Под новым небом, или На углях астероида - Александр Кучаев

– О-о, сударь, вы изволите смеяться надо мной!

– Я говорю правду.

– Нет-нет, этого не может быть! После катастрофы прошло столько лет, мы не видели ни одного человека и вдруг…

– Россия, Москва, берёзы, туманы над рекой, рассветы и закаты! – с жаром произнёс Игорь.

– Как же вас звать? – взволнованно спросила женщина.

– Игорь.

– Игорь! Неужели это правда?! Вы мой сородич! Наконец-то! Я столько лет мечтала о такой встрече! Можно я обниму вас? – слёзы брызнули из её глаз. Протянув руки, Татьяна обняла Игоря за шею, приникла к его груди и громко, навзрыд, заплакала.

Алексей тоже сошёл с плота и несмело, опять же с поклоном, поздоровался. Игорь широко улыбнулся ему, взял за плечи, окидывая взглядом, и крепко прижал к себе.

– Здравствуй, родной! – с трепетом в голосе произнёс он, отстраняясь и продолжая разглядывать соплеменника. – Здравствуй, земляк!

– Земляк… это?..

– Это значит, что мы родом из одних мест.

– Да-да, я вспомнил, – сказал Алексей по-русски. – А вы откуда будете?

– Я – с Волги, волгарь.

– А мы с Таней москвичи, мы из Москвы. Когда вы сказали «Россия, Москва, берёзы», я окончательно уверился, что вы наш, российский человек.

Мореплаватели были голодны, кроме двух небольших летучих рыб, они ничего не имели, да и у нью-россцев съестных припасов почти не осталось. Игорь взял лук и стрелы и исчез в лесу. Вернулся он через час с подстреленной свинкой. Ещё через двадцать минут было готово несколько шампуров с шашлыками, хозяева острова предложили их гостям, а сами продолжили поджаривать мясо. Уиллис извлёк из рюкзака бутылку, наполовину наполненную сухим красным вином, и разлил его по стаканам.

Кроме Тани, никто из прибывших на плоту английский язык не знал, поэтому рассказывала в основном она.

– Наш папа был крупный специалист в области энергетики, – сказала женщина. – Институт, в котором он работал, заключил контракт с одной турецкой фирмой. За год до катастрофы мы всей семьёй переехали из Москвы в Анкару. Мне было двенадцать лет, а Алёше – четырнадцать. Я изучала английский и турецкий языки, а он – турецкий и арабский. 10 июня под патронажем фирмы мы с ним отправились в поездку по Турции. Ну, что произошло 11 июня, вы знаете. Мы с Алёшей выжили, но вернуться в Анкару нам уже было не суждено.

Сначала мы были одни, а потом встретили Юнуса. С ним легко было общаться – он был всего на год старше Алексея, почти наш сверстник. И он был из простой крестьянской семьи, потому быстро приспособился к изменившимся условиям существования. Он нам здорово помог. Если бы не Юнус, мы бы не выжили.

– А как вы оказались на противоположном берегу пролива? – спросил Игорь.

– О, это долгая история, – сказала Таня. – Однажды мы вышли к берегу моря и так и остались жить возле него. Море снабжало нас продуктами: рыбой, крабами, трепангами, креветками, морской капустой. Мы научились вязать сети, и попадавшего в них улова хватало для пропитания. Потом набили руку в строительстве плотов и стали выходить в море, но только в тихую погоду и недалеко от берега, не дальше километра. Я и Юнус поженились, и у нас родился сын.

– У вас не было огня?

– Не было. На протяжении всех этих десятилетий. Рыбу и всё остальное приходилось есть только в сыром виде. Но если голоден, будешь есть что угодно. Ну и привычка появилась к сырому. Постепенно мы перемещались на юг. Около года назад мы пришли на ту сторону пролива. Несколько раз в море проходил парусный корабль, мы пытались привлечь к себе внимание, но нас не замечали. Мы подумали, что где-то недалеко находится другая земля, что там живут люди и нам во что бы то ни стало надо встретиться с ними. Вчера до нас докатились громовые раскаты, хотя небо было ясное, чистое от облаков, и мы посчитали, что это стреляют пушки. Переговорили между собой и решили рискнуть. Когда наступила ночь и ветер потянул от берега, с гор, мы сели на плот, подняли парус, и вот долгожданная встреча состоялась.

Уиллис и Игорь в свою очередь немногословно поведали о Нью-Россе и других поселениях Новой Европы. После того как гости закончили с трапезой, Таню и Юнуса посадили на лошадей, и все шестеро тронулись в путь.

Игорь шёл рядом с Алексеем и расспрашивал его о Москве, словно тот покинул её только вчера. Слушая, он кивал головой, и когда собеседник умолкал, рассказывал, сколько раз ему довелось бывать в российской столице, что он там делал и по каким улицам проходил. Ему нравился этот парень, и он думал о том, что прежде всего познакомит его с черноглазой красавицей Рози. Ну и с Сигрит, конечно. Чтобы они взяли его под свою опеку. Нет, о сватовстве не может быть и речи, пусть они сами разберутся между собой. Времени для этого у них будет более чем достаточно.

Вечером, уже в потёмках, они миновали крепостные ворота и оказались на городской площади, залитой электрическим светом. И Алексей, и Татьяна, и Юнус с Ахмеди поворачивались во все стороны, с удивлением разглядывая яркие зашторенные окна, элегантные фасады домов, островерхие крыши с устроенными под ними вторыми этажами, уютные фонари, приводящие в состояние душевного умиротворения.

Сквозь стены домов доносилась издаваемая проигрывателями приглушённая музыка, слышался чарующий голос какой-то певицы. На соседней улице две мамаши, выйдя на прогулку, укачивали в колясках своих малюток. Кое-где виднелась гоняющаяся друг за дружкой смеющаяся детвора. Мимо прошла спешащая на танцы группа молодёжи. Охотника, доктора и их спутников приветствовали весёлыми возгласами.

– О боже, я словно во сне! – взволнованно воскликнула Таня. – Неужели это всё настоящее?! Я словно вижу своё детство, ночную Москву, Арбат! Нет, какую-то другую старинную улицу, но точно московскую. Со мной происходит… Ой, не знаю, что со мной! Алёша, дай руку, поддержи меня! А, я поняла… Я счастлива, что попала в этот сказочный город!

* * *

Этим эпизодом, дорогой читатель, я и хотел бы закончить своё повествование. У его героев было немало новых приключений, но для рассказа о них потребовалось бы написать ещё не одну книгу. Скажу лишь, что нью-росские моряки пересекли таки Атлантический океан и побывали в городе Огденбурге, доставив тамошним жителям электрооборудование, радиоаппаратуру и металлопрокат и взяв в обратный рейс груз каменного угля и слитки свинца, олова и серебра. Но произошло это только через тридцать лет, и путешествие было проделано не на маленькой «Ирландии», а на довольно вместительном пятидесятиметровом парусно-моторном судне, которое называлось «Новая Европа».

За те несколько дней, что корабль простоял в американском порту, судовой механик Мартин, сын Фридриха и Патриции, познакомился с юной красавицей Пегги, дочерью местного шерифа, и сумел вскружить ей голову. Мартин был видный парень, и шериф дал согласие на то, чтобы они обручились. Сыграли свадьбу, и механик вернулся на судно с молодой женой.

На обратном пути корабль дважды попадал в сильнейшие штормы, но особых повреждений не получил. И это в Нью-Россе посчитали закономерным. Ведь «Новую Европу» строили опытные корабелы, экипаж её был слажен и умел, и командовал им бывалый морской волк Редьярд Уиллис. Да-да, тот самый бывший юнга Реди, который когда-то среди прочего выполнял обязанности стюарда на «Ирландии».

Когда «Новая Европа» причалила к пристани, первым на берег бухты Удобной сошёл Мартин с женой на руках. Пегги была в белом подвенечном платье и своей красотой, казалось, затмила всех дам, прибывших на пристань. Освободившись от мужниных объятий, она встала возле сходней. Это была не женщина, а восьмое чудо света. Толпа разом замолчала, и несколько секунд слышались лишь плеск волн в гавани да крики чаек в вышине. Пегги побледнела, но когда пристань взорвалась криками приветствий и заиграла тысячами радостных улыбок, лицо её вновь вспыхнуло алым румянцем.

– Вижу, что мне рады, – сказала она, взяв мужа под руку и глядя на него восторженным взором. – Меня встречают именно так, как ты и предсказывал.