Чтец заветных помыслов - Лилия Охотникова

свободной рукой. Прижимал к себе, как самое дорогое. Во мне проснулась энергия Кундалини, заструилась фиолетовыми искорками по венам. Я сама углубила наш поцелуй. Проникла язычком в рот Сирин, поймала его стон, предвещавший блаженство.

«Будь с мужем! Сирин правда любит тебя! — услышала я голос Кундалини. — Позволь себе любить, не оглядываясь назад!».

Тяжело дыша, я отстранилась от Сирина. Сердце мчалось галопом, кровь бурлила и искрилась фиолетовой энергией. Страсть и жажда обладания, слившись воедино, требовали выхода. «Пошли в спальню! Люби меня!» — хотелось сказать мне. Но слова бы прозвучали грубо, обыденно.

Сирин понял меня без слов. Подхватив на руки, отнёс в спальню.

— Ты позволишь мне стать твоим навсегда? — взволнованно спросил охрипшим голосом, опустив меня на шёлковое покрывало.

— Ты позволишь мне познать силу твоей любви, твою страсть и нежность? — взглянула я на мужа снизу-вверх.

И больше не было слов. О нашей любви и страсти говорили наши тела. Поцелуи сменялись ещё более сладостными слияниями губ. Кожа горела от поглаживаний, нежных касаний, укусов, царапин и поцелуев. Дыхание стало общим. Обнажённые тела сплелись, в стремлении впитать в себя тепло друг друга, ощутить волнующую шероховатость обнажённой кожи. Больше не было преград, наши чувства обнажились, как и мы сами.

Я отдала, подарила себя мужу, в ответ на его любовь.

Сирин

Я находился с Дарией в оранжерее, говорил ей о любви. Вдруг во взгляде любимой отразилось смятение: неуверенность, надежда, интерес и вызов. Опустившись рядом с Дарией на скамейку, решил рискнуть. Проснувшееся ещё в гостиной желание взяло верх над разумом. Прикрыв глаза, потянулся за поцелуем, и ощутил лёгкое касание нежных губ.

Тлевшая страсть, вспыхнув, сожгла все преграды. Руки сами потянулись к любимой, усадили её на колени. Я впервые ощутил тяжесть её тонкого, прекрасного и такого желанного тела. «Моя Дариа! Моя сумасшедшая любовь!» Наши губы сливаясь, разжигали желание, жажду обладать друг другом. Хотелось теснее прижать любимую, ощутить её обнажённую кожу. Одежда явно мешала нам.

В какой-то момент Дариа, тяжело дыша, отстранилась. Сразу стало холодно и как-то неправильно. В её глазах я увидел желание и призыв быть смелее. Подхватил жену на руки, отнёс в спальню и уложил на кровать.

Слова любви были сказаны, одежда сброшена и больше не нужна. Мы обнажили наши тела и нашу страсть. Утонули в объятиях, скрепив связь поцелуем. Мой язык сплетался с язычком любимой: щекотал, требовал, ласкал…

Разместившись за спиной Дарии, я целовал её шею. Ласкал и царапал красивую спинку, кусал и сжимал худенькие плечики. Оставлял влажные следы поцелуев на разгорячённой коже любимой. Дариа, подавшись назад, обнимала меня. Страстно целовала в губы.

Мои ладони, огладив хрупкие плечики и ключицы, устремились к высокой груди. Пальцы сжали выпиравшие соски, вызвав тихий стон удовольствия. Сминая, поглаживая и царапая грудь, я ловил губами стоны любимой. Ладони ласкали, обжигая кожу любимой. Дариа, изгибаясь, гладила и легонько царапала мою спину, выпуская на волю стаи мурашек и фиолетовых искорок страсти.

Руки спустились вниз на упругий животик. Пальцы пробрались к увлажнённому лону. Я прижался теснее к спине Дарии, желая полнее ощутить лёгкую дрожь, которая проснётся в её теле от интимных прикосновений. Раздвинув ножки, Дариа подалась навстречу ласки. Замерла на миг, ловя новые яркие ощущения. Во мне словно оборвалась тонкая струна и вновь напевно зазвенела.

Не помню как оказался между ног жены: целовал, ласкал языком, облизывал. Мои руки сжимали маленькие ягодицы. Дариа стонала и извивалась от моих откровенных ласк. Ерошила волосы на голове, поглаживала мои руки, спину и плечи и иногда ласкала мой возбуждённый орган. Тело Дарии выгибалось дугой.

Распахнув глаза, жена отстранилась и толкнула меня в грудь. От неожиданности я упал на спину и едва не пропустил момент, когда она оказалась сверху, моментально вобрав в себя всю длину. Меня накрыло новой волной возбуждения. Сладостные пьянящие ощущения, заставили пуститься в извечный танец страсти.

Прижав любимую к груди, я входил в неё мощными резкими толчками. Стремился погрузиться как можно глубже, оставить след. Заявить всему миру — «Дариа — моя любимая женщина!» Горячая плоть её лона сжалась плотнее. С губ слетел громкий стон почти рык, тело покрылось испариной и задрожало. Я устремился за любимой, зарычал вбиваясь сильнее, быстрее. На мгновенье в глазах потемнело. От спины к ягодицам промчался искристый разряд, принося желанное сокрушающее наслаждение для меня и любимой. Фиолетовые искорки окутали нас двоих, погружая в блаженную негу, доступную лишь любящим парам.

Дариа, выровняв дыхание, устроилась на моей груди. Я, впитывая тепло и нежность кожи жены, кончикам пальцев гладил её спину. Выводил замысловатые кольца и фигуры.

— Это было чудесно, любимый! — прошептала Дариа.

В моей душе взорвался красочный салют счастья: «Дариа назвала меня любимым! Ей понравилось заниматься со мной любовью! Я хорош в постели!»

Мы ещё долго наслаждались близостью. Но уже более размеренно, неторопливо, растягивая удовольствие. Сливались воедино, доходили до пика наслаждения, отдыхали и снова тянулись друг к другу. Казалось, мы никогда не насытимся нашей страстью.

Под утро, искупавшись в бассейне, легли спать. Душа пела от чувства разделённой любви, а тело сладко ныло от пережитой бури страстных слияний. Фиолетовые искорки вновь расцветили всю мою ауру. Дариа, не стесняясь своей наготы, уснула на моей груди. Блаженно улыбаясь, я последовал за ней в мир снов.

Буквально через несколько мгновений, меня разбудил Дариан, тронув за плечо.

— Поговорим в гостиной! Дарию не буди, — сказал он, и скрылся за дверью.

Ощутил себя нашкодившим котом и героем-любовником, которого застал муж в постели своей горячо любимой жены. «После первого же раза получил все прелести многостороннего брака!» — проворчал про себя недовольно. Осторожно выбравшись из объятий Дарии, быстро оделся и пошёл в гостиную, давать отчёт перед главным мужем.

По большому счёту мне было абсолютно всё равно, какие претензии мне выскажет Дариан. После страстной ночи с любимой, мне было море по колено, а ревность главного мужа до лампочки. «Кажется, так говорил магистр Римейн после своего первого возвращения с Земли». В общем, я бесстрашно отправился на заклание ревнивым альфой. То, что Дариан самый ревнивый из нас, знал каждый в нашем большом почти мужском семействе.

Глава 33. Расплата

Дариа

Ласковые прикосновения губ любимого Сирина к обнажённому плечу, пробудили меня от глубокого сна. Раскрыв глаза, я увидела лишь темноту. Притронувшись к глазам, ощутила бархат ткани. Мои глаза закрывала плотная повязка. Хотела снять её, но муж, поймав оба запястья, завёл мои руки за голову и прижал к подушке.

И