Я знаю, кто убил Лору Палмер - София Баюн

отца, ушла из их дома, и скоро пришла за ее сестрой.

Яна замолчала. Свернулась клубком, положила голову на подлокотник.

— Яна?.. Эта метафора какая-то наверное, да? Давай может я в скорую позвоню… или Володе, пускай он…

— Сейчас придет Нора, — прошептала она. — Принесет кассету. Открой Норе и уходи, ладно?.. Я скоро… скоро.

Но Лена не ушла. Она хмурила светлые брови и морщила тонкий нос, кому-то звонила, говорила с кем-то строгим голосом и требовала от кого-то то каких-то таблеток, то какого-то чая. Яна устала ее слушать. Яна боялась ее и ничего не хотела так сильно, как выставить ее, запереть двери, задернуть шторы и попытаться убедить себя, что она уже лежит в могиле, а значит, перерождение вот-вот состоится. Но она не могла.

— Лена?.. — прошептала она. — Дай, пожалуйста, телефон и записную книжку из ящика под кассой…

Она долго грела в ладонях ледяную черную трубку и шептала заговоры в молчащий динамик. Будто пыталась убедить себя, что решение еще не принято. А потом все-таки набрала номер.

— Кто? — раздался в трубке спокойный голос. Такой спокойный, такой знакомый — Яна обрадовалась ему.

Так обрадовалась.

— Яр?..

— Кто это?

— Лем умер, — сообщила она.

— Яна? Это ты? Здравствуй, Яна. Я тоже знаю, кто убил Лору Палмер.

— Хорошо… Яр, это так хорошо… Ярик?.. Я хочу, чтобы ты его убил.

…

Яр начал копать в сумерках. Контейнер похоронили в лесу, за оврагом. Земля еще не прогрелась, и сначала он вырезал дерн, потом разбрасывал мокрый песок, а следом — мерзлую глину. Сторож стоял рядом и ухмылялся. Он был уверен, что ничего ценного в контейнере нет и быть не может.

— У него и денег-то не было, — сочувственно говорил он откуда-то сверху. — Ему девчонка перед его побегом в подполе тоже нычку закопала, он рассказывал. Там знаешь что было? Две тысячи рублей, которые она проезде сэкономила, его старые документы, шмотки, ботинки и блок сигарет. Он ходил всем про это рассказывал, будто там клад. Говорил, в Синем доме, что в Чаще, у меня новая жизнь была закопана. Две тыщи и ботинки, как тебе?

Яр решил, что сейчас выкопает контейнер, выберется из этой чертовой ямы и проломит этому уроду башку лопатой. Даже хоронить не будет, а в милиции скажет, что не нашел виски-бар, поэтому все должны умереть. Пускай его наконец-то закроют в дурдом, хоть на нормальных людей посмотрит.

— Давно закопали?

— В августе.

Яру ответ не понравился. В августе умерла Рада.

— Знаешь, кому он тачку продал? — флегматично спросил он, отбрасывая лопатой перерубленный корень.

— Знаю, — хмыкнули сверху.

Яр даже смотреть на него не стал. Если знает — значит, скоро он, Яр, тоже будет знать. В конце концов они почти друзья, и контейнер они вместе нашли, и вообще у них завязываются тесные доверительные отношения.

Лопата пробила крышку. Яр аккуратно вытащил ее. Сделал глубокий вдох. Достал из кармана небольшой фотоаппарат. Сфотографировал сначала ошалевшего сторожа — снизу вверх — потом контейнер у себя под ногами. Убрал фотоаппарат и вытащил из кармана рабочие перчатки.

— Так кому, говоришь, он продал машину? — проникновенно спросил он.

— А ты…

— Нагнись пониже, — посоветовал Яр. — Чуешь? Давай договариваться, пока контейнер не открыт.

— Быть не может, — пробормотал сторож. — Быть такой херни не может, смотри, там же все скобы болтаются…

— Значит, нам мерещится. Я за себя-то не ручаюсь, мне много чего мерещится. Так я открываю и еду домой? Звоню ментам, все им рассказываю, фотки отдаю?

— Да нормально он все продал! Официально! Я напишу, где шарага эта, надо тебе — сам езжай и спрашивай, куда они ее дели!

Яр молча вбил по углам контейнера четыре крюка. Привязал к ним автомобильные тросы и выбрался из ямы.

— Помогай, — бросил он. — Только медленно.

Контейнер оказался легче, чем он ждал. Яр сделал сторожу знак отойти, тщательно осмотрел все скобы — действительно, было непонятно, как контейнер вообще закрыли. Яр подцепил ее монтировкой, но, несмотря на то, что она шаталась, крышка не поддалась.

— Там проволока, — пробормотал он. — Нет, ну надо же…

Снаружи ржавели несколько непонятно зачем вкрученных болтов. Яр опустился на колени рядом с контейнером, ощупал болты и натянутую проволоку в приоткрывшейся щели. И понял, что увидит, когда откроет крышку.

Он поднялся и несколькими движениями скрутил болты.

— Твою ма-а-ать… — выдохнул сторож.

Яр молчал.

…

— Несет какую-то чушь про косточки и шкатулки… нет, не пьяная… нет, ты что, ничего она не нюхала, просто… ну, это Яна. В кризисе.

Нора понимающе кивала и пыталась оттеснить с дороги заботливую встревоженную Лену. Заботливая Лена хотела, чтобы Яну напоили чаем и отвезли домой, а Нора, которой по дороге сюда позвонил Яр, хотела совсем другого.

— Ну что, — тихо сказала она, глядя на бесформенный плед, лежащий на кресле. Под ним даже не угадывались очертания человека. — Яр сказал, вы уже поговорили.

— Всех позови, — прохрипела Яна из-под пледа. — Пускай все соберутся. Я… все расскажу, а потом вы дадите мне посмотреть кассету. Дальше делайте что хотите.

Нора кивнула. Села на пол и закрыла глаза.

…

Человек в контейнере лежал, притянув ноги к подбородку. Его руки были связаны тонкой стальной проволокой. Спереди.

Изнутри были привинчены несколько дверных ручек, вокруг которых он и обмотал проволоку, закрывая крышку.

Яр не мог поверить. Стоял, смотрел в оплывшее мертвое лицо, пытаясь разглядеть знакомые черты.

— Вонища-то! Слушай, парень, давай его обратно закопаем, а?.. Оно тебе надо вообще?

Труп пролежал в земле с конца лета до весны. Зимой разложение остановилось, а к маю земля не успела прогреться достаточно. В контейнер даже не протекла вода. Словно мертвец ждал, чтобы Яр нашел его. И узнал. Конечно же, узнал.

— Это отец моей невесты, — глухо сказал он. — Артур Маянский.

…

Яр вышел к дому Надежды Павловны в