чувствовала его уязвленность. Я представила всю ту работу, которую Скалли пришлось проделать, чтобы посеять семена раздора, группа за группой, и заручиться поддержкой людей, чтобы избавиться от Стива. Но ведь Стив сделал со мной то же самое, только все было много хуже, и я носила нашего ребенка. Как он мог быть настолько глуп, ожидая с моей стороны слепой лояльности, хотя сам не проявлял ничего подобного по отношению ко мне?

Весь следующий год я наблюдала, что Стив справлялся со своей неудачей с большим изяществом, и это напомнило о стихотворении, которое он прибил к двери, когда мы жили вместе летом 1972 года. Там говорилось, что боль заставляет наши чувства расти, и я возвращалась к этим словам в течение многих лет. Не очень понимаю, что он имел в виду, поскольку утратила способность ясно мыслить из-за всего, через что Стив заставил меня пройти, но я думаю, что для него боль была трансцендентна. И в этом мы сильно отличались друг от друга: он, в отличие от меня, брал на себя слишком много.

* * *

Через год с небольшим после того, как мы впервые услышали о существовании Моны, Стив представил нас друг другу. После нашего знакомства завязались длительные взаимоотношения, в которых Мона старалась позаботиться обо мне в интересах благополучия Лизы. Однако не обходилось без неприятных ситуаций, которые не столько умаляли мою привязанность, сколько усиливали мое любопытство: что же происходило у этих двух одаренных брата и сестры, что так действовало мне на нервы?

И Стив, и Мона жили публичной жизнью, и, выступая на публике, они порой создавали образы, не соответствующие реальности. Мона написала основанный на жизни Стива роман «Обычный парень», одним из персонажей которого была мать главного героя. И люди верили, что под ее маской скрываюсь я. Мона имела склонность очень негативно изображать типаж матери в своих произведениях, и поскольку она так хорошо передала образ Стива, люди полагали, что под видом вымысла она раскрыла и мой. Во многих произведениях Моны поднимается тема отречения, особенно со стороны матери. Это сложный момент, поскольку автор должен уметь писать свою историю, однако эта книга очернила и выставила нас с Лизой в неправильном свете.

Во время первой встречи Мона уставилась на Лизу и словно всосала всю ее до капли в свои огромные кристальные голубые глаза. Иными словами эту сцену и не описать. Мне стало слегка неловко, однако я сдерживалась, не желая даже допускать, что Мона мне не нравится. Вместо этого я представила, как много лет должно было пройти и сколько перемен произойти, чтобы все мы собрались в одной комнате, и что же это должно было значить для них троих – встретиться спустя столько времени. С того дня начались ухаживания тети за моей дочерью, имеющие литературный характер. Я видела, как Стив смиренно улыбался; он сохранял спокойствие. Казалось, Мона была идеалом тети, и она наполнила жизнь моего ребенка своей любовью, подарками и заботливостью. Благодаря этому я ощущала, что меня значительно сильнее поддерживают, и чувствовала себя гораздо счастливее. Казалось, в моей жизни наступают хорошие времена.

Тогда мы со Стивом начали поиски дома, чтобы у нас с Лизой появилась стабильность. Но каждый дом, который я находила и который мне нравился, Стив либо не одобрял, либо затягивал с предложением о его покупке. Казалось, он впадал в апатию, когда дело доходило до помощи нам. Я могу представить, что ему, возможно, было ужасно неловко всякий раз, когда он действовал в наших интересах. У Стива имелось много обличий, и мне требовалось множество усилий, чтобы разобраться с каждым из них. Зачастую казалось, что у его отстраненности и пренебрежительности нет предела. И я действительно не знала, как себя вести при этом. Несомненно, существует множество обличий Крисанн, которым было трудно взаимодействовать с ним по всем своим собственным причинам. Так что мы прекратили идти по пути наименьшего сопротивления, и я сняла дом с тремя спальнями в старом районе Пало-Альто у родителей одного из учеников вальдорфской школы.

Этот дом мне действительно нравился, и мы были очень счастливы, прожив там много лет. Стив нанял Тома Карлисли, своего дизайнера интерьеров, работавшего с ним для магазинов NeXT и Apple, чтобы освежить это место. Том недавно для себя открыл краску персиково-розового цвета, которой очень хотел воспользоваться. Он сказал мне, что краска меняет цвета на стенах, пока солнце движется по небу, и я согласилась. Поразительно, он был прав: цвета действительно менялись. Том также настоял на отделке деревянных полов и покраске их в белый цвет, а также на замене старых вентилей, осветительной арматуры, розеток и выключателей на новые. Когда ремонт уже был почти закончен, Стив сказал, что «дом выглядит слишком претенциозно», будучи так, и это, делало его идеальным. Я была счастлива. Впервые у меня возникло ощущение, словно с материальной стороны дела шли на лад. Стив также нанял садовника и помощника садовника, чтобы они облагородили ландшафтную архитектуру. Они сделали это настолько хорошо, что внешний облик дома все еще выигрывает от проделанной тогда работы. В течение года после переезда Стив купил мне «Ауди» и наконец-то увеличил объем алиментов. Я все еще помню ощущение счастья от появления новых вещей, которые сделали нашу жизнь заметно лучше.