Колодец Единорога - Флетчер Прэтт

Валькинговские осадные башни приближались неотвратимо, хотя Плейандер порой наводил на них тяжелые катапульты, и воинов в доспехах расплющивало, точно жуков. Командование замком полностью перешло теперь к Плейандеру, и Эвадне ему помогала. История же с предательством кончилась тем, что принцессам строго запретили общаться с кем-либо, кроме служанки, единственной на двоих. Служанка эта была танцовщицей, располневшей и переставшей нравиться воинам.

Да, Плейандер и Эвадне нынче командовали. Беда, постигшая осажденную крепость, казалось, лишь придавала карренке бодрости и энергии. Она носилась, как одержимая, она была вездесуща. Накинув кольчужный капюшон, взбиралась на стены, чтобы подбодрить бойцов или перекинуться соленой шуточкой с работниками, доделывавшими большую метательную машину. Вечерами, когда Долговязому Эрбу случалось усомниться в близости победы, она обвивала руками его тощую шею и глядела с улыбкой, не говоря ни слова, пока и он не смолкал. А то, чмокнув герцога Микалегона сквозь бороду, требовала показать ей Черную Башню. Герцог хохотал смущенно и громогласно, не вполне понимая затеянную ею игру. Эйрар тоже не понимал, что у нее на уме. Но вот приносили вино, запасы которого в замке, кстати, таяли день ото дня, и братья поднимали кубки:

— За твое здоровье, Эвандер! — И Эйрар был почти готов снова восхищаться карренкой… пока кто-нибудь не упоминал случайно о девушках из Стассии, отчего прежняя ненависть вспыхивала в ее глазах.

И все-таки именно она, Эвадне-Эвандер, однажды штормовой ночью зачем-то вышла на мол и увидела, что в море больше не было видно огоньков сторожевых галер; пермандосские моряки предпочли укрыться от бури. А еще в воде у мола она разглядела барахтавшегося человека, спасла его и чуть не на себе притащила в зал советов. Это был Рогей, полуголый и совершенно выбившийся из сил.

— Если бы не ты!.. — прохрипел он, глотая горячее вино. Да, если бы не Эвадне, он вряд ли еще долго продержался бы на воде.

Час стоял поздний, герцог уже ушел спать. Спал и Эйрар, а Плейандер, как обычно, был на стене: валькинги подобрались совсем близко и снова обстреливали одну из башен. К тому времени, когда все проснулись и собрались, мариоланец успел более или менее прийти в себя и был в состоянии говорить, сипя и то и дело чихая.

— Вся Северная Дейларна горит у них под ногами! — рассказывал он возбужденно. — Мы заняли два форта в Короше. Граф Вальк принужден выделить немало войск, чтобы удержать за собою дороги… но, клянусь Колодцем, у него мало что выйдет, если вы сумеете продержаться до снега!

— Не так это просто, — проворчал Микалегон. — Боюсь, парень, ты разговариваешь с обреченными. Съестное у нас на исходе… и море заперто, синее море, которое всегда было нашим верным союзником. В бурную ночь вроде нынешней можно было бы рискнуть отправить корабль — прорвется, коли не потонет, — но их осталось всего-то три, и я не решусь. Это ведь последняя надежда на случай, если сломают ворота… этой крысоловки…

— Я думал, в тебе больше боевого духа! — сказал Рогей. — Отчего бы не напасть на проклятых южан?

— Мы уже видели; чем это кончается, — ответил герцог и стиснул зубами палец. — Их галеры слишком вертки для нас… и их слишком много… нашим кораблям с ними не справиться…

За стенами грохотал о скалы океанский накат; пронизывающий сквозняк сочился сквозь плотно закрытые ставни…

— Тьфу, что за речи! — запальчиво возмутился Рогей. — Что ты плетешь, как какой-нибудь придворный рыцарь из Скроби! Ты за победу дерешься или в игрушки играешь? Ты что, не понял еще, что Лесная Крыса охотится днем, а ночью или в шторм — крепко спит… ап-чхи!.. Прихлопни ее в норе, поймай ее, пока вновь не прыгнула в воду!

— Что ты имеешь в виду? — насторожился Микалегон. В голосе герцога еще звучало сомнение — но вместе с тем и надежда.

— А вот наш друг Альсандер — ап-чхи! — уже понял, ответил Рогей, и точно: карренский Воевода, послюнив палец, коснулся им своей левой ладони и звучно шмякнул о ладонь кулаком. — Да неужели не ясно? — продолжал мариоланец. — Пермандосские гребные галеры по ночам вытаскивают на берег в Медвежьем фиорде — кроме тех, что вас сторожат… Вы что, правда не знали? Ах да, вы же в осаде, откуда вам… ну так я рад, что добрался до вас и могу сообщить. В общем, по ночам они лежат там на бережке, точно зернышки в колосе. Со стороны суши их огородили частоколом, потому что оттуда того и гляди нагрянут мои славные корошские рудокопы… или размалеванные миктонцы. Но с моря — с моря они угрозы не ждут. Они уверены, что море принадлежит им, и утратили бдительность. Так почему бы не наскочить на них как-нибудь в непогожую ночь вроде нынешней да не угостить факелами? Пусть бы поголодали зимой в Медвежьем фиорде… Ей же ей — стоило бы отдать на доброе дело один-два корабля!

— Государь, нынче как раз дует северо-западный ветер, — быстро заговорил Эйрар. — Он дует с моря на берег. Не знаю уж, насколько у вас тут на севере переменчива погода, но у нас в Вастманстеде сказали бы, что этот ветер точно продержится до утра. А моим рыбакам к подобному не привыкать. Государь, отчего не ударить сегодня? Прямо сейчас?

Микалегон поглядел на Альсандера — все еще с некоторым сомнением, и все-таки у него был вид человека, стряхивающего дурной сон.

— Парень прав, слышишь ты, старый мясник, — сказал карренец. — Надо бить! Бить с моря, пока они не доконали нас своими машинами и не наведи мост…

— Я согласен, — присоединился Плейандер. — Осада всегда ведет к победе или к поражению. И наша шла к поражению с тех самых пор, как Стенофон заделался союзником Валька.

— Ну добро… давайте попробуем, — медленно проговорил Микалегон. — Но только с одним условием… в эту вылазку я пойду рядовым добровольцем. Морской Орел под командованием кота-военачальника, мяу, мяу! А ты, старый Мешок Костей, ты останешься за меня. И в случае чего займешь мое место. Понятно?

— Я тоже пойду, — заявил Рогей, — если только ты, государь, одолжишь мне хоть какой-нибудь шлем на голову… ап-чхи!

— И я! — сказал Эвименес и великодушно протянул Эйрару рукоять своего меча, чтобы тот коснулся его в знак своего верховенства. Но тут Альсандер и Эвадне разом замотали головами и напомнили Эвименесу:

— Ты забыл наш закон: идти всем вместе — или никому. А Альсандер остается замещать герцога!

Выйдя на пирс, Эйрар увидел, что Эвименес, светлая голова, распорядился приготовить горшочки с зажигательной смесью. Искры летели по ветру, Эрб созывал рыбаков — те таращили спросонья глаза, не особенно понимая, что происходит. Глядя на них, долговязый малый не мог удержаться от смеха, а потом сказал Эйрару:

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});