Под новым небом, или На углях астероида - Александр Кучаев

– Надо научиться обращению с ним. Я заметил, вы боевее других, а раз так, то держите.

Он протянул ей карабин.

– Знаете, что это такое?

– Да, из него стреляют.

– Правильно. А теперь смотрите…

Охотник показал ей устройство карабина и объяснил, как заряжать и целиться. В заключение понаблюдал, всё ли она усвоила, достаточно ли плотно прижимает приклад к плечу, правильно ли надавливает указательным пальцем на спуск – прежде чем передать ей оружие, он извлёк из барабана патроны.

– Всё у вас, Марион, получается. Не хуже, чем у мужчин. В случае чего поддержите меня огнём. А теперь заполним барабан патронами и поставим карабин на предохранитель.

– А как же вы будете обходиться без оружия?

– У меня есть лук. Он мало уступает обычному стрелковому оружию, а кое в чём и превосходит его. Особенно в лесу. Во всяком случае, стреляет он беззвучно.

Перед самым рассветом он разбудил Марион.

– Возьмите карабин и побудьте в охранении, – сказал он ей.

– А вы?

– Тут, совсем рядом, я видел кабаньи следы. Вряд ли звери успели уйти далеко. Попробую добыть какого-нибудь из них. Вам лучше всего занять позицию вот здесь, возле развилки этого дуба. Не упускайте из виду вон тот кустарник со стороны реки. Короче, будьте в полной готовности. С вами останется Тарзан. Если кто-то появится, он сразу даст знать. Остальных пока не будите – пусть отдыхают.

С этими словами Игорь, словно призрак, исчез за деревьями. Он отсутствовал несколько часов. Все уже проснулись и начали беспокоиться, когда охотник появился с годовалой свиньёй на плечах.

– Вот, это на ужин, и не только, – сказал он, опуская добычу наземь. – Я смотрю, в местных лесах их немало развелось. Это уже не первый мой трофей.

Быстро освежевав свинью и крупно порубив её, он поместил куски в рюкзак и имевшиеся у женщин сумки. Большую часть мяса навьючил на коня, а остальную взвалил на себя.

Сразу же после этого возобновили движение. Голодные женщины быстро уставали, и Игорь не торопил их. Задолго до наступления сумерек остановились и начали обустраиваться на ночлег.

Как только стемнело, запалили костёр и принялись за приготовление ужина. Наелись досыта. Когда утром женщины и дети проснулись, их опять ждал горячий наваристый суп. Игорь попросил своих спутниц завернуть оставшиеся куски свинины в листья крапивы, произраставшей в нескольких шагах.

– Для чего это? – спросила Марион.

– Чтобы мясо дольше сохраняло свежесть, – ответил охотник. – Конечно, лучше использовать молодые листья, но где их взять? Ничего, для такой прохладной погоды сгодятся и старые.

8 ноября они вышли к Дунаю, не дойдя до его устья километров двадцать. Местность, где они оказались, сразу приглянулась Игорю. Не далее чем в четырёхстах метрах начинался лес. От берега отходило довольно широкое мелководье, достигавшее чуть ли не середины реки; здесь было удобно ставить сети и закидывать невод. В последний день по пути сюда он несколько раз видел следы кабанов, оленей и косуль. И едва ли до этих краёв доберутся коммандос; скорее всего они дошли до переката, где летом была стоянка «Ирландии», и вернулись в Гросхауз. А если даже и прошли ещё сколько-то, то, надо полагать, не слишком далеко, ведь следов беглянок на том берегу нет; даже мало сведущий человек давно бы понял, что продолжение поисков – пустое дело.

Игорь походил по пойме и наконец облюбовал закуток между несколькими неизвестно как оказавшимися здесь скалами, стоявшими впритык друг к другу. Высота их достигала метров пяти; они закрывали от ветра и с севера, и со стороны моря и заслоняли от чужих взглядов с противоположного берега Дуная. Поблизости от скал по неглубокой промоине бежал тихий чистый ручеёк, в омутках которого можно было черпать воду.

– Ну, располагайтесь, – сказал он спутницам. – Построим жилища и будем ждать наступления весны.

* * *

Проводив «Ирландию», Сергей сразу же приступил к поискам. Он опять начал с опушки леса, так как именно здесь прозвучали выстрелы из карабина. Отец в начале боя коммандос со шхуной находился где-то рядом, а вот куда он делся потом?

Они уже проходили эту опушку с Томасом, но тогда они спешили поскорее найти хоть какую-нибудь примету, которая подсказала бы место нахождения отца. Сейчас надо осмотреть всё более тщательно. Конечно, после них здесь натоптали люди из Грюненсдорфа, и тем не менее…

Двенадцать дней Сергей потратил на поиски, удаляясь всё дальше от реки и не пропуская ни одного укромного места. Наконец внимание его привлекла густая раскидистая ель, возвышавшаяся на краю небольшой поляны. «Вот где можно провести ночь или спрятаться от непогоды», – подумал Сергей.

Проникнув под мохнатые хвойные лапы, опускавшиеся почти до земли, он оказался внутри тёмного, непроницаемого для дождя своеобразного шатра. Почва в нём была покрыта толстым слоем еловых иголок, нападавших за много лет. По ту сторону ствола этот слой был ровным, нетронутым, а с этой – примят, будто на нём лежал человек. Преимущественно – на спине. Причём не один день. Вон, даже вмятина от затылка осталась. Но человек этот не всё время оставался под елью, а куда-то уходил и вновь возвращался. Нет, не уходил, а уползал, оставляя каблучные следы. Видимо, упирался ногами в почву, когда полз. Получалось, перемещаться ему приходилось опять-таки на спине, то есть едва ли не в самом неудобном положении – скорее всего из-за ранения в живот или грудь.

Ещё раз осмотрев хвою, служившую человеку постелью, он заметил довольно обширное запёкшееся пятно крови. Скорее всего, пуля всё-таки попала в живот, прошла навылет, и кровь натекла из выходного отверстия.

Уже не оставалось сомнений, что какое-то время ель служила пристанищем не кому-нибудь, а именно его отцу. И не только ему, но и Тарзану. Вот здесь пёс лежал, а вот следы от его лап.

Выбравшись из-под ели, Сергей шаг за шагом обследовал всю прилегавшую территорию.

Сначала он обнаружил золу от костра и отходы, оставшиеся после очистки грибов. Затем на лужке, поросшем иван-чаем, внимание его привлекла узкая неглубокая ямка, которую можно было выкопать только ножом. Рядом лежали обрезки корневища и засохший стебель травы.

Сергей понял: отец отлежался под елью и начал передвигаться в поисках еды.

Миновав лужок, он прошёл к местам произрастания шиповника, черники и орешника и везде находил следы пребывания человека. Понемногу у него сложилась мозаика всех основных действий отца по восстановлению сил после тяжёлого ранения.

Но за пределами трёхсотметрового радиуса следы терялись. Сергей подумал, что отец поправился, встал на ноги и покинул эту территорию. Куда же он мог податься? Только к речному перекату – в надежде, что «Ирландия» всё ещё ждёт его там.

Подозвав коня, Сергей одним махом забросил себя в седло, подобрал поводок уздечки и повернул к реке.

То, что он увидел на опушке леса, одновременно и разочаровало, и обрадовало – рядом со слежавшейся золой, оставшейся от его костра, появилась ещё одна горка золы.

По всем признакам, отец находился здесь не менее трёх суток. «Что его держало на одном месте? Незажившая рана? Или он думал, что за ним вернутся? Тогда он не так уж сильно промахнулся – вот, я же остался, чтобы разыскать его. Или с уходом шхуны ему просто стало всё равно, где быть и что делать и, поддавшись апатии, он просто понапрасну вёл время? Но отцу не свойственно впадать в уныние. Одиночество для него не проблема, он и так всю жизнь провёл один, скитаясь по горам и лесам».

Пройдя вдоль опушки и побывав на прибрежном лугу, Сергей убедился, что кроме Тарзана вместе с отцом был и Казбек. Нашёл, значит, конь своего хозяина. А ведь все последние дни перед боем он находился с Ником! Надо же, какой преданный, на смерть готов пойти за другом; пусть тот будет хоть во здравии, хоть в тяжкой болезни – всё равно не отступится от него. «Такой же, как мой Орлик, – подумал Сергей. – Ну если уж Казбек нашёл отца, то найду и я».

Куда он мог двинуться отсюда? Может быть, в лес? Нет, это исключено, в лесу слишком голодно. Поехал вверх вдоль русла реки? Маловероятно. Там велика опасность столкновения с оставшимися в живых коммандос, на никчёмные приключения отец никогда не пойдёт. А вот в низовья Дуная он вполне мог отправиться! Хотя бы для того, чтобы попробовать догнать «Ирландию». Но О’Брайен нигде останавливаться не собирался, сухопутный же путь более извилист.

Остаток дня Сергей провёл на реке; сначала помылся, потом ловил рыбу. Ночь провёл возле костра. Утром, при первых проблесках зари сел на коня и направился на юг, куда нёс свои воды Дунай. Проехав несколько километров, он заметил на мягком грунте следы конских подков.