Мечи легиона - Гарри Тертлдав

Каждый шаг входившего в зал человека отдавался гулким эхом, которого не мог поглотить даже мягкий шерстяной ковер. Эти приглушенные шага тяжелых сапог были единственным звуком, который нарушал внезапно наступившую мертвую тишину. Одежда князя-колдуна уже не была белоснежного цвета. Грязно-коричневые лохмотья развевались вокруг доспехов.

Как того требовал этикет, Авшар остановился у самой кромки ковра. Лицо, скрытое шлемом, повернулось сперва к одному римлянину, потом к другому.

— Так-так, — произнес Аншар с жутким весельем в голосе. — Кто же это у нас в гостях?

Вулгхаш резко произнес:

— У нас имеется слуга, который явно не признает своего повелителя. Как ты посмел разговаривать столь непочтительно? Или это просто говорит со мной твоя врожденная грубость?

Марк посмотрел на кагана с восхищением. Вулгхаш даже не дрогнул. На его лице не было и следа того страха, который в присутствии Авшара всегда охватывал и союзников, и недругов князя-колдуна.

Авшар бросил на Вулгхаша свой леденящий душу взгляд, казавшийся еще страшнее из-за того, что глаза колдуна скрывались за покрывалом. Каган не опустил глаз — такой твердостью могли похвалиться очень немногие.

Кипя от гнева, Авшар отвесил небрежный поклон, одним этим уже нанося Вулгхашу новое оскорбление.

— Прошу прощения Вашего Величества, — произнес он, но в голосе его не чувствовалось никакого раскаяния. — Всему виной мое глубочайшее изумление. Увидев здесь этих негодяев, я на миг забылся. Мне показалось, будто я все еще нахожусь в проклятом Видессе, во дворце их жалкого Автократора. Сказки мне, захватил ли ты их в битве или же их выловили как шпионов?

— Ни то ни другое, — ответил Вулгхаш, но его взор поневоле метнулся к римлянам. — Почему ты утверждаешь, что встречал этих бывших наемников при дворе Автократора Видессиан? Что они делали там? Несли стражу?

— Бывшие наемники? Стражи? — Откинув голову назад, Авшар засмеялся. Эхо ледяным холодом отразилось от высокого свода. Ночная птица, спавшая на одной из потолочных балок, всполошилась и улетела. — Так вот что они тебе наплели? — Авшар снова засмеялся и дал довольно цветистое, но подробное и точное описание карьеры Скавра в Видессе. — А коротышка — один из его главных приспешников.

— Чтоб ты подавился, — проворчал оскорбленный старший центурион. Он стоял, покачиваясь на пятках, готовый броситься на Авшара в любую минуту.

Вулгхаш не обратил на Гая Филиппа никакого внимания.

— Это правда? — спросил он Марка железным голосом.

Авшар зашипел, как готовая укусить змея:

— Будь осмотрительнее в речах, о Вулгхаш. Если в своей гордыне ты вознамеришься усомниться в изреченных мною словах, ты можешь зайти слишком далеко и поверить этим псам более, чем мне.

— Не дерзай свыше позволенного тебе, колдун. Не твоего позволения спрошу, аще бо поступать вознамерюсь — так ли, инако ли.

Каган владел архаическим видессианским языком не хуже Авшара. Возможно, подумал Марк, Авшар его и обучал.

Каган повторил свой вопрос римлянину:

— Так это правда?

— Да, почти все — правда, — вздохнул Сказр. Теперь больше не видел смысла лгать.

Авшар снова засмеялся, на сей раз торжествующе.

— Собственными устами он подтвердил свою вину. Отдай мне сих негодяев, Вулгхаш. Предо мною долг их больше, чем пред тобою. Клянусь — оскорбление, которое они нанесли тебе своей ложью, будет оплачено тысячекратно!

Колдун почти мурлыкал, предвкушая месть. Повинуясь его жесту, дворцовые стражники подались вперед и ждали только приказания кагана схватить римлян. Но Вулгхаш остановил их.

— И в прежние дни, и ныне я говорил тебе, колдун: здесь распоряжаюсь я! Но ты постоянно забываешь об этом. Пусть эти люди и солгали мне. Я знаю о них и иное: они спасли жизнь моему министру. Я назвал себя их другом.

— Что ты хочешь сказать? — Шепот Авшара был страшным от ненависти.

— Жизнь за жизнь. Табари — за них двоих. — Вулгхаш повернулся к Скавру и Гаю Филиппу. — Седлайте своих лошадей. Клянусь, вас не станут преследовать. Я не нарушу слова. Вам следовало бы довериться мне до конца. Жаль! Больше я не смогу вам верить. Убирайтесь!

Не веря своим ушам, Марк внимательно глядел в лицо кагана. Оно потемнело от гнева, но Марк не заметил ни следа вероломства. Вулгхаш действительно был столь же верен в дружбе, сколь постоянен во вражде.

— Ты — человек чести, — мягко проговорил трибун.

— Ты очень кстати напомнил мне об этом, ибо я испытываю сильное искушение забыть об этом.

— Ты — дурак! Голова твоя набита дерьмом! — громовым голосом взревел Авшар.

Римляне не успели двинуться с места. Чтобы выйти из зала, им пришлось бы пройти мимо князя-колдуна. Распаленный яростью, Авшар почти забыл о них. Он выкрикивал оскорбления, адресуя их кагану:

— Ты — болван! Невежественный мужлан, возомнивший себя государственным мужем! Грязный варвар! Сын навозной лепешки, упавшей из-под верблюжьего хвоста! Жалкая тварь! Кому ты посмел противиться? Мне? Эти вшивые лазутчики — мои! На брюхо, ты, червяк! Моли о прощении, не то тебе придется пожалеть о своей наглости!

Побелев, как мел, Вулгхаш резко отдал приказ на языке йездов. Стражники выхватили сабли и подступили к князю-колдуну.

— О, ты убедишься, сколь непросто от меня избавиться! — усмехнулся Авшар. — Неужто ты возомнил, будто я глупее тебя? Я заранее оборонил себя от твоего детского вероломства!

Он произнес только одно слово на каком-то древнем и темном языке. Оно предваряло заклинание, приготовленное заранее. Стражники кагана внезапно замерли, как механические куклы, у которых кончился завод, и уставились на Авшара с нерассуждающей собачьей преданностью.

— Ну, что ты теперь скажешь, дурачок? Кто из нас попал в ловушку? -усмехнулся колдун.

Вулгхаш, однако, был достаточно умен, чтобы изучать обычаи древнего Макурана, вместо того чтобы презирать их, как это делали некоторые из его соплеменников. Он знал, например, почему макуранские владыки повелевали просителям останавливаться в определенном месте зала.

Каган нажал на потайную пружину, спрятанную в ручке трона. Двухметровая каменная глыба обрушилась под ногами Авшара. Но князь-колдун не упал в разверзшееся внизу подземелье. Он сделал быстрое движение рукой и удержался в воздухе. Казалось, он все еще стоит на полированном мраморе.

Стражники заулыбались при виде столь явного доказательства силы их нового повелителя. При виде этих мертвенных улыбок Скавр содрогнулся. На неподвижных лицах солдат раздвинулись только губы.

— Этот фарс начинает мне надоедать, — произнес Авшар. — Довольно! Смотри же, Вулгхаш! Смотри на Силу, коей ты мнил сопротивляться!

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});