Возрождение Феникса. Том 1 - Григорий Володин

ему хорошую затрещину. Чтобы зубы звякнули.

— Мальчик…

Пилик. Пилик.

— Минуту, — говорит Беркутов, доставая мобильник. — Да, Тимофей. Узнал? Про Оксану Тимуровну? Подожди — поставлю на громкую. Здесь офицер Сил специальных операций. Говори.

Из динамиков раздается хриплый голос.

— Сеня, твоя «музичка» — простолюдинка, но ее восьмилетний сын не совсем. Она родила его от наследника рода Щекиных. Щекин сам не признал мальчугана, но других сыновей у него нет. Официальная жена только дочек родила, на неделе понесла младшенькую, больше супруг нет. Точнее была, но недолго — то ли на дороге сбили, то ли сама в кювет насмерть улетела. Вот и выходит, что сынок «музички», по сути, второй по очереди наследник. Кому есть резон ее убирать? Да хоть тестю Щекина. Ведь через сына «музичка» может прибрать к рукам власть в роде, а официальную жену и ее родственников оттеснить на задворки. Тесть же служил в Афгане майором разведки. Может и подсмотрел у моджахедов, как напускать Гончих по запаху портков. Отыскал тварь где-нибудь на Каспии, их свору там видели недавно, привез и натравил. Ну это, если в безудержную фантазию вдаваться. Как там на самом деле, я уж не скажу, Сень.

— Спасибо, Тимофей, четко по полочкам разложил. До скорого, — парень отрубает звонок и смотрит янтарными глазами на Лукерью. — Госпожа штабс-капитан, вы направите эту информацию в нужную инстанцию?

Девушка поджимает губы. Под внимательным взглядом этих чудесных глаз отказать она не хочет и, кажется, не может.

— Направлю. Если русский дворянин, правда, приручил Гончую, то этим делом уже должна заниматься Тайная канцелярия. В любом случае, мое руководство получит подробный рапорт. Сама я тоже прослежу за ходом дела.

Дверь резко распахивается.

— Сеня! Ну ты где?! — вбегает зеленоглазая красивая ученица. — Все уже на пляж собрались. Тренер отпустил. Ой…Добрый день.

Ученица хмуро оглядывает Лукерью, ее лицо и фигуру. Особенно лицо. Неужели оно все еще красное? Черт, а кто вообще эта школьница? Девушка Беркутова? Ррр…да какая тебе вообще разница, Бирюшкина?! Ты на службе?! Вот и служи. А вечером обязательно сходи в кабак, пусть тебя кто-нибудь подцепит, а то уже совсем одичала, на школьников засматриваешься.

Парень тоже хмурится, но по другому поводу.

— Алеся, ты же должна сидеть с Оксаной Тимуровной.

— За ней прислуга присматривает, — отмахивается ученица. — Тренер дал указание горничной. Пойдем-пойдем.

Лукерья чувствует себя третьей лишней.

— До скорого, сударь, — она выходит в коридор, щеки нестерпимо горят, из груди рвется странный разочарованный вздох. Но почти сразу дверь снова распахивается. Изнутри раздается нетерпеливое:

— Алеся, выйди, пожалуйста. Если, конечно, хочешь, чтобы я переоделся и пошел с вами на пляж.

Девицу выставляют вон. От взгляда на ее грустненькое лицо Лукерья испытывает странное удовлетворение.

* * *

Я выхожу из голубой прозрачной воды и падаю под зонт рядом с Богданом и Яковом. Какое-то время сижу на шезлонге и созерцаю девушек в купальниках. Руслана в миленьком розовом купальнике выглядит, как ребенок. А вот высокая Агафья в облегающем бежевом топе и шортиках с оборкой не уступает в длине ног мировым супермоделям. Алеся тоже выделилась — черное бикини оставляет открытой слишком много кожи.

Ох. Чувствую, как меня начинает припекать. Юные тела — это прекрасно.

— Вот посмотри, Сеня, — протягивает атаман школьную тетрадку. — Послезавтра игра с «принцами». У них один каменный Кмет. Думаю, что метод «сачка» лучше всего сработает.

— Но в «сачке» основную роль играет ловец, а не штурмовик, — внимательно рассматриваю расставленные позиции.

— Значит, попробуешь себя в роли ловца, — ухмыляется рыжий хитрец. — Выгода быть атаманом в том, что отлично видишь всё поле. Так вот, смотрел я, смотрел, как ты носишься, словно угорелый, и подумал, что у тебя отличное чувство мяча. А по скорости бега сквозь живой заслон ты любого из нас сделаешь.

— Надо тренировать пасы, — нехотя говорю. — К тому же, для игры я качал силу и выносливость, а не навык драпать изо всех сил. Думал, что буду прорываться сквозь противников, а не обгонять их.

— Ты справишься, универсал, — хлопает меня по спине коварный рыжий.

Вообще мне просто влом играть ловца, не мое это, но попробовать, правда, можно для разнообразия.

К нам подходит Агафья, все парни, кроме меня, тут же начинают истекать слюнями на ее длинные ноги.

— Богдан, можно тебя на минутку? — скромно потупляет взгляд синеволосая барышня.

— Да, — совсем не удивляется ее просьбы атаман. Они вдвоем отходят к другому шезлонгу, садятся рядышком и воркуют. Да, именно воркуют, голубки. Пытаюсь не подслушивать, но слух у меня очень чуткий, не выключишь.

Я усмехаюсь, вспомнив, как на тренировке Агафья яростно заехала Богдану в челюсть. Вот так всегда. От агрессии до любви один шаг. Бемижар тоже когда-то боготворил Отца-императора.

От нечего делать беру ручку и тетрадку Богдана и рисую первое, что приходит в голову. Солнце, береговую линию, Алесю в бикини, Агафью в топике, а затем — обольстительных четвероруких норсианок с планеты Люмера, грациозных синекожих монсер с побережья Тульют, опасных и изящных гримиди, женщин-тигров… Фантазия разгорается как восход, меня уносит вдохновение, и я поддаюсь его бурному течению.

— Охренеть! — вдруг слышу над ухом.

Промаргиваюсь от внезапно нахлынувших воспоминаний, затем оглядываюсь. Вокруг меня собралась вся ватага, а на шезлонге и песке рядом лежат оторванные листки с моими набросками. На большинстве изображены девицы с разных планет Постимпериуса. Часть натурщиц полностью обнаженные, но кое-где отметились такие пикантные детали, как шелковое нижнее белье, чешуйчатые купальники, силовые бронелифчики, набедренные повязки из шкур или китовые корсеты с чулками. Ребята поднимают рисунки и громко восхищаются. В том числе и девушки. Даже Агафья с Богданом подорвались, с восторгом разглядывают нарисованную…Агафью.

— Как живая! — цокает атаман языком.

— Как можно нарисовать голую бабу без грамма пошлости! — качает головой Яков, тряся обнаженной монсерой. — Да еще такую сексуальную, будто живая. Вот на