Великие загадки мира искусства. 100 историй о шедеврах мирового искусства - Елена Коровина

После смерти отца Алексей, взяв отпуск по службе, уехал из шумного города в село Погорельцы Черниговской губернии, перешедшее к нему по наследству. Но в тишине и на свободе он начал скучать – и не по холодному, чопорному Петербургу, а по хлебосольной, радушной Москве. Вспомнился суматошный московский быт, где повседневные заботы мирно уживались со «страшными рассказами про потаенное». Да ведь он и сам видел призрак деда Разумовского в Перове, а когда жил в доме матушки на Ново-Басманной улице, давал ей честное слово не ходить одному вечером к сумрачному развалившемуся дворцу в Лефортове, которое москвичи переиначили в Лафертово. Ведь вся Москва знала, что там собираются старухи ведьмы.

Тайна и мистика всегда притягивали Перовского. И хотя петербургские литераторы считали, что таинственное и потустороннее «лучше и должно не трогать», Перовский думал иначе. Еще на войне в Дрездене он познакомился с фантастическими сказками Гофмана и был восхищен ими. «Человек имеет особенную склонность ко всему чудесному, выходящему из обыкновенного порядка, – писал Перовский. – Счастлив тот, кто постиг тайную суть вещей. Ибо главное прячется в тайне». И теперь, в Погорельцах, Перовский начал писать фантастическую повесть «Лафертовскую маковницу». Простая история о бабушке, обожающей своего черного кота и торгующей вкусными маковыми лепешками – маковниками у Лефортовской заставы. Вот только старушка-то – ведьма, а кот Мурлыка – оборотень, превратившийся в чиновника в бархатном мундире…

Повесть вышла в начале 1825 года в Петербурге, произведя фурор. Сам Пушкин писал брату: «Я перечел два раза одним духом всю повесть, теперь только и брежу… Мурлыкиным. Выступаю плавно, зажмуря глаза, повертывая голову и выгибая спину». Но даже Пушкин не знал наверняка, кто автор повести.

Перовский подписался псевдонимом: Антоний Погорельский, по названию имения. Подумал: быть ему истинным погорельцем, коли повесть провалится. Но вышло иначе: «Маковница» стала первой в России фантастической повестью, положив начало всей фантастической прозе русского романтизма.

…Карету трясло и заносило на ухабах, но Перовский не замечал неудобств. Мысли были об одном: скорее добраться до Петербурга и увидеть любимого племянника десятилетнего Алешу Толстого. Тот был сыном сестры Анны, которую Перовский забрал к себе после развода. Много лет они жили в Погорельцах втроем, но недавно мальчика пришлось отдать на учебу в столичный пансион. Ну а что такое жизнь без семьи вдали от родного дома, Погорельский знал по себе. Когда-то и он был определен в пансион по воле отца. Но, правда, пробыл там недолго – решился на побег, да, неудачно спрыгнув с забора, сломал ногу. С тех пор так и ходит хромая.

Племянник Алеша тоже сильно тоскует по родным. В одном письме написал, что подружился с… курицей, каждый день носит ей крошки со стола. Как же тоскливо должно быть мальчику!

Читая его письмо, Перовский вдруг подумал: а что, если Алешина птица (тоже ведь живая душа!) только в нашем мире – курица-чернушка, а в другом, например подземном, – человек в черном камзоле, возможно, даже важный министр? Во что может вылиться дружба реального мальчика и подземного жителя? Наверное, все миры хотят добра и справедливости, но везде добро разное. Вот и император Николай I, и декабристы хотели добра России, но добро их оказалось несовместимым. Но может, волшебная сказка про черную курицу станет вестником примирения, птицей счастья? Ведь общество иногда прислушивается и к литераторам.

Алеша Толстой прочел сказку «Черная курица, или Подземные жители» взахлеб. Но заплакал в сцене прощания, когда храбрый министр взмахнул рукой, а под его белым манжетом обнаружились кандалы. Ох уж этот роковой жест!..

Напечатанная в 1829 году «Черная курица» стала первой русской литературной сказкой для детей. Но особого успеха не имела. Больше того – о ней постарались забыть. Да и к чему вообще в сказке ссыльные в кандалах?! Эдак и о декабристах опять вспомнится…

В 1830 году Погорельский публикует роман «Монастырка», но рецензенты называют его непритязательным рассказом «доброго приятеля о добрых людях, которым встречаются иногда неприятности». Писатель ошарашен. Ведь роман понравился даже Пушкину. Но что России до Пушкина? У нее и гении в опале.

У Перовского открывается туберкулез. Все чаще он подносит к губам платок, окрашивающийся кровью, – опять этот роковой белый платок!.. 21 июня 1836 года Алексея Алексеевича Перовского не стало. Ему было всего-то 49 лет.

Однако его Дар обнаружится в племянниках – Алексее Толстом и братьях Жемчужниковых. А вот внучатая племянница Перовского, правнучка А.К. Разумовского, – Софья, однажды-таки взмахнет платком на петербургской улице. Роковой взмах приведет к убийству Александра II. И завертится новое кровавое колесо. А потом начнется и ХХ кровавый век, а за ним кризисный ХХI.

Так неужели российской черной курице никогда не удастся стать синей птицей счастья?..

