Полководцы и военачальники Великой отечественной - А. Киселев (Составитель)

Томившая в последние месяцы неясность в обстановке, ожидание грозных событий остались позади. А томиться было отчего. Трибуц знал о сосредоточении фашистских войск Германии у советских границ, о маневрах вблизи от балтийских баз немецких военных кораблей.

Знал о зачастивших на Моонзундские острова «гостях» из Германии. Выдавали они себя за родственников погибших здесь когда-то солдат и офицеров, искали будто бы останки родственников, а сами стремились узнать побольше об укреплениях, держались поближе к военным объектам. В финские порты перебазировались немецкие корабли. А фашистские самолеты стали летать в устье Финского залива и к Либаве.

Начало военных действий Балтийский флот встретил в определенной готовности. Командование, штаб и политуправление флота успели немало сделать: освоены новые места базирования, проведены учения, тщательно разработаны оперативные документы. Первоначальный ход войны подтвердил правильность принятого Трибуцем решения, согласно которому в конце мая крейсеры, эсминцы и большинство подводных лодок были переведены из передовой базы Либавы в более отдаленную и лучше оснащенную средствами противовоздушной обороны Ригу, а из Таллина в тыловой Кронштадт – линкор «Марат» и минный заградитель «Ока».

С 19 июня руководящие работники флота и соединений разместились на командных пунктах, корабли получили все необходимое для боя. 21 июня в 20 часов позвонил Кузнецов. «Не исключено, что ночью Германия нападет на нас, – сказал нарком. – Приказываю привести флот в боевую готовность». К исходу дня все части флота – корабли, авиация, береговая оборона – изготовились к отпору противнику.

Теперь флот пришел в движение: подводные лодки вышли на позиции, бомбардировщики вылетели для минных постановок, усилился дозор надводных кораблей.

В шесть утра из Главного штаба ВМФ поступил приказ поставить мины в устье Финского залива и начать развертывание кораблей для действий на коммуникациях противника. Отдав необходимые распоряжения, Трибуа, направился на корабли, чтобы встретиться с командирами, политработниками, краснофлотцами.

Настроенпе моряков, доложили командующему на кораблях, боевое, особенно на тех, что должны были уходить в море. Из гавани он заехал на КП флота и вернулся в Таллин, чтобы быть на заседании ЦК Компартии и Совета Народных Комиссаров Эстонии.

Вечером – снова телеграммы, указания, звонки. Один из них, наверное, в другое время заставил бы порадоваться. Из Ленинграда сообщили, что у него родилась дочь.

Он отреагировал на этот звонок, как на другие, обычные, не требующие его вмешательства, коротким «хорошо». Личное уходило на второй план. С женой он встретился только в 1942 году – она прилетела к нему в блокированный Ленинград. Дочку впервые увидел, когда ей исполнилось два годика…

Многое из того, что намечалось в мирное время по развертыванию флота на случай войны, теперь оказалось неосуществимым: военные действия приняли совсем иной ход, чем предполагалось. Балтийцы готовились к наступательным действиям в устье Финского залива, а вместо этого с первых дней войны кораблям пришлось участвовать в защите побережья и военно-морских баз. И все же флот не только оборонялся, но и наступал. 23 июня балтийские летчики нанесли мощный удар по немецкому порту Мемель, 25-го совершили налеты на 19 аэродромом на территории Финляндии и Норвегии, на которых базировался 5-й воздушный флот Германии. Подводные лодки ставили мины на коммуникациях врага. С-11 потопила вражеский надводный корабль, Щ-307 – подводную лодку, С-4 – военный транспорт. Флотская авиация нанесла ряд мощных ударов по вражеским военно-морским базам.

Враг, имевший значительное превосходство в силах, наступал. В конце июня позвонил Кузнецов и приказал: «Таллин, Ханко, острова Эзель и Даго удерживать до последней возможности». Трибуц принял решительные меры по усилению этой возможности: спешно достраивались батареи, оборудовалась противодесантная оборона и позиции для сухопутных частей. Первые попытки противника захватить некоторые острова были успешно отражены.

Командующий флотом много времени проводил в соединениях, особенно там, где усложнялась обстановка. Таким местом в начале июля стал полуостров Ханко (Гангут). Днем и ночью здесь гремела артиллерийская перестрелка, настойчивее становились атаки противника на всем 22-километровом участке перешейка полуострова.

Вечером 10 июля Трибуц вместе с начальником тыла флота генерал-майором М. И. Москаленко на торпедных катерах прибыли на полуостров. Ознакомившись с обстановкой, Трибуц поставил гарнизону задачу, которая па первый взгляд казалась, пожалуй, необычной – развернуть наступательные действия. (Это в условиях полуокружения и при ограниченных силах и средствах!)

– Противник наступает на Карельском перешейке, создает угрозу Ленинграду, – говорил Трибуц командующему обороной Ханко генералу G. И. Кабанову. – Ваша задача: оттянуть на себя как можно больше войск противника. Своей активностью заставьте врага усилить противостоящую Ханко группировку.

Конечно, такую задачу можно было решить только наступательными действиями. Встречи и беседы с защитниками полуострова убедили Трибуца, что он прав. Гангутцам по плечу более активная борьба. Но нужна была и помощь им. По указанию Трибуца на Ханко доставили боеприпасы, артиллерийскую батарею, продовольствие. Пришли туда и некоторые корабли. Это намного усилило гангутцев – теперь они могли не ждать ударов, а наносить их. Десанты с Ханко захватили свыше десятка островов. Находясь западнее всех фронтов, далеко в тылу врага, герои Ханко наступали.

Вскоре после возвращения с Ханко командующему флотом доложили о крупном вражеском конвое, шедшем к Ирбенскому проливу. В воздух поднялись бомбардировщики, в море вышли торпедные катера и эскадренные миноносцы. По замыслу командующего, комбинированный удар должен был не только нанести урон кораблям и транспортам врага, но и воспрепятствовать использованию коммуникаций в районе Риги для снабжения немецких войск. С рассветом 13 июля торпедные катера и авиация флота нанесли первые удары по врагу. За два дня они потопили катер, повредили два больших и 23 малых корабля и судна.

Бой был выигран, что называется, по всем статьям, и все же командующий не полностью удовлетворен. Он считал, что успех мог оказаться большим, если бы четче организовали взаимодействие авиации и кораблей, лучше сработала разведка. Эсминцы же так и не нашли конвоя. Трибуц строго указал командирам соединений на допущенные ошибки, подчеркнул перспективность комбинированных ударов разнородных сил по врагу.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});