В рамках дозволенного - Валерия Савельева

заглядывая ему в лицо. Тим улыбался, пристально смотрел в ответ серыми глазами, сосредоточенно щурился, но улыбался. Я видела, как расширяется его зрачки, слышала, как ускоряется дыхание. И у самой в лёгких словно не стало воздуха. Хотелось дышать, часто, быстро, полной грудью, уткнувшись носом ему в грудь и не отпуская от себя.

Его отец соблазнил бы меня дня через три после назначения? Нет, Тим в это время врубал музыку на полную катушку. Огонь во мне он врубает теперь.

– Ты прав, я осталась, – выдохнула в ответ, потому что говорить громко просто не могла.

Как так? Весь день мы спокойно сидим на одной кровати и смотрим кино, а потом вдруг оказываемся рядом и…

– Надолго?

– Пока снова не начнёшь вести себя, как мудак, – улыбнулась я.

Тим тихонько рассмеялся, заставляя сделать мысленную заметку: ладони, исследующие сейчас мою обнажённую спину, к званию мудака не относятся. Они обжигающе горячие и возбуждающе прекрасные.

– Я постараюсь исправиться, – шепнул он, склоняя голову ниже.

Хотелось встать на носочки и потянуться следом, его губы замерли так близко, так мучительно маняще. А от пальцев, рисующих на спине узоры, толпами разбегались мурашки.

– Лада, – позвал Тим. Секунда молчания, две, три. Бесконечность. И короткий поцелуй в щёку ближе к уголку губ. – Желаний у меня больше не осталось.

Зато осталось возбуждение, которое я чувствовала животом, подрагивающие руки у меня на спине, зовущие глаза, мягкие губы и грёбаный голос, сейчас звучащий с сексуальной хрипотцой. Кому нужны правила? Кому нужны эти дурацкие желания?

– Плевать, – пробормотала я, привставая на носочки и ловя его губы.

На правила, на желания, на разум и на его отца. Если Алексей Андреевич так уверен, что я сплю с его сыном… не стоит разочаровывать мужчину, правда?

-65-

Невероятно, как поцелуй с восемнадцатилетним мальчишкой может быть таким страстным и великолепным. Голову заволакивал туман, ноги подгибались, я теряла ориентацию в пространстве, оставались только его губы, руки и тело. Не помню, когда и как выпустила из пальцев майку, но вскоре обвивала Тима за шею, чтобы ближе прижаться к груди. Не помню, когда руки его со спины сместились ниже, обхватывая ягодицы и притягивая меня за бёдра, вызывая такую волну желания, что от неё дыхание перехватило.

Зато момент, когда мы упали на кровать, я помню идеально, потому что сама попыталась столкнуть на неё Тима. Не получилось, зато Тим осторожно опустился на край и притянул меня к себе, вынуждая сесть к себе на колени. Коснулся губами подбородка, шеи, провёл дорожку к ключицам, легонько прикусывая кожу. Я резко выдохнула, стискивая пальцами его волосы, сжала их в кулак в попытке поднять голову, заставить вернуться к губам. Но когда вообще Тим соглашался подчиняться?

Дыхание опаляло шею. Он замер, делая глубокий вздох, уткнулся лбом мне в плечо, а потом медленно стянул зубами бретельку, покрывая плечо поцелуями. О Господи, это пытка! Одной рукой Тим продолжал обнимать меня за талию, ладонь другой пробежалась по животу наверх и накрыла грудь сквозь ткань бюстгальтера, слегка сжимая и неожиданно срывая с моих губ резкий вздох. Возбуждение достигало максимума, каждое прикосновение становилось бесконечно чувствительным.

Вторая лямка тоже была стянута с плеча, лёгкие поцелуи спускались ниже, к груди. Такие осторожные, такие нежные. Откуда в Тиме столько лёгкости, когда я сгораю от страсти?

Резко выдохнув, отстранилась и перекинула ногу через его колени, чтобы мы оказались лицом к лицу. Тим поднял голову, заглянул мне в глаза – от нового поцелуя было не скрыться. А ещё можно было поймать пальцами края его майки и попытаться стянуть её, чтобы не мешалась. Подопечный на секунду отстранился, нехотя разрывая поцелуй и позволяя избавить себя от одежды, запутался, чертыхнулся и уже самостоятельно сорвал майку. Отшвырнул её в сторону и сразу же снова поймал меня в объятия, заставляя продолжить начатое.

– Ты сводишь меня с ума, – пробормотал Тим. Я согласно кивнула: о да, это взаимно.

Ладони его скользнули вниз по моей спине, остановились на заднице и решительно двинулись наверх, расстёгивая крючки лифчика, избавляя даму от лишней детали гардероба. Я сразу же прижалась к его груди: кожа к коже, обжигающе и нежно – невероятное ощущение. Тело дрожало от желания, я опустила голову, поймала зубами тонкую кожу на шее, мягко прикусывая и зализывая. Наслаждалась вкусом, вдыхала запах, целовала… Хриплый стон Тима совсем снёс голову. О, милый мой мальчик, пожалуйста, продолжай.

Продолжение не заставило себя ждать: Тим подхватил меня, на мгновение вставая, и швырнул спиной на кровать, накрывая своим телом. Ладони накрыли грудь, губы поймали шею, перенимая главенствующую роль. Я запрокинула голову, с трудом втянула воздух в лёгкие, вынуждая себя дышать. Потому что хотелось только одного, потеряться в этих ощущениях. Если огонь, горящий внутри, продолжит пылать, я просто не выдержу. Молодое тело, полное энергии? У Тима, возможно, да… но я старею.

А потому, пока горячие пальцы и губы изучали мою грудь, вынуждая выгибаться в ответ на каждое прикосновение, я опустила руку ниже, накрывая натягивающее ткань джинсов возбуждение. Тим охнул, выругался в который раз и прикусил нежную кожу на груди – явно в отместку.

– Куда торопишься? – простонал он.

– Скажи-ка, кто тут моложе и должен торопиться? – выдохнула я, пытаясь расстегнуть ремень.

Тим рассмеялся. Честно, просто взял и… рассмеялся. А потом поднялся, окидывая меня взглядом потемневших глаз, и запустил пальцы в волосы, качая головой и ероша и так лохматую шевелюру. Он улыбался. Улыбался, смотрел и ждал, будто замер в этом мгновение. Впрочем, как и я.

Звякнул ремень, вжикнула молния – Тим всё же решил последовать моему настоятельному совету и избавиться от джинсов, даже умудрившись не запутаться в штанинах. Следом быстрым движением он и меня избавил от шорт. Теперь нас разделяло только нижнее бельё, последняя и единственная деталь одежды. У каждого поровну, можно делать ставки, кто будет первым.

Хотя я бы проголосовала за ничью!

Потому что медлящего Тима, продолжающего нагло разглядывать обнажённую девушку перед