Моя капризная леди (СИ) - Мелевич Яна

Неправильная жизнь, странная церемония и отношения какие-то. Непонятные.

Нет, МакГиннес мне нравился. Спас, привел в дом, наплевав на скандал, и собирался жениться вопреки мнению общества. С другой стороны, его сегодняшняя отстраненность породила сомнения. Вдруг Терлак передумал?

За неспешными мыслями о будущем мы провели не меньше часа в кондитерской. Мороженое, пирожные, испачканный воротник Маргарет и недовольное бурчание Джинни о неуклюжести сестры. Под влиянием дочерей Терлак постепенно оттаял. Он больше не хмурил брови, и глаза вновь потеплели. Улыбка становилась шире, смех звучал громче, привлекая к себе внимание посетителей и заряжая всех вокруг боевой искрой.

Я окончательно расслабилась, забывая о мрачных думах. А после сладких кексов с воздушным кремом и начинкой из перетертых ягод вовсе охотно согласилась на прогулку вместо тряски в узком пространстве салона паромашины.

Холствудский парк находился рядом с королевским замком. Шестьсот пятьдесят акров земли, которую занимали многочисленные долины, плотины, взгорья и утесы. Вдалеке виднелся Трон Артура — холм, названный в честь первого короля этих земель. Природа здесь не отличалась разнообразием, однако ярко-желтые цветки дрока местами разбавляли сочную зелень долин. Несколько кустарников пряталось в зарослях маргариток, а рядом с ними золотым маревом горел утесник.

Именно он привлек внимание Джинни и Маргарет. Они сразу же принялись расспрашивать о нем. Я же охотно отвечала, показывала небольшие чудеса при помощи своего дара — благо к середине дня тот немного ожил. Молодая морошка легко поддалась магическому воздействию, выпустив сочные ягоды.

— У меня получается только лягушек оживлять, — пробурчала Маргарет и наклонилась, дабы сорвать розовое соцветие.

— Ты некромант, — я бросила на Терлака осторожный взгляд. — Это тоже дар.

— Тогда почему нам нельзя учиться со всеми? — спросила Джинни и нахмурила брови. Она подставила ладонь, чтобы бабочка перебралась с цветка на кончики пальцев. — Эйла говорит, что нас никогда не возьмут в школу.

— Вранье, — отозвался МакГиннес, — просто вы слишком хороши для всяких школ.

Я закатила глаза. Такой себе ответ для семилетних малышек, резонно интересующихся, почему им нельзя жить и дружить с другими молодыми леди. Сейчас они маленькие. А потом куда? Не будет же Терлак держать дочерей и сестру в замке до старости.

— Давай пройдемся — попросила я МакГиннеса и кивнула на дорожку.

Рядом с задумчивыми девочками остался молчаливый дроу. Такая незаметная охрана, о которой я почти забыла. А ведь нелюдь сидел в кабине водителя, однако на улице держался на почтительном расстоянии.

Дорожка огибала небольшое озеро, затем скрывалась в зарослях дикого вереска. Когда мы подошли к границе, я смогла говорить без опаски. Людей в этой части парка было немного: несколько человек шли впереди, да парочка пожилых леди неспешно двигались по другой стороне озера. Похоже, погода перестала располагать к приятному времяпрепровождению на природе, ибо тучи сгустились над башнями замка и медленно двигались в нашу сторону.

Юбка моего нового розового платья колыхнулась от ветра, после чего опала мягкой волной. Я почти сразу пожалела об отсутствии шляпки. Беспощадная стихия явно вознамерилась превратить мои волосы в спутанный колтун перед тем, как обрушить на голову ливень.

Несколько безуспешных минут я пыталась сформулировать вопрос, но первым разговор начал Терлак:

— Я подумываю дать объявление и подыскать девочкам хорошую гувернантку. И учителей, конечно.

Кивнув, облегченно вздохнула. Хотя бы этот вопрос решился без споров.

— Тебе не стоит так говорить о школе, — мягко произнесла я и аккуратно перепрыгнула крупный камень. — Девочки вырастут, посыпятся вопросы...

— Предлагаешь отправить их в пансионат, где они мгновенно прочувствуют на себе презрение общества?

Я резко остановилась, повернулась к МакГиннесу и аккуратно придержала зонт, когда налетела прохлада.

— Им все равно придется столкнуться с действительностью, — тихо проговорила, стараясь не слишком давить. — Сегодня мы с Меган встретили сестру лэрда Каннингема и ее подругу. Мисс Лидия довольно пренебрежительно отозвалась о девочках.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

МакГиннес поморщился, отвернулся и, заложив руки за спину, встал лицом к озеру. Его взгляд рассеянно блуждал по гладкой поверхности, где неспешно проплывали белые лебеди. Они то и дело соревновались в умении ловить мальков, издавая непонятные звуки.

— Тебе лучше не общаться с людьми вроде Лидии Каннингем и ее брата, — хмуро ответил наконец Терлак.

У меня вырвался короткий смешок.

— Лидия сама подошла, — сказала я небрежно. — Знаешь, бывшая экономка, нанятая когда-то твоей теткой, оказалась очень болтлива.

— Миссис Голстем?

— Она самая.

МакГиннес сделал глубокий вдох, после чего подошел к краю дорожки и поднял с земли камушек. Через несколько секунд маленькая точка описала дугу, чтобы плюхнуться в воду и напугать крохотных, озерных пикси.

— Забавно, — вдруг сказал Терлак, и я наклонила голову к плечу.

— Что именно?

— Наши отношения, — ответил он и перевел на меня внимательный взгляд. — Мы вроде бы помолвлены, практически женаты. Но каждый новый день отдаляет нас друг от друга.

Нахмурившись, я аккуратно прокрутила зонт. Слова Терлака показались мне странными, а в подсознании снова зашевелились подозрения. Те самые, что еще днем не давали ни на минуту успокоить расшатавшиеся нервы.

— Не понимаю, о чем ты, — сухо проговорила я. — Вроде как вопрос со свадьбой решен, разве нет? Или передумал?

Какая-то горькая усмешка, пробежавшая между нами, заставила сердце совершить кульбит. Неприятно засосало под ложечкой, ощущение невыносимой пустоты вернулось и принялось высасывать душу.

Неужели все из-за похищения? Я не понимала причин такого поведения.

— Не знаю, — сказал Терлак, растаптывая без того израненное сердце, — задумался вчера о предстоящей церемонии и представил, как ты сбегаешь из храма.

Распахнув глаза, я втянула носом воздух и покачнулась, точно от удара.

— Серьезно? — выдавила из себя с трудом, потому что справиться с наплывшими эмоциями никак не выходило. — Ты ставишь мне в упрек выбор прошлого?

Терлак неожиданно повернулся и посмотрел в упор. Прошелся по лицу, затем остановился на поджатых губах.

— Я чуть не убил за тебя, — тихо произнес он, и я вздрогнула. — Но получается, что делал все ради другого мужчины.

— Ты можешь изъясняться нормально? — резко перебила я Терлака. — Хочешь предъявить мне какие-то обвинения, так поспеши.

Расплавленное серебро блеснуло и обожгло яростным пламенем в ответ на дерзость. Правда, Терлак ничего не ответил, чем сильнее разозлил меня.

— В чем проблема, МакГиннес? — задышала я от гнева. Такое отношение со стороны жениха подбивало к настоящему конфликту. — Считаешь меня порченной после бандитов?

Сама не заметила, как повысила голос. Этого оказалось достаточно, чтобы напугать несколько пичужек в кустах и заставить Терлака вздрогнуть.

— Думаешь, похитители — главная проблема?

— Да я вообще не знаю, какая у нас проблема, — огрызнулась невежливо. — С самого утра ведешь себя так, будто перед тобой прокаженная. Молчишь, скупо отвечаешь и избегаешь любой возможности поговорить. Куда делось хваленое упрямство? Объяснись наконец!

Я не заметила, что сам Терлак находился на грани. Когда ветер изменил траекторию и безжалостно срезал несколько соцветий маргариток, мне пришлось отступить на шаг.

Пусть внешне МакГиннес оставался невозмутим, внутри него бурлил настоящий вулкан эмоций.

— Знаешь, какая у нас проблема, Мали? — прошипел Терлак и напугал до мурашек грозным видом. — Я до сих пор не могу понять, как ты спокойно целуешь одного, однако во сне шепчешь имя другого!

Ошарашенно открыв рот, я ощутила колючие льдинки, что поселились в серых глазах. Они буквально разрывали мне вены изнутри непонятными, безжалостными обвинениями.