Дом на Сиреневой улице - Автор, пиши еще!

платье, раскрывалось солнцу, новому дню и спешащей на выручку дочери Наде.

– Какая же она у меня красавица, ― подумала тетя Феня, вытирая листом лопуха слезы и сопли. ― Куда только мужики смотрят?

Душегубица

Юлия Трубина

– Бабуль! Ну посмотри, какая хорошая квартирка! Как уютно тут, как светло! – Катерина вышла на балкон – А вид! Бабушка, ты только глянь, на эту красоту – вон парк виднеется, будешь гулять там хоть каждый день. Не квартира, а мечта!

Эту квартиру на Сиреневой Антонине Ивановне купили дети пару месяцев назад. Женщина родилась и прожила всю жизнь в деревне – огород, пасека, большое хозяйство, трое сыновей. Работы всегда было много. В этом году ей исполнилось 70 лет, здоровье стало подводить всё чаще. Недолго думая, старшие сыновья решили перевезти мать в город, поближе к себе.

– Да как я тут, в городе-то? Никого не знаю. Буду сидеть, как царевна в башне, – Антонина Ивановна вышла на балкон к внучке. – Глянь, какая высота. А если лифт сломается? Разве ж мне забраться на седьмой? Ползком только. Вот и просижу тут, до самой смерти…

– Бабушка, ну что ты такое говоришь? – Катерина обняла бабулю – Мы же все недалеко живём. Каждый день будем тебя навещать! И потом, в соседях у тебя Морозовы. Марину ты знаешь сто лет. А Алиска? Бабуль, да эта егоза так тебя заговорит, точно не соскучишься!

Морозовых Антонина Ивановна действительно знала очень хорошо. Их дача была в той самой деревне, откуда Антонина родом. Именно Морозовы и подсказали, что по соседству с ними продается хорошая квартира, по очень привлекательной цене.

И вот теперь, когда все вопросы были улажены, документы подписаны и сделки проведены, Антонина Ивановна переехала в город.

– Ох, Катюшка. У вас, у молодых все легко и просто. Думаешь, не жалко мне свой дом? Пчёл своих. Огород. – Она вздыхала всё горше, готовая вот-вот расплакаться.

– Бабулечка, ну ты чего? А ну-ка, пойдем, чайку выпьем. Я твоих любимых пирожных купила, – Катерина принялась суетиться на кухне, украдкой поглядывая на бабушку.

– Сейчас лето, мы же с тобой каждые выходные ездим в деревню. Давай-ка, не раскисай. Тебе нужно пройти обследование, получить рекомендации по процедурам и лекарственным препаратам. А что там, в вашей деревне? Один фельдшер на три села! И скорую не дождаться. Никуда твои пчёлы не денутся. Хватит печалиться.

***

Проводив внучку, Антонина Ивановна осмотрела пирамиду коробок, аккуратно составленных друг на дружку вдоль стены в коридоре. Она их разбирала в день по одной, на большее сил не хватало. Сегодня решила разобрать книги. Женщина взяла из деревни самые любимые – собрание сочинений Булгакова, томики стихов Цветаевой и Блока, и несколько детективов Агаты Кристи.

Среди книг Антонина Ивановна обнаружила плоскую коробочку из-под конфет. Дрожащими руками женщина достала находку. Она была готова поклясться, что сожгла ее вместе со всем содержимым много лет назад. Но коробка была та самая. На глаза навернулись слезы.

Антонина Ивановна присела на диван и открыла крышку. Несколько писем, открытки и с десяток фотографий. Со снимков на нее смотрел красивый черноволосый парень, ее младшенький сынок, Пашка. Слезы частым горохом закапали на фотографии и пожелтевшие конверты.

Антонина Ивановна закрыла глаза и откинулась на спинку дивана.

***

– Пашка, ну ты даёшь! Два месяца не прошло, как из армии пришел! Какая женитьба? – мать ворчала, накрывая на стол. – Придумал какую-то ерунду.

– Это не ерунда, мам. Я тебе серьезно говорю. Мы уже и заявление подали.

– Как заявление подали? Ты с ума что ли сошел? Мы совсем её не знаем, и ты не знаешь. Сколько вы были знакомы до армии? Месяц? Два? Кто её родители? Где вы жить будете? Нет, нет, и ещё раз нет! Даже слышать ничего не хочу, – Антонина поставила перед сыном тарелку с супом и, хлопнув дверью, вышла во двор.

Во дворе она подошла к мужу и, уперев руки в бока, начала разговор:

– Слышь, отец, чё Пашка-то удумал? Заявление, говорит, подали.

– Какое заявление? – не понял муж.

– Какое – какое. В ЗАГС! С Людкой, этой прошмандовкой!

– Тоня, ну почему сразу прошмандовка? – Иван пытался возразить жене, хотя тоже был наслышан о похождениях девушки.

– А кто она? – насмешливо пропела Антонина. – Пресвятая Людмила? Гуляла все два года! И по сеновалам её таскали, и за клуб, и с лесовозниками по ночам каталась! А как из Лемешевской бани она выходила, мы с тобой сами видели! Ну, было же?

Антонина злилась на себя за то, что сразу не написала сыну. Он служил в Чечне и, по правде говоря, мать боялась, как бы Пашка чего не натворил там по глупости, всё-таки при оружии.

А теперь вот, пожалуйста – заявление они подали!

Две ночи женщина не спала, а потом решилась:

– Сынок, прошу тебя, не женись на Людке. Мотоцикл тебе куплю, только не женись.

– Мать, ну хватит уже. Сколько можно?

– Паша, ты подумай хорошо. Ты такой молодой, такой красивый. Да у тебя девок знаешь сколько ещё будет? – не сдавалась Антонина.

– Какие девки, мам? Что ты несёшь? Людка меня ждала два года.

И тут Антонина взорвалась:

– Да не ждала она тебя! Не хотела я говорить, – мать помолчала. – Гуляла твоя Людка почём зря. Гуляла направо и налево. Потаскуха! Если мне не веришь, у братьев спроси.

Пашка ошарашенно взглянул на мать. Потом помолчал минутку и с жалкой улыбкой сказал:

– Ну хорошо, будь по-твоему. Мотоцикл, так мотоцикл.

***

Антонина Ивановна открыла глаза и пересмотрела фотографии. Людмила была очень красивой девушкой – с ладной фигуркой, густыми рыжими локонами и огромными зелёными глазами. Вот они с Пашкой на речке, вот – в клубе в Новогоднюю ночь, а вот – на его проводах в армию. Из них вышла бы хорошая пара. Вдруг внимание женщины привлекла открытка с изображением малыша. Антонина Ивановна перевернула ее и прочитала надпись «У нас будет ребенок».

***

– Ой, здравствуйте, Антонина Ивановна. А Вы уже переехали? Я видела, на прошлой неделе ребята вещи привезли. А вы когда успели?

Марина посторонилась, пропуская в свою квартиру новую соседку.

– Да вот… В понедельник и приехала… – Антонина Ивановна держала в руках тарелку, накрытую салфеткой. – Годи́ны сегодня у Павлика, я пирожков напекла. С луком и яйцом, его любимые.

Женщина протянула Марине тарелку, закрыла лицо руками и заплакала.

Марина ахнула. Она хорошо помнила тот день, когда Пашка с невестой разбились на новеньком мотоцикле. В деревне потом долго судачили о причине аварии – одни говорили, что парень не справился с управлением, а другие были уверены, что он сделал это нарочно, узнав об изменах невесты.

– Я вчера коробку нашла, а в ней фотографии, письма – Людмила Паше в армию писала. И открытка. Беременная она была. Открытку вручила за неделю до аварии. Выходит, что три жизни на моей совести.