Призрак гнева - Нелла Тихомир

— Может, мне у тебя разрешения дышать попросить? — парировала Улла.

Аса усмехнулась:

— Если б это зависело от моего разрешения, ты давно бы задохнулась. Что-то не припомню, чтобы я с тобой разговаривала.

— Зато я с тобой разговариваю.

— Ты мне не смей грубить, соплячка.

— Да я еще и не начинала.

— Вот дрянь, потаскушка! Думаешь, если перед мужиком ноги раздвинуть, он сразу будет твой? Ошибаешься, деточка. Любая шлюха это может.

— Да? Что ж, охотно верю, тебе, конечно, лучше знать! — тяжело дыша, выпалила Улла.

Глаза Асы широко раскрылись. Злость исказила прекрасное лицо.

— Смотрите, кто разговорился, — протянула она. — Смотрите, кто у нас тут. Сопливая стерва. Да любая жаба из болота и то красивей тебя. Да ты посмотри на себя, посмотри, на что ты похожа. Да на тебя ни один мужик в здравой памяти и глаз не положит. Кому ты нужна, уродка недоношенная? Чучело! Ведьма! К тебе палкой прикоснуться — и то стошнит, шалашовка!

— Ой-ой! — у Уллы вздрагивали губы. Она старалась выглядеть спокойной, но заметно было, что ей это нелегко. — От шалашовки слышу! За тобой тут тоже многое водится, людям ведь рты не заткнешь.

— Ну, уж тебе-то я заткну, — Аса подалась к ней, сверкая глазами. — Вот еще дрянь. Все отцу расскажу!

— Ну, да, любимому папочке!

— Вот именно, любимому. Вот именно, он меня любит, а не тебя! И знаешь, почему? Знаешь, конечно, знаешь. Это из-за тебя мама умерла. Это ты, ты ее убила! За это тебя, уродку, боги и покарали! Эх, и чего ж ты при рождении не сдохла! Правильно отец тебя на снег выбросил, убийца проклятая! Да сто таких, как ты, не стоят маминой смерти! Он ее любил, а ты ее убила! Сука! Мерзавка! Уродина! Чтоб ты сдохла!!! — Аса метнулась к Улле. Они вцепились одна другой в волосы, закружились с воем, как волчицы, скаля зубы.

— Будь ты проклята! — вопила Аса. — Стерва! Будь ты проклята! Ты всем жизнь испортила! Мерзавка! Тварь! Поганая ведьма!!!

Не успел Бран опомнится, как они упали наземь. Аса тут же очутилась сверху. Размахнувшись, закатила сестре пощечину.

— Получай, с-сука! — фыркнула она. Улла зарыдала в голос. Аса снова замахнулась.

Рванувшись к ним, Бран схватил ее за руку. Она повернула к нему изуродованное яростью лицо.

— Прочь! — взвизгнула она. — Пошел вон, раб! Ты с ней заодно? Я ее научу! Поганка! — Аса дернулась и едва не вырвалась. Бран облапил ее грубо и бесцеремонно. Она завизжала и, царапаясь, стала выдираться.

Бран оторвал ее от Уллы, и они повалились наземь. Улла, рыдая, лежала на полу. У ней, казалось, даже не осталось сил, чтобы закрыть лицо руками.

— Улла, — подобравшись к девушке, Бран взял ее ладонь. — Не плачь, ну, не надо. Вставай, замерзнешь.

— Путь околеет! — Аса приподнялась на локте. Волосы растрепались. Бран скользнул по ней невнимательным взглядом.

— Не надо, маленькая, — снова сказал он. — Родная моя, не надо так. Подымайся… вот молодец. Я тебе помогу. Ш-ш… тише, тише…

Бран заставил Уллу сесть и притянул к себе. Она задыхалась от плача.

— Только это она и может, — за его спиной вымолвила Аса. — Реветь да трахаться! Паскудница!

— Ты замолчишь? — ответил Бран, обнимая Уллу.

— Тебя не спросила!

— А зря! — Бран повернул голову. — Стоило бы спросить. Я ж тебе не твой брательник! Хотя, если бы на моем месте был сейчас твой брательник, от тебя давно одни копытца бы остались.

— Пошел ты! Иди, сношайся со своей сучкой, не нарвись только! С кем она сношается, дружочек, тот потом плохо кончает! Гляди, как бы тебе вот так же не кончить!

— Как и с кем мне кончать, не твоя забота. За меня не беспокойся, беспокойся лучше о себе, змея!

— От змеи и слышу! — огрызнулась Аса, встав на четвереньки. — Козел!

— Потаскуха.

— Гад!

— Дешевка.

— Импотент!

— Ха! Членососка хренова! Тебе откуда знать? Чай, проверить так и не удалось, а?

— Заткнись!

— И не подумаю, папенькина дочка. Иди, со своим папочкой…

— Заткнись!!! — Аса завизжала так, что у Брана заложило уши. Она метнулась к нему, сведенными судорогой пальцами, как когтями, вцепилась в волосы. Бран взвыл, выпустил Уллу и схватил Асу за руки. Бешенство удвоило ей силы. Она плюнула в него, выдернула руку и попыталась влепить пощечину, но Бран стиснул ей запястье. Повернул, и она заорала. Швырнув Асу наземь, он притиснул ее руки к полу.

Пока они боролись, Улла встала и пошла к выходу.

— Улла! — крикнул Бран. — Улла, погоди!

Шатаясь, будто пьяная, Улла приблизилась к двери. Толкнула — и исчезла в темноте. Дверь со скрипом затворилась.

— Улла! — снова крикнул Бран. Ответа не было. Она ушла.

— Даже она тебя похерила! — торжествующе выдохнула Аса.

— Тьфу, дура, — Бран оттолкнул ее и вскочил. В капище стояла тишина. Потрескивал смолой факел. В тени притаились изваяния богов. Лишь иногда неверный свет выхватывал из темноты их деревянные лица, пустые равнодушные глаза и грубо вырезанные руки. На плоском жертвенном камне перед статуей Тора Бран увидел зарезанного петуха. Каменная чашка валялась у подножия. Тор сидел, прижимая к груди молот, и Брану показалось, что истукан укоризненно качает головой.

Аса села, зло и нетерпеливо приглаживая волосы.

— Что, довольна? — кинул Бран. — Насладилась, да?

— Еще бы, — ответила она. — Почему бы нет? Тоже, нашел себе.

Бран принужденно усмехнулся:

— Никак не пойму, ты что, действительно считаешь себя самой неотразимой?

— Да, уж покрасивше этой.

— И ты действительно думаешь, что в этом все дело, да?

— А то вам, мужикам, чего другое надо, — девушка оправила одежду и с вызовом усмехнулась. — Ну, что, скажешь, я не хороша? Не красива я? Даже и сейчас я красивее и этой, и всех тут. Скажешь, нет? Ну, признайся.

— Да, ты очень красивая, — задумчиво ответил Бран. — Пожалуй, действительно красивее всех.

— Ну, видишь? Так чего ж тебе надо? Чего ты в ней нашел? — Аса обхватила колени руками. На щеках горел румянец, а глаза блестели. — Тебя же люди засмеют. Чего ты тратишь время с этой замухрышкой, кому она нужна? Ты же мне сам говорил, что ты меня любишь.

Бран стоял, заложив за спину руки. Аса замолчала, явно сбитая с толку. Он неожиданно сказал:

— Знаешь, жаль мне тебя. Несчастый ты человек. Ведь ты же просто позавидовала. Это просто от зависти. Я ж и на фиг тебе не нужен. Но ты увидала, что у твоей сестры есть что-то, чего у тебя нет, и позавидовала. Но, видишь ли, любовь ведь — это тоже талант. Любить тоже надо уметь. Вот она — она умеет. Не представляешь даже, как она умеет. А ты, — Бран пожал плечами. — Как-то мало верится. Ну, кого ты любишь, кроме себя? Ну, кого? Ты и отца-то своего любишь только потому, что он тебе во всем потакает. Как ты можешь любить? Чем? Ты вот тут упоминала жаб, а у тебя у самой вместо души — жаба. Противная… и холодная. Ты вообще похожа на деревяшку. Ты не женщина.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});