Ганс Христиан Андерсен: неведомое

Сказки Андерсена все знают с детства. Но если прочесть их еще раз, откроется много таинственного и неизвестного.

Почему-то принято считать, что, сочиняя свои «Сказки и истории», Ханс Кристиан Андерсен, которого в России традиционно принято именовать на немецкий лад – Ганс Христиан, явно тяготел не к сказкам, а к историям – с их реальной и жизненной подоплекой. Действительно, как еще должен был вести себя в литературе сын прачки и башмачника?

А он тяготел к волшебству. И даже автобиографию назвал «Сказка моей жизни».

Ганс Христиан Андерсен

Все началось еще до его рождения. Или было предопределено. Андерсен родился на кровати, которую его отец собственноручно сколотил из старых досок. И доски эти были раньше не чем иным, как погребальным помостом, на котором стоял гроб усопшего графа Трампе. С обратной стороны кровати даже черный креп остался. Представляете? Один из самых «крутых» обрядов черной магии – подложить под кровать роженицы щепку с погребального помоста. А тут – сама кровать! Считается, что с энергетикой погребального дерева к младенцу перейдут пороки и несчастья покойника. А бедный граф Трампе всю жизнь был одержим «лишней бутылочкой» и потому маялся разлитием желчи. К бедняге Андерсену действительно перешла одержимость – только другого рода. Наверное, искренняя любовь родителей поменяла в заклятии минус на плюс. Ганс и вправду был одержим всю жизнь. Одержим сочинительством. Ради того чтобы увидеть на бумаге свои сочинения, он в 14 лет покинул мать и родной городок Оденсе, ушел в столичный Копенгаген, в 16 лет сел за парту вместе с десятилетними мальчишками. Ради своих сочинений он упрашивал издателей, умолял знакомых подписаться на свои книги. Всю жизнь мерз от холода и маялся зубной болью. А умер неожиданно – от больной печени.

Предсказания и ворожба дружно шествовали с Андерсеном по жизни. Будто чувствовали, что они – родные ему, сказочнику. Первое предсказание произошло уже на крестинах. Заорав благим матом прямо на руках у пастора, Ганс получил свой первый публичный выговор. Его крестный попытался утешить мать Андерсена – Марию. «Это же хорошо, что он так кричит, – сказал крестный. – У мальчишки будет хороший голос, и он заявит о себе». Крестный дважды оказался прав. У Андерсена действительно был хороший певческий голос. И он действительно заявил о себе.

Второе пророчество преследовало Андерсена всю жизнь – то вдохновляло, то пугало. Оно ведь было «профессиональным». Местная старуха гадалка нагадала Марии, что ее сын станет известен и в его честь загорится огонь. Старуха даже определила, что это будет фейерверк. Но Андерсен частенько думал о пожаре. Всю жизнь он боялся открытого огня. Недаром огонь в его сказках – всегда гибель. В огне расплавились и стойкий оловянный солдатик, и его верная Танцовщица, и даже бедная девочка со спичками умерла, зажигая крохотные огоньки.

Андерсен боялся зря. 6 декабря 1867 года праздновалось его избрание почетным гражданином города Оденсе. Андерсен вышел на балкон ратуши, и над его головой взвились огненные брызги. Это был фейерверк в честь сказочника и его сказок.

Сколько тайн можно узнать, читая их! Вот, например, «Дюймовочка». Та, что печатается в библиотечке «Наша первая сказка». Самая детская, самая любимая. Прелестная сказочка о крохотной девочке, которую звали… Стоп! Звали эту девочку у Андерсена вовсе не Дюймовочкой, а Томмелизой. Дюймовочка появилась в русском переводе как калька – и не с датского языка, а с английского перевода. Хотя, надо отдать должное, в русском языке имя «Дюймовочка» прозвучало просто гениально. Не надо было объяснять, как у Андерсена – «крохотная Томмелиза». Но почему – крохотная? Дело в том, что Андерсен написал эту сказку для Генриетты Вульф, с которой познакомился еще в детстве. Она от рождения была увечна – горбата и малоросла, но очень добра и приветлива. Сколько раз она ободряла несчастного Ганса! А он всю жизнь называл ее своим лучезарным эльфом. Но вот оба выросли. И Андерсен понял, насколько несчастна Генриетта. Тогда он написал ей сказку. Задумывались ли читатели, о чем эта «детская» сказка? О приключениях Дюймовочки? Нет! Эта «взрослая» сказка – о поисках мужа. О том, как трудно найти достойного возлюбленного, когда все окружающие – жуки, кроты и жабы. В своей сказке Андерсен попытался наворожить героине счастливую судьбу – дать любимого – прекрасного эльфа в чудесной солнечной Италии. Жаль, что это произошло только в сказке. В жизни же Генриетте только и удалось, как побывать в этой самой Италии. Одинокая девушка, она пристрастилась к путешествиям. Во время одного из таких путешествий корабль, на котором она плыла, утонул. Известие об этом произвело на Андерсена страшное впечатление. Он шел по улице и вдруг почувствовал, что оказался посреди бушующего океана и дома, как громадные волны, хлынули на него. Улица смешалась в одно водянисто-кровавое месиво, и Андерсен потерял сознание. Он и не знал, что мог быть ясновидящим.