Цветок Америки - Жеральд Мессадье

— Сеньор Сассоферрато, вы мне голову кружите.

— Я предпочитаю вскружить вам голову, нежели разочаровать.

— Откуда будут возить рабов? — спросил Бобадилья.

— Из Африки, — ответил Феррандо.

— Нужны ли вы мне, чтобы заработать все эти деньги? — осведомился Бобадилья и снова захохотал.

— Да, поскольку мы будем заниматься и своими плантациями, и вашими. И мельницами, извлекающими сахар из тростника.

Все это в точности совпадает с умозаключением Деодата, который решил купить виноградники по соседству с теми, на которые заглядывался Итье, подумала Жанна.

— Даю вам тысячу арпанов, — объявил Бобадилья.

— Мы составим договор завтра, — сказал Феррандо, повернувшись к своим компаньонам. — Потом поедем осматривать наши земли.

Это был смертный приговор Раю.

По выбеленной маске сеньоры Бобадильи пошли трещины. Унизанные перстнями пальцы конвульсивно вцепились в скатерть.

Время было уже позднее.

Двое карибов с факелами, шествовавшие впереди гостей губернатора, помогли им сесть в повозки и доставили домой.

Жозеф и Жоашен, как обычно, играли в шахматы на террасе, окутанные облаком бабочек и мошек.

Жанна поймала взгляд Жоашена. Знал ли он, что она спасла ему жизнь, продав Рай?

32

Сахар и сладость

Вопреки опасениям Жанны, ни Жоашен, ни Жозеф, ни Франц Эккарт, ни она сама не утратили свою личность — просто избавились от всего лишнего вместе с одеждой. Жоашен остался сыном Мары, способным вызывать дождь. Жозефу природа была ближе, чем люди. Франц Эккарт все так же очаровывал зверей. А Жанна укрощала врагов.

Феррандо, его компаньоны и Жанна поехали осматривать земли, которые намеревался продать им губернатор Бобадилья. Участки находились в восточной части острова и были защищены от ветров с моря.

На составление договора ушла неделя. Компания была объявлена испанской — во избежание кривотолков. Возглавил ее испанский компаньон Феррандо. Губернатор продал этой компании тысячу арпанов по цене один мараведи каждый и уступил право возделывать еще тысячу арпанов, принадлежащих ему лично.

Когда все бумаги были подписаны, скреплены печатями и внесены в регистр, Феррандо приказал снести с корабля четыре больших тюка в холстине, длиной в три туаза[57] каждый и очень тяжелых. Предложив губернатору сопровождать его, он позаимствовал у Жанны трех рабов и с их помощью погрузил тюки на две повозки. Затем все двинулись в путь.

Прибыв на свой участок, Феррандо велел снять один из тюков и взрезал холстину кинжалом.

— Вот, ваше превосходительство, стебли сахарного тростника, — сказал он губернатору, который никогда их прежде не видел.

Они были с корнями и соцветиями. Бобадилья наклонился над ними: значит, это от них придет богатство?

Феррандо приказал одному из рабов разрубить стебель на три части, взял их и воткнул в землю на расстоянии в один фут друг от друга. Жанна про себя отметила, что он сажает черенки, сохраняя восходящий ток соков, и следит, чтобы в каждом была почка. Но губернатору Феррандо об этом не сказал, поэтому и она промолчала.

Он сделал то же самое с остальными растениями, посадив примерно сто пятьдесят черенков. Затем все общество переместилось на губернаторский участок, где тоже были посажены несколько первых черенков.

— Мои рабы сумеют с этим справиться, — сказал вскоре Бобадилья, которого явно утомили земледельческие работы.

Феррандо бросил на него быстрый взгляд и приказал выгрузить на землю оставшиеся целые стебли.

— И это все? — спросил губернатор.

— В следующий приезд я привезу еще.

Феррандо и его компаньоны отплыли в Европу.

Жанна и Франц Эккарт почти каждый день ходили смотреть, как поднимаются всходы. Почки вылезли из глазков и выпустили зеленые ростки, которые вскоре налились, и через две недели стало ясно, что из них получится самый настоящий сахарный тростник.

На землях губернатора добрая треть ростков не подавала признаков жизни.

В это время новое происшествие всколыхнуло и без того разгоряченную атмосферу Эспаньолы.

Стелла и неизвестная карибка, которая оказалась ее дочерью Каролой, принесли в Каса-Нуэва умирающего младенца, завернутого в жалкое вытертое одеяло. Это был внук Стеллы.

Жанна склонилась над ребенком: тот едва мог открыть глаза, дышал прерывисто и учащенно, лицо у него было пепельного цвета. Жанна подумала, что часы его сочтены. Мать и дочь заливались слезами: это был первенец Каролы, и его смерть сразу после рождения означала дурную судьбу для всего рода. Карибы свято верили в такого рода предзнаменования.

Франц Эккарт, Жозеф и Жоашен завтракали. Все поняли, зачем женщины принесли ребенка.

Жоашен поднялся, взял на руки умирающее дитя и вышел.

Сердце Жанны подпрыгнуло в груди. Если ребенок умрет на руках у Жоашена, бог знает что придет в голову простодушным карибам. А если он вылечит младенца… Но удастся ли ему это сделать?

Обе женщины хотели пойти с Жоашеном. Тот повернулся к ним и покачал головой.

Остальные рабы, сбившись в кучу, смотрели, как Жоашен уходит с ребенком в рощу.

Тревожная похоронная атмосфера воцарилась в Каса-Нуэва-Сан-Бартоломе.

Стелла, вздыхая, подметала земляной пол. Хуанита ушла полоскать в ручье белье. Раздавались только сухие удары мачете: рабы вновь принялись очищать сад от зарослей кустарника.

Жозеф на пляж не пошел: вывел Пегаса на лужайку в сад пастись, а сам уселся на террасе, напряженный как стрела. Время от времени он поглаживал попугая или давал ему кусочек банана. Франц Эккарт не стал заниматься с ним. Мальчик словно впал в транс. Был момент, когда его прошиб пот, хотя он сидел неподвижно. Казалось, он всеми силами пытается мысленно помочь своему деду.

Где-то слышался плач Каролы.

Сразу после полудня из сада, где трудились рабы, донеслись какие-то восклицания. Жозеф поднял голову.

Жанна увидела, что Жоашен медленно бредет от моря к дому с ребенком на руках. Усталость его бросалась в глаза, более того: он выглядел удрученным. Жозеф побежал к нему.

Ребенок умер! — подумала Жанна, и сердце у нее сжалось.

Жоашен медленно взошел на крыльцо.

Карибские женщины смотрели на него с невыносимым напряжением.

Ребенок пискнул. Жоашен показал его женщинам, держа на вытянутых руках. Все устремились к нему. Ребенок зашевелился. Карола взяла его у Жоашена и вгляделась в него: цвет лица изменился. Он порозовел. Открыл глаза. И пищал все громче.

Стелла бросилась Жоашену в ноги. Все женщины сделали то же самое. Они целовали ему ноги и руки. Он поднял их. Жозеф ринулся к нему, чтобы поддержать, ибо его шатало. Из сада прибежали рабы.