Войны некромантов - Андрей Дашков

Рейнхард понял, что не сумеет остановить или хотя бы замедлить продвижение этого зомби. Монстр двигался, даже не замечая присутствия его Ка, как бегущий пес не заметил бы сопротивление натянутой на дороге паутины. И все же Дресслер не отступал, пока не обнаружил нечто более страшное.

Даже в самом жутком сне он не мог вообразить себе зомби, обладавшего способностью к мгновенной перестройке физического тела. Кроме того, за ним тянулся невидимый слабый шлейф, состоявший сразу из трех человеческих теней...

* * *

Тайла стояла, не находя в себе сил двигаться, и обреченно глядела на зажатую в кулаке догорающую свечу. Принцесса уже не могла плакать, зато теплая струйка стекала по внутренней стороне ее бедра. Она почуяла собственный отвратительный запах, и это было самое ужасное. От ее рук пахло сырым мясом и содержимым внутренностей... Кроме того, Тайла не могла вспомнить, откуда взялась кровь на пальцах и целое ожерелье из заточенных берцовых костей, висевшее у нее на шее.

Кошмар продолжался уже минуту, две, три, а пробуждение не наступало... Она взяла одну из костей и попыталась проткнуть себе кожу на руке. По мере того, как боль нарастала, принцесса надеялась, что темный коридор и оплывающая свеча вот-вот исчезнут. Но все осталось по-прежнему. Только на ее предплечье выступила дрожащая капля густой пурпурной крови. А потом она снова услышала шаги...

Ее взгляд заметался по стене, своду коридора, переместился на пол... Почти опустевшая сумка для свечей съежилась у ее ног. Принцессе показалось, что сумка превратилась в живое существо и шевелится, будто рыба. Тайла взвизгнула, и собственный визг оглушил ее.

Постороннего не было рядом, вернее, не было В НЕЙ, и теперь она чувствовала себя беспомощной, как младенец. Тайла даже не помнила точно, откуда пришла, и тем более не знала, куда следует идти. Насколько же проще и легче ей было с НИМ – грубым насильником, подчинившим себе ее робкую, слабую душу и вторгшимся несравнимо глубже, чем может проникнуть плоть любого мужчины, но зато избавившим ее от страха перед жизнью, а заодно и перед смертью. Сейчас она боялась решить, что хуже. С НИМ не надо было думать, выбирать, рисковать...

Что-то приближалось из темноты. Сначала заблестели серебристые меха и металлические предметы. Затем стала видна колышущаяся ткань. Это был всего лишь человек, но принцессе он показался воплощенной жутью... Пламя свечи мигнуло несколько раз; почти весь воск оплыл, и обнажился остаток фитиля.

Лицо приближалось с каждой вспышкой слабеющего пламени, пока не заслонило собой все остальное. Но это было не чужое лицо... Оно расплылось перед глазами принцессы, Тайла почувствовала тошноту, которая обычно означает, что от страха человек уже не может ни соображать, ни сопротивляться.

У догнавшей ее женщины было лицо, похожее на ее собственное. Но ужас заключался не в большем или меньшем внешнем подобии. Принцесса ощутила нечто гораздо более глубокое – как будто истинный облик отразился в мистическом зеркале. Тайла осознала свою полную идентичность с незнакомкой. И неизвестно еще, кто из них был тенью другого...

Лазарь улыбнулся и вытащил ножи. Он знал, что с этой тварью особых хлопот не будет.

* * *

Посторонний вернулся.

Дресслер овладел сознанием Тайлы, выдернул его из обморока, подхватил слабеющее тело. Окутавшее ее мглистое облако рассеивалось, а сквозь него проступали очертания женской фигуры, державшей в руках хорошо заточенные ножи.

Рейнхард обнаружил, что Тайла стоит на коленях, и ножи находятся в опасной близости от ее горла. Дресслеру пришлось вспомнить дни своей бурной молодости, когда приходилось драться, пользуясь не только мозгами, но и кулаками. Рука Тайлы-принцессы метнулась к сумке и ударила ею Тайлу-лазаря в лицо.

Сумка оказалась слишком легкой, а реакция лазаря – почти мгновенной. Один из ножей легко проткнул ткань и распорол сумку пополам. Остаток свечей высыпался на пол. Принцесса все же успела вскочить на ноги; другое лезвие рассекло воздух там, где только что находилась ее грудь.

В ту же секунду Тайла-принцесса доказала, что ногти тоже могут быть оружием. Лазарь отшатнулся, оберегая глаза. На его левом виске появились четыре глубокие царапины. Последовал удар ножом снизу, но недостаточно быстрый... Тайла-лазарь пропустила толчок ногой в живот, и ей даже пришлось отступить на пару шагов. Фитиль единственной горящей свечи вот-вот должен был погаснуть...

* * *

Расчленителя Вальца раздражала затянувшаяся потеха. Его чертовски раздражало то, что эта глупая сука Тайла не умела обращаться с холодным оружием. Инстинкты убийцы и даже неотвратимое намерение ничем не могли помочь этим слабым ручкам, этим дряблым мышцам, этому анемичному телу... Она с опозданием воспринимала его команды, а когда все-таки воспринимала, движения лазаря оказывались настолько неуклюжими и малоэффективными, что Вальц расхохотался бы, если бы видел их со стороны. Но он смотрел не со стороны, и ему было не до смеха...

Зато перепуганная овца, которую лазарю оставалось только прикончить, внезапно начала драться, как дикая кошка. Это было странно, но не более странно, чем то, что она вообще решилась на побег из монастыря...

Тайла-принцесса все время видела лицо своего «отражения», перечеркиваемое порхающими лезвиями. Глаза Тайлы-лазаря изменились. Они стали ледяными и беспредельно, маниакально жестокими. Лезвия замелькали быстрее, и все труднее было находить бреши в этой сверкающей, как зарница, иллюзорной сети.

И вдруг принцесса увидела руки, державшие ножи. Рейнхард тоже увидел их ее глазами. Даже он на некоторое время оказался парализован страхом.

...Руки лазаря вытянулись, покрылись редкими черными волосками, порезами и шрамами. Теперь они доставали почти до колен, и на них вздувались белесые жилы. Из одной руки были вырваны куски мяса и кое-где обнажалась кость предплечья. На пальцах почти не осталось ногтей, а с некоторых была содрана и кожа... Эти ужасные руки играли с ножами так же умело, как играет с резцом искусный скульптор.

Дресслер сообразил, что конечности принадлежат мужчине. Профессионалу. В своем роде художнику «пера»... И еще Рейнхард понял, что теперь остается только бежать.

Но первый же удар настиг тело-носитель. Спину Тайлы-принцессы обожгла боль, как будто кто-то хлестнул ее плетью. Порез был неглубоким, но протянулся от плеча до поясницы... Она резко развернулась, стремясь нанести противнице рубящий удар ребром ладони по шее, но вездесущий нож встретил ее руку и за долю секунды покрыл зигзагами ран... Она закончила движение, веером разбрызгивая кровавые капли. Несколько капель попали на лицо Тайлы-лазаря, и та с наслаждением облизнулась.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});