Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Больше он заговаривать не решался.
Небо на востоке посветлело в предчувствии зари. Еще больше похолодало. Связанный по рукам Рейневан дрожал, трясся и от холода, и от страха. Ностицу пришлось несколько раз призывать его к порядку, рванув вожжи.
– Что с ним делать-то? – неожиданно спросил Вителодзо Гаэтани. – Тащить с собой через все горы? Или ослабить отряд, дав ему эскорт до Свидницы? А?
– Еще не знаю. – В голосе Хайна фон Чирне чувствовалось нетерпение. – Я думаю.
– А, – не отступал итальянец, – неужто награда за него так уж велика? Или за мертвого дают гораздо меньше?
– Меня интересует не награда, – проворчал Чирне, – а хорошие отношения со Священным Официумом. И вообще, довольно болтать! Я сказал – думаю.
То, что они выехали на тракт, Рейневан понял по изменению звука и ритма копыт, бьющих по грунту. Это была франкенштейнская дорога. Но вот ехали ли они в сторону самого крупного из здешних городов, или удалялись от него, угадать он не мог. Решение доставить его в Свидницу скорее всего говорило о втором. Впрочем, звезды могли указывать на то, что едут они именно во Франкенштейн. Скажем, на ночлег. Он ненадолго перестал ругать себя за собственную глупость и принялся лихорадочно размышлять, придумывая фокусы и планы бегства.
– Хооо! – крикнул кто-то впереди. – Хооо!
Вспыхнул фонарь, вырвав из мрака угловатые контуры телег и силуэты наездников.
– Есть, – тихо сказал Чирне. – Пунктуально! И там, где договорились. Люблю таких. Но видимость может быть обманчива. Господин Гаэтани, останьтесь позади и будьте начеку. Господин Ностиц, присматривайте за родственником. Остальные – за мной!
Впереди, в ритме шага коня, заплясал фонарь. Приближались трое верховых. Один, словно кукла, закутанный в тяжелую, просторную, укрывающую круп лошади шубу, и двое арбалетчиков, таких же, как стрелки Чирне, одетых кое-как, но с металлическими воротниками и в бригантинах.
– Господин Хайн фон Чирне?
– Господин Гануш Трост?
– Люблю точно держащих слово, – потянул носом человек в шубе. – Вижу, наши общие знакомцы не преувеличивали, порекомендовав нам вас. И охарактеризовав. Рад видеть и доволен сотрудничеством. Думаю, можно двигаться?
– Мое сотрудничество, – ответил фон Чирне, – стоит сто гульденов. Наши общие знакомцы не могли упомянуть об этом.
– Но, разумеется, не авансом, – фыркнул человек в шубе. – Вы, надеюсь, не думали, господин, что я на это соглашусь. Я – купец, человек дела. А в нашем деле так: сначала услуга, потом оплата. Ваша услуга: безопасно переправить меня через Серебряный перевал до Брумова. Сделаете – будет заплачено. Сто гульденов до последнего геллера.
– Лучше, – многозначительно подчеркнул Хайн фон Чирне, – чтобы так оно и было. Конечно, господин Трост, лучше. А на телегах-то что везете, если можно спросить?
– Товар, – спокойно ответил Трост. – А какой – мое дело.
– Ясно, – кивнул Чирне. – Впрочем, мне это знать ни к чему. Мне достаточно и того, что товар ваш не хуже тех, которыми последнее время торговали другие. Фабиан Пфефферкорн. И Миколай Ноймаркт. Об иных умолчу.
– Может, и правильно сделаете. Слишком уж много мы болтаем. А пора бы в путь. Зачем на распутье выстаивать, лихо искушать?
– А и верно. – Чирне развернул коня. – Ничего мы тут не выстоим. Дайте знак, пусть трогает. А что до лиха, то не бойтесь. То лихо, что последнее время так свирепствует в Силезии, имеет привычку с ясного неба бить. В самый полдень. Воистину, как говорят попы, daemonium meridinum, демон, который уничтожает в полдень. Вокруг нас, извольте заметить, темень кромешная.
Купец подогнал коня, сравнялся с вороным раубриттера.
– На месте демона, – заметил он немного погодя, – я изменил бы привычки, поскольку они стали слишком уж известными и предсказуемыми. Кстати, тот же самый псалом упоминает и о темноте. Помните? Negatio perambulans in tenebris.[286]
– Знал бы, – в угрюмом голосе Чирне прозвучала веселая нотка, – что вы в таком страхе, то повысил бы ставку. До полторы сотен гульденов самое меньшее.
– Уплачу, – сказал Трост так тихо, что Рейневан едва расслышал. – Сто пятьдесят гульденов в руки, господин Чирне. Когда безопасно доберемся на место. Потому как и верно, я жутко боюсь. Алхимик в Рацибуже составил мне гороскоп, ворожил по курьим кишкам… Получилось, что смерть кружит надо мной…
– Вы верите в такие шутки?
– До недавних пор не верил.
– А теперь?
– А теперь, – сказал купец, – бегу из Силезии. Умной голове два раза не повторяют. Не хочу окончить жизнь, как Пфефферкорн и Ноймаркт. Уезжаю в Чехию, там меня не достанет никакой демон.
– И верно, – подтвердил Хайн фон Чирне. – Там нет. Гуситов даже демоны боятся.
– Выезжаю в Чехию, – повторил Трост. – А ваше дело сделать так, чтобы я туда добрался. Безопасно.
Чирне не ответил. Телеги тарахтели на выбоинах, скрипели оси и ступицы.
Они выехали из леса на открытое пространство, здесь было еще холодней и еще туманней. Услышали шум воды на камнях.
– Вэнжа, – сказал Чирне. – Речка Вэнжа. Отсюда до перевала неполная миля. Хооо! Погоняй! Погоняй, погоооняй!
Под подковами коней и обручами колес застучали и заскрипели окатыши, вскоре вода заплескалась и вспенилась у конских ног. Речка была не очень глубокая, но стремительная.
Хайн фон Чирне неожиданно остановился посередине брода, замер в седле. Вителодзо Гаэтани повернул коня.
– В чем дело?
– Тише. Ни слова.
Увидели они раньше, чем услышали. А увидели белые брызги воды, пенящейся под копытами лошадей, несущихся на них по руслу Вэнжи. Только потом заметили фигуры наездников, увидели плащи, развевающиеся на манер призрачных крыльев.
– За оружие! – рявкнул Чирне, выхватывая меч. – За оружие! Арбалеты!
В них ударил ветер, резкий, дикий, воющий, режущий лицо вихрь. А потом ударил сумасшедший крик.
– Adsumus! Adsumus!
Щелкнули тетивы арбалетов, запели болты. Кто-то крикнул. А через мгновение конники налетели на них в розбрызгах воды, навалились, как ураган, рубя мечами, сваливая и коля. Заклубилось, ночь вспороли крики, вой, грохот и лязг железа, визг и ржание коней. Фричко Ностиц рухнул в реку вместе с лягающимся конем, рядом свалился зарубленный армигер. Кто-то из стрелков взвыл, вой перешел в хрип.
– Adsuuuumuuus!
Удирающий Гануш Трост повернулся в седле, завопил, видя за собой ощерившуюся конскую морду, а за ней черную фигуру в капюшоне. И это было последнее, что он увидел на земле. Узкое острие меча угодило ему в лицо между глазом и носом, с хрустом вонзилось в череп. Купец напружинился, взмахнул руками и рухнул на камни.
– Adsuuumus! – торжествующе рявкнул черный наездник. – In nomine Tuo![287]
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});- Чужак 9. Маски сброшены. - Игорь Дравин - Фэнтези
- Божьи воины [Башня шутов. Божьи воины. Свет вечный] - Анджей Сапковский - Фэнтези
- САТАНА! САТАНА! САТАНА! - Тони Уайт - Фэнтези
- Башня Ласточки - Анджей Сапковский - Фэнтези
- Крещение огнем - Анджей Сапковский - Фэнтези
- Глаз Охотника - Деннис Маккирнан - Фэнтези
- Кровь эльфов - Анджей Сапковский - Фэнтези
- Танец Арлекина - Том Арден - Фэнтези
- Час Презрения - Анджей Сапковский - Фэнтези
- Что-то кончится, что-то начнется - Анджей Сапковский - Фэнтези