Договор с дьяволом - Патриция Поттер

Ники с минуту помолчала; остатки гнева покинули ее.

— Дядя подумывает о том, чтобы самому сдать Логовище, — осторожно сказала она. — Возможно, ему потребуется твоя помощь.

— Это с моим-то опытом все губить? — сухо спросил Кейн. — Я ему нужен как собаке пятая нога.

Она поняла, что улыбается. Даже хихикает. Но это был нервный смех.

— Не думаю, что скажу ему это.

Он подозрительно оглядел ее:

— У него нет причин доверять мне.

— Но это так, — мягко возразила она. — По каким-то причинам он все еще доверяет тебе. Или просто думает, что у него нет другого выхода. Я уже говорила тебе, что Хильдебранд собирался захватить Логовище. Другие только ждут своего часа. Они не знают, насколько сильно болен дядя Нат, но подозревают, что что-то не в порядке. Он не может оставаться здесь. Ему некуда идти. И у него нет времени. Я пыталась отговорить его от этого. Я не хочу, чтобы его посадили в тюрьму, но он полон решимости. Он только хочет удостовериться, что я… тоже доверяю тебе.

Кейн молчал. Ники не знала, о чем он сейчас думает. Но она поверила его исповеди. Все сомнения, которые у нее были, когда она шла сюда, сметены неподдельной искренностью и болью, которые она услышала в его голосе.

— Кейн?

Он тяжело сглотнул.

— А ты можешь? — спросил он, немного помолчав. — Можешь ли ты доверять мне снова?

Она немного поколебалась, затем уклончиво сказала:

— Доверяю я тебе или нет, я не могу… не любить тебя.

Он снова попытался шевельнуться.

— Ты не должна меня любить, — сказал он. — Ты такая милая и смелая… и прекрасная. Ты найдешь себе хорошего, порядочного мужа.

— Я не хочу хорошего, порядочного мужа, — жалобно ответила она.

Он печально улыбнулся:

— У тебя просто не было возможности выбирать.

Но Ники знала, что он ошибается. Она вспомнила слова дяди. Твоя мать была такой же. Однажды она влюбилась в Джона, и все остальное, перестало для нее существовать.

Он устало закрыл глаза, а она смотрела на него и вспоминала, как тяжело ей было, когда пришлось выбирать между ним и дядей, который вырастил ее. Только сейчас она поняла, что он чувствовал то же самое, так как должен был выбирать между своим лучшим другом, которому он столь многим обязан, и ею. Он сделал все, что мог, чтобы причинить как можно меньше зла тем, кого любит. Как же она могла винить его за это?

И вдруг все встало для нее на свои места. Исчезли все сомнения и вопросы. Возможно, ей всегда будет немного больно из-за того, что он, несмотря ни на что, выбрал не ее, что он играл на ее доверии, но она сможет жить с этим. А вот без него она жить не сможет. Они должны выбраться из всего этого — они все. Должны.

Ники снова поднесла к губам Кейна флягу и стала смотреть, как он пьет. Она не хотела ему ничего обещать, потому что еще не знала, как поступит дядя. Так или иначе, но Кейн будет жить. Ради этого она пойдет на все.

— Я должна идти, — наконец сказала она.

Он пристально разглядывал ее, будто пытался запомнить каждую ее черточку, чтобы потом унести с собой в могилу, а затем улыбнулся той дьявольской улыбкой, какой улыбался при их первой встрече. Тогда она показалась ей одновременно и соблазнительной, и бесшабашной, но теперь она знала его гораздо лучше. Она знала, что он далеко не беззаботен.

— Вы были для меня подарком судьбы, мисс Томпсон, — сказал он. — Спасибо вам за это. И за воду.

Это была всего лишь галантная попытка развеселить ее, но Ники снова показалось, что сердце ее вот-вот разорвется. Она не хотела оставлять его здесь, связанного, как животное, которое ведут на заклание. Она помедлила. Ей хотелось утешить его, но она подумала, что он не примет или не поверит сейчас ее утешениям. И почему он должен был им поверить? Единственное, что отчетливо виделось ему сейчас, — это смерть.

Она наклонилась и нежно поцеловала его, прижавшись щекой к его щеке, затем поднялась и вышла.

Кейн смотрел, как за ней закрылась дверь. Он был уверен, что навсегда.

24.

Несмотря на душевные и физические страдания, Кейн сразу же заснул. Он смертельно устал и был полностью опустошен, на смену боли пришло оцепенение.

Но он все время просыпался, так как каждый раз, когда он пытался пошевелиться во сне, его тело пронзала сильная боль. Его ноги и руки онемели. Он делал все возможное, чтобы не обращать внимания на эту боль и не думать о том, чего был уже не в силах изменить. Томясь в тюрьме у янки, голодая и замерзая, он старался думать о лучших днях своей жизни, о безоблачном небе и ярком солнце. Теперь же, пытаясь вспомнить такие дни, он видел Ники, ее сверкающие на солнце волосы, ее сияющие глаза. Эти воспоминания не приносили утешения, они были мучительнее любых лишений, которые он когда-либо испытывал.

Ему очень хотелось знать, почему Томпсон тянет с его, Кейна, казнью. Несмотря на слова Ники, он не питал никаких иллюзий относительно своей судьбы. О'Брайен не сомневался, что Нат убьет его. Вопрос был только в том, где и когда.

Точнее даже в том, удалось ли ему убедить Томпсона, что отряд полицейских совсем близко, и отошлет ли он Ники и Робина, а также узнает ли Мастерс о его смерти вовремя, чтобы спасти его друга.

Теперь, по крайней мере, у него было больше шансов. Ники попытается связаться с Мастерсом. Он был уверен, что она сделает все от нее зависящее. Она простила его обман, хотя он даже и не надеялся на это.

Ему снова захотелось пить, в горле все пересохло. Он закрыл глаза, вспоминая прикосновения Ники, звук ее голоса, ее слова о любви, ощущение ее щеки, когда она прикоснулась к нему перед тем, как выбежать из комнаты.

Кейн закрыл глаза и попытался заснуть. Ему показалось, что прошло всего несколько секунд, когда он вновь услышал скрежет открываемого замка. В лицо ударил луч света.

Ему развязали руки, затем ноги. Он ждал, что его выволокут на улицу, а затем команчи привяжут к лошади. Он попытался встать, но ему удалось приподняться лишь на одно колено. Ногу свело судорогой.

— Подождите немного, — сказал кто-то грубым голосом. — Не спешите.

Он снова попытался разглядеть что-нибудь против света и увидел Томпсона. И Эверса.

Чья-то рука схватила его и помогла подняться. Минуту или две он покачивался из стороны в сторону. Все тело болело, но все-таки ему удалось устоять на ногах.

Немного позже он почувствовал себя несколько увереннее. Свет уже больше не светил ему в глаза, и он смог разглядеть Томпсона. Главарь преступников выглядел теперь таким же усталым, каким чувствовал себя Кейн.

— Я хочу добраться до вашего шерифа, — сказал Томпсон. — Мне нужна ваша помощь.

До Кейна с трудом дошли его слова. Итак, Томпсон не обманул Ники. Кейн внимательно посмотрел на человека, стоящего перед ним, и понял, что восхищается им. Да, мужества Нату Томпсону не занимать.