Книга - Ефимия Летова

было нужно больше"

— Он не узнал правду про свою невесту?

"Не знал. Свидетелей не нашлось, а она… она ничего не могла сказать или увидеть, ей попросту было нечем. Конечно, надо было её убить, но тогда мне казалось, что смерть — не та граница, которую стоит переходить без излишней надобности. В общем, я шла к нему, пылая от радости. Моё разрушительное пламя никогда ещё не было так настроено на созидание. Я пришла сюда, в самый центр Криафара, хотя раньше никогда не делала этого. Каруйс не велел, говорил, что покой священного места нельзя нарушать даже мне, и я слушалась его. Верила. Он говорил с богами, а решения богов не стоит оспаривать, верно?"

Я вытерла окровавленные нос и подбородок ладонью. Голова кружилась всё сильнее, неожиданно обрушение песчаного потолка показалось не худшим исходом.

"Я пришла, пылая радостью и надеждой, а увидела её. Их"

Каменная пыльца осыпалась на мою голову, лёгкая,

"Он её не оставил, демиург. Не бросил. Каруйс приводил её сюда, в свою Пирамиду, и был с ней, изуродованной и мерзкой. Смотрел на неё, как на сокровище. Разговаривал с ней. Утешал. Поселил её тут же и молил о её здравии духов-хранителей. Он даже не стал отпираться, признался во всём"

— И что ты сделала? — прохрипела я.

"Я была очень сильным магом, демиург, — голос стал тише, и мне полегчало, пусть и совсем немного. — Очень сильным. И сила моей магии, моего пламени подпитывала мою ярость. Я возненавидела того, кого любила больше жизни, и своей, и чужой, и его богов, которые именно в тот, проклятый день, решили отозваться на его просьбы и исцелили ту, которую Каруйс любил больше меня. Странное совпадение, ты не находишь? Что я сделала, демиург? Я принесла жертву. Это была давняя, тёмная магия древнего Криафара почти тысячелетней давности. Тогда находились великие умельцы, могущие подчинить себе даже богов. Видишь эти руны? Это их язык. Каруйс его понимал, а я нет, но мне и без этого было известно и дано слишком многое"

— Ты принесла в жертву своего мужа?..

"Признаться, была такая мысль, но собственная смерть — далеко не самое страшное… Я всегда так думала и имела возможность убедиться в этом. Возможно, если бы я просто спалила Каруйса в пепел, всё было бы иначе, но тогда я не хотела, чтобы он умер. Я хотела, чтобы он страдал. И я принесла в жертву собственный нерожденный плод. Провела ритуал и выжгла своё нутро изнутри, демиург, как тебе такое? Опять скажешь, что ты не придумывала это, что вина целиком на мне? Думай, как тебе угодно, если тебе так будет легче… Я хотела получить ещё больше силы. Чтобы сравнять с землёй эту Пирамиду, тогда ещё стоявшую среди зелёных живых лесов, окружённую полноводной Шамшей, чтобы…"

Лавия оборвала сама себя. Я потеряла равновесие и опёрлась окровавленными руками о каменную поверхность.

"Я не учла одного, — совсем тихо продолжила Лавия. — Всего одна ошибка, всего один просчёт, приведший к таким последствиям, демиург. И для меня, и для Криафара, и даже для тебя, Кнара. Кровь. Кровь этого маленького нерождённого поганца, на какую-то мельчайшую каплю принадлежавшая богам. Они не простили мне этого"

Левое ухо, кожа под ним становится подозрительно влажным и горячим.

— Кровь, — повторяю я, как в кошмарном сне, от которого не могу пробудиться. — Мне нехорошо. Мне надо идти…

"Иди, иди, демиург. Как я могу не отпустить тебя? — шепчет Лавия. — Попроси випир, они проводят тебя. Это не последняя наша встреча, я надеюсь, мы договорим. Прикоснись ко мне ещё, демиург… К камню, которым я стала. Пожалуйста. Ты же не держишь на меня зла? Как можно ненавидеть своё творение? Прикоснись ещё…"

Но я мотаю головой, глядя на свои пальцы, будто перепачканные в липкой бордовой краске. Отступаю, поворачиваюсь спиной к скале с очертаниями женского тела и сияющим синим оком. Чёрные упругие тельца випир скользят впереди, а я иду за ними, пошатываясь, не чувствуя страха, только одно безграничное опустошение.

* * *

— От тебя нет никакого толку, Шипохвост. Никакого толку! Ты не смог найти демиурга, пришлось действовать самой! Ты не пришёл, как бы я не пыталась задержать её до твоего прихода, и мы упустили такой шанс… Убирайся.

— Госпожа, я не мог, я правда, не мог! Остальные бы заподозрили…

— Мне нет до этого дела. Она была так близко! И ушла. Просто ушла.

— У вас есть ваши подземные… питомцы. Слуги. Почему они…

— Это же демиург, тупой Шипохвост. Они слушаются её и никогда не причинят ей вреда. Мне пришлось её отпустить. А ты слабак. Бесполезный безмозглый слабак. Убирайся.

— Но она видела вас, госпожа! Не боитесь ли вы…

— "Боюсь"?! Чего мне бояться, шипохвост? Смерти? Я мечтаю о смерти не меньше, чем о жизни. Я прошла через боль, через безумие, через всё, чем только можно попробовать напугать. Нет, она никому ничего не расскажет. Я даю тебе срок три дня, Шипохвост. Приведи мне демиурга.

— Хорошо, госпожа. Я сделаю всё, что смогу.

— Больше, чем сможешь, Шипохвост. Больше. Только так и можно сделать что бы то ни было — и никак иначе.

Маг поспешно уходит — и не видит того, как в том месте, которого коснулись окровавленные ладони демиурга, камень идёт трещинами и осыпается, обнажая крохотный кусочек розовой нежной кожи.

Глава 50. Криафар.

Я бреду по подземному лабиринту, глядя на скользящих впереди випир, не так уж долго, а потом мне становится легче. Прохладнее. И головная боль, ломота в костях и мышцах словно отступают. Всё-таки взаимодействие с Лавией оказалось невероятно тяжёлым, и сейчас я даже не уверена, что не придумала её рассказ, что мне не послышались страшные откровения огненной магини, из ревности и мести невольно уничтожившей этот мир. Осталось столько неясностей, но…

Как такое вообще могло произойти? Как она осталась жива, если я — я! — была убеждена, что её больше нет? Если я была уверена, что Лавия — всего лишь одна из жертв проклятия духов-хранителей, а никак не его невольная виновница?