Наполеоновские войны - Чарльз Дж. Исдейл

«Король… предлагает меры, которые говорят либо об умопомешательстве, либо о сильнейшем слабоумии. У него нет министров, и он управляет сам, а поскольку для этого у него нет ни навыков, ни способностей, Швеция управляется как ему бог на душу положит. Король — совершенный деспот… Он не понимает опасности того положения, в котором он находится, и нет такого человека, который бы отважился ему это объяснить»[270].

Итак, хотя военное положение Швеции едва ли могло бы быть более серьёзным, король демонстрировал полное отсутствие реализма. Призывая в ополчение 30.000 человек, для которых не было ни припасов, ни оружия, он строил планы наступательных операций, один нелепее другого, а на отказ Мура взяться за их исполнение отреагировал помещением его под арест. Густав, не удовлетворившись отдалением союзников, раздражал и свою армию, уволив ряд генералов и открыто предав опале всю королевскую гвардию (может быть и оправданно, поскольку она пользовалась дурной славой из-за плохой подготовки и отсутствия дисциплины). Что же касается войны, то, хотя финские крестьяне подняли восстание против русских (а может быть, и против местных магистратов и помещиков, большая часть которых сотрудничала с захватчиками), к началу 1809 г. русские войска вошли в северную Швецию, и страна оказалась в состоянии финансового банкротства и истощения.

При таком положении дел в марте 1809 г. Густава свергли с престола в результате дворцового переворота. Причины этого переворота, по традиции приписываемые личным слабостям короля, на самом деле заключаются в его внутренней политике, а военные катастрофы стали для него лишь предлогом. Густав, психически неустойчивый человек и никудышный военачальник, за тринадцать лет, прошедших с дня его восшествия на престол, провёл ряд важных административных и финансовых реформ, которые облегчили работу правительства, повысили доходы государства и сократили расходы. Король, будучи настоящим просвещённым самодержцем, продолжал традиции своего отца, который последовательно стремился к тому, чтобы сломить могущество дворянства (что и стало причиной его убийства в 1792 г.). Между тем под влиянием таких сельскохозяйственных реформаторов, как Рутгер Маклин (Rutger Maclean), он также ввёл в действие законодательные акты, которые открыли путь к полной перестройке шведского сельского хозяйства через объединение разрозненных крестьянских наделов в крепкие фермерские хозяйства, увеличение доли земли, принадлежащей крестьянам, и смягчение их трудовых повинностей. К 1808 г. мощная группировка дворянства, к тому же раздражённая сокращением расходов на содержание двора, склонностью Густава назначать на высокие посты недворян и разрывом с Францией (дипломатическая и военная верхушка в целом всегда была настроена на сохранение союза с Парижем), открыто поссорилась с престолом, а война предоставила ей прекрасную возможность взять реванш. В Стокгольме образовалась группа заговорщиков, побудительными мотивами которой являлась смесь страха и недовольства, разработавшая план свержения короля, совершенного изменения внешней политики Швеции и полного разрушения густавовского абсолютизма; у заговора вскоре нашлись приверженцы среди командующих несколькими шведскими армиями. Ситуация достигла апогея 9 марта 1809 г., когда командующий шведскими войсками на норвежском фронте, договорившись сначала с противником о перемирии, выступил во главе своих войск на Стокгольм. Густав тут же обратился за помощью к королевской гвардии, но быстро выяснил, что на неё больше нельзя полагаться: в точности то же самое случилось год тому назад в Испании, гвардия показала, что она орудие скорее не короны, а дворян, монополизировавших её офицерский корпус. Итак, 13 марта шесть гвардейских офицеров арестовали Густава без малейших поползновений на сопротивление с его стороны, а за этим последовало объявление о создании регентского совета во главе с его дядей, герцогом Карлом, и созыв традиционного сословного собрания, риксдага. Более того, в июне, Карл, который давно высказывался против традиционной политики Густава, был избран королём под именем Карла XIII, а самого Густава отправили в изгнание.

Чтобы доказать, что этот переворот был по меньшей мере столь же результатом внутренней политической ситуации, сколь и военного положения Швеции, следует лишь присмотреться к его последствиям. Риксдаг, собравшийся 1 мая 1809 г., находился под полным контролем Ханса Ярта (Hans Jarta), дворянина, бывшего одним из злейших врагов Густава, поэтому конституция, которую он принял, отражала интересы дворянства и сознательно основывалась на принципах «Славной революции» 1688 г.[271] Так, её целью было, с одной стороны, обуздать королевский деспотизм, а с другой, — ослабить угрозу снизу, которая представлялась значительной и не только из-за освобождения крестьянства, но и из-за появления массы занимающих заметное положение недворян, таких как купцы, фабриканты железных изделий и чиновники, само существование которых являлось угрозой устоявшемуся порядку. По словам Майкла Робертса, дворянство на самом деле, может быть, и говорило «на языке свободы», но «его понятие о свободе было узким и бесплодным: политическая свобода для высших классов и либеральное недоверие к монархии»[272]. Вследствие этого в конституции было много общего с программой «холопов» в Испании, хотя Ярта особо подчёркивал, что «она сотворена не по европейской социальной моде, а следует старинным шведским образцам»[273]. Хотя король и провозглашался единственным правителем королевства, теперь он обязан был учитывать мнение состоявшего из девяти членов Государственного совета, отказаться от рекомендаций личных фаворитов, которые не занимали ответственного положения и не реже одного раза в пять лет созывать риксдаг. В компетенцию же риксдага входило решение вопросов о налогообложении, осуществление законодательной власти совместно с королём и контроль над членами Государственного совета, несущими индивидуальную ответственность за свои действия. В конституцию вошли некоторые либеральные положения, такие как свобода печати и профессиональной деятельности, но состав риксдага не претерпел никаких изменений (он раздельно собирался по четырём сословиям: духовенство, дворянство, горожане и крестьяне). Более того, власть в значительной мере попала к дворянам, о чём свидетельствуют немедленно осуществлённые разнообразные меры по охране дворянской собственности. И последнее, но не по важности: предводителям революции удалось добиться избрания наследником престола своего ставленника, принца Христиана-Августа Августенбургского.

Эта победа «людей 1809 г.» не положила конец беспокойству, охватившему Швецию. Во-первых, их надежды на то, что они смогут добиться сближения с Францией и Россией, вскоре рассеялись: Александр, совсем не собиравшийся прекращать войну, до конца использовал преимущества своего положения без каких бы то ни было препятствий со стороны Наполеона, и шведам в конце концов пришлось просить о мире и подписать в Фридрихсгамме (Хамма) договор, согласно которому они лишались Аландских островов, Финляндии и полосы территории на северо-восточной границе. Кроме того, заговорщики, вынужденные присоединиться к континентальной блокаде, сразу же обнаружили, что внешняя политика Густава